иногда – с подарками царю. В 1721 – 1725 годах в Бухаре находился посланник Петра I Флорио Беневени с заданием «буде возможно заключить с Бухарой оборонительный алианц». Но обстановка после катастрофы с отрядом князя Черкасского в Хиве в 1717 году была слишком напряжённой для этого (Терентьев, с. 38 – 39). В конце XVIII века бухарские послы подолгу жили в Петербурге, подобно послам европейских государств. Последний при Екатерине II бухарский посол находился в Петербурге с 1789 года до января 1792 года. Взаимоотношения России с Бухарой в XVIII веке достаточно полно освещены в «Сборнике князя Н.Хилкова, СПб, 1879».
Оренбургские (?) переводчики в январе 1797 года, видимо, не вполне справились с переводом: эмир Бухарский, скорее всего, называл Ака-Мухаммет-хана «узурпатором», незаконно захватившим шахский престол. Кто там имел право на этот престол, поди, разберись! Но, поскольку Ака-Мухаммет-хан расправлялся с Грузией, склонявшейся к союзу с Россией, и со сторонниками России в самой Персии, то и России естественно было считать Ака-Мухаммет-хана узурпатором. Один из таких сторонников России Муртаза-Куль-хан в 1794 году прибыл в Петербург и просил помощи у Екатерины. По его жалобе на Ака-Мухаммет-хана и был предпринят поход 1796 года.
19 Р.А., 1873, кн. 1; С.Б.Окунь, с. 87 – 89.
20 Как могли выглядеть эти планы, если бы не вмешательство Бонапарта? Первостепенной задачей являлось обеспечение безопасности среднеазиатского торгового пути. А значит, в порядке налаживания того «оборонительного алианца», о котором помышлял ещё Пётр, и о котором теперь (в 1797 году) просила сама Бухара, требовалось разместить войска в самой Бухаре. Определённым отголоском этого намерения, имевшегося ещё до предложений Бонапарта, является фраза из III рескрипта Павла атаману войска Донского В.П.Орлову от 13 января 1801 года: «мимоходом утвердите Бухару, чтоб китайцам не досталась». Во-вторых, требовалось принять меры против Хивы – главного препятствия безопасности среднеазиатской торговли России. Об этом – мельком – в том же рескрипте Павла: «в Хиве освободите сколько-то тысяч наших пленных».
Из относительно свежих данных о Средней Азии, которыми руководствовались в работе по созданию Российско-Азиатской компании (в том числе – В.Зубов в своей записке) и в организации похода войска Донского, следует упомянуть «Путевые заметки майора Блакеннагеля о Хиве в 1793 – 94 гг.»/ Вестн. Императ. Русск. Геогр. об-ва. 1858, часть XXII; «Странствование надворного советника Ефремова об Бухарии», 1794; «Хрисанфа, митрополита Новопатросского о странах Средней Азии, посещённых им в 1790-х годах». М., 1861 (рукопись в 1795 году была у В.Зубова). Все трое не считали захват Хивы трудным делом. Блакеннагель писал, что для этого достаточно отряда в 5 тысяч человек.
21 Секретарь Оренбургского губернатора титулярный советник М.С.Ребелинскиий деловито записывал (Р.А., 1897, кн. 1, с. 480) в 1801 году: «10 февраля. Велено в Оренбурге и в ближайших крепостях заготовить провианта на 2 месяца для 25 тысяч войск» и «18 февраля. С почтой получено повеление заготовить по тракту для следующего с Дона войска фураж».
22 Я и сам в «Четырёх анекдотах» и в «Походах Наполеона» отдал известную дань этой традиции недопустимого доверия к павловским анекдотам. Говоря о мифологичности самого знаменитого анекдота о М.И.Платове (а Платов любил рассказывать эту историю именно в таком виде, как о реально происходивших событиях), я всё равно оставался в плену остального громадного массива анекдотов, в известном смысле заместившего подлинную историографию того времени. Видимо, в кратком суждении известная однобокость здесь просто неизбежна, а для полноценного объективного описания этого времени просто не хватает данных.
23 Декабрист М.И.Муравьёв – Апостол. Воспоминания и письма. П-д, изд-во «Былое», 1922, с. 21 – 22.
24 Через сто лет эти мысли И.М.Муравьёва развивают и конкретизируют авторы редакционного предисловия к «Цареубийству 11 марта 1801 года» (<Записки участников и современников>. Изд. II , дополн. СПб, 1908, с. XVII - XXXI). Исследования начала XX века (Е.С.Шумигорский и др.) решительно опровергают клевету, возводимую на Павла его недоброжелателями, включая и самих убийц. Многое из заведенного Павлом в армии сохранялось ещё и век спустя. Русская армия многим обязана его военным реформам. Он взял за образец то, что успешно применялось на Западе, и «эта система в основах сохранялась и в два последующих царствования». Он принял армию от матери в отвратительном состоянии, например, офицеры – кавалеристы в большинстве своём не умели ездить верхом. Побеждали, но не благодаря же подобным недостаткам! Телесные наказания в армии при Павле были значительно менее жестоки, чем при его сыновьях.
Он устранил вопиющие злоупотребления. Например, Г.Потёмкин и другие, бывало, разворовывали себе в крепостные целые рекрутские наборы.
Он упорядочил финансы. Отправил на переплавку в серебряные монеты пуды дворцовой посуды. Сдерживал цены на хлеб продажей его из казённых магазинов и т.д.
Заставил чиновников работать с 5 утра, а сенаторов (которые до того совсем не надрывались) – с 8 утра.
Он значительно улучшил правосудие.
При Павле учреждена Российско-Американская торговая компания. При нём же образовано высшее медицинское училище (будущая Военно-Медицинская академия) и т.д.
Он успел всё это сделать за 4 года с небольшим, потому что заранее всё хорошо обдумал наследником, в Гатчине. И при Александре, и при Николае Россия всё ещё управлялась «по-гатчински».
Недовольство Павлом копилось, главным образом, у худших элементов гвардии и дворянства, развращённых 70 годами женского правления.
Никакая опасность, никакие революции, которыми пугали заговорщики, никакая пропасть, которой они пытались себя оправдать, России не грозила.
Не было и всеобщей радости по поводу «избавления от тирана». Солдаты так и говорили про Александра: «лучше покойного ему не быть». Так говорили и низы в целом: «Павел был наш отец». Павел мешал сильным притеснять слабых. Даже и в верхах: в гвардии, в армии, среди дворянства, у чиновников Пален, как он сам признаёт, разжигал недовольство искусственно, пользуясь своим исключительным положением.
Недовольство и в верхах концентрировалось лишь в незначительных кружках. Переворот осуществили гвардейские офицеры-преторианцы. Из них и рекрутировал Пален своих сообщников – из «300 молодых ветреников и кутил, буйных, легкомысленных и несдержанных» (Ланжерон).
Имелась возвышенная идея ограничить самодержавие конституцией – но как раз она-то в результате переворота и не реализовалась.
Сочувствовала заговору высшая бюрократия, которую Павел заставил работать и лишил возможности воровать.
Ему приходилось бороться с мощным потоком разлагающей якобинской литературы, но с ней боролась и сама Франция. А у Павла просто не было квалифицированных цензоров, и он был вынужден запретить ввоз иностранной литературы в целом. Но и при Александре, особенно – в конце его царствования, цензура была довольно жёсткой.
Саблуков так и говорил о Павле: «безусловно, благородный, великодушный и честный государь».
25 Павла, ещё наследника, называли в Европе "русским Гамлетом". Действительно, как буквально он повторил судьбу литературного героя: объявили сумасшедшим (Клавдий: «безумье сильных требует надзора»), убили!.. И к "сумасшествию", и к убийству причастен (тны) любовник (и) его матери...
26 С.М.Соловьёв, с. 177. Что же это за цивилизация такая, что спасать её должны варвары? Всё ли здесь в порядке с терминологией?
27 С.М.Соловьёв, с. 165 – 166; РИО, т. 88, 1893, № 158.
28 Р.А., 1870, с. 1522; РИО, 1877, т. 21, с. 436 – 445; А.Я.Булгаков /Р.А., 1908, кн. II , с. 517 (первая публ. 1813 – отд. брошюрой). В отличие от плана 1801 года теперь поход в Индию становился продолжением двух последовательных войн: с Россией, затем - с Турцией. С ненадёжным Каспийским морем Наполеон теперь больше не связывался, Чёрное море собирался обходить справа, пробиваться с боями.
29 П.Чуйкович. Покушение Наполеона на Индию 1812 года или разговор двух офицеров российского и французского на аванпостах армий. СПб, 1813; Листовки Отечественной войны 1812 года. АН СССР, Ин-т истории. М., 1962, с. 98; Р.А., 1908, № 8, с. 507 – 553; А.Вандаль. Наполеон и Александр I. Т. III , СПб, 1913, с. 347; Денис Давыдов. Военные записки. М., Худлит, 1940, с. 196 – 197.
30 "Гроза двенадцатого года настала - кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль русский бог?". В сентябре 1812 года Александр испытывал колоссальное давление со стороны своего ближайшего окружения - попытки склонить его к миру с Наполеоном. Но в своём упорстве - стоять до последнего, он вполне мог опираться на армию. Это несомненное единение Александра с армией явилось роковой неожиданностью для Наполеона. Пораженчество царской семьи и знати, о котором Наполеону сообщали, совершенно не затрагивало армию.
31 Восстановление Польского государства было обещано полякам за их самоотверженность в Италии (К.Валишевский пишет, что Бонапарт ещё в 1796 году в Италии грозился двинуть войска на освобождение Польши), в Испании (вспомним ошеломляющий фильм А.Вайды «Пепел») и в Галиции. Оно предусмотрено союзным договором с Австрией 14 (2) марта 1812 года (Соловьёв, с. 221). Оно обещано князьям Рейнского союза и косвенно – в приказе 10 (22) июня 1812 года.
32 Правда тут его возможный успех не был очевидным. Беспоповцы Преображенского кладбища в Москве помогали Наполеону в печатанье фальшивых банкнот (Р.А., 1908, кн. I , с. 8). Но донские казаки, например, в большинстве своём старообрядцы, уже и Пугачёва не поддержали. А тут - супостат, "антихрист". В 1812 году они были грозной силой в составе российской армии. Атаман войска Донского М.И.Платов за свои заслуги в 1812 году еще до Бородина стал графом, кажется это единственный граф-старообрядец. П.Бартенев считает, что Кутузов с Платовым в обход императора привлекли с Дона значительные дополнительные силы, которые очень пригодились во время преследования Наполеона.
33 В «Походах Наполеона» я ошибочно говорил о более поздней трассе, включавшей Мариинскую систему.
34 «Записки Д.Б.Мертваго» (Р.А., 1867, прил., с. 255). Ни одно описание войны 1788 – 1790 годов, с которыми мне удалось ознакомиться, не упоминает об этой диверсии (они и в целом очень скупо говорят о действиях на суше). О поражениях, об успехах противника современники, а часто – и их потомки, говорить не любят. Например, о катастрофическом поражении на море во время той же войны в так называемом «Втором Роченсальмском сражении» 28 – 29 июня 1790 года «Санкт-Петербургские ведомости» вообще промолчали, да и историки в последующем долго ещё говорили об этом сражении сквозь зубы и невнятно. А участник его швед Казалес утверждал, что Россия с самой Нарвы, в течение 90 лет не знала таких поражений (Л.Брикнер. Война России со Швецией в 1788 – 1790 годах. СПб, 1869, с. 259, 267). Если майор Казалес и преувеличивает значение этого разгрома, то не очень сильно. Вторая причина, по которой власти могли умалчивать о диверсии шведов на Ладоге – понятное нежелание привлекать внимание к этой стратегической уязвимости Петербурга.
Мало того, даже «Судоходный
