хроники тьмы. часть1 людвиг история вампира.глава 1 храм лилит

   Хроники тьмы.

   Часть 1 Людвиг: история вампира.
   1.Храм Лилит.
   Кровавая полоса заходящего за холмы, на горизонте солнца, безуспешно пыталась бороться с наступающей тьмой. Небо приобретало темно – фиолетовый оттенок, ночь вступала в права, призывая тех, кто живет под беспросветным покровом. Тягучую погребальную песнь завел шакал, оплакивая погибших, клича сородичей отведать свежего мяса. Воздух, насыщенный, смертью звал, ночных хищников, манил, ибо не каждую ночь животным достается обильное пиршество. Взошедший серебряный полумесяц безжизненным светом залил поле боя. Битвы как таковой не было, резня. Двадцать рыцарей крестоносцев отходя от павшего Иерусалима, попали в засаду сарацин. Мусульмане атаковали нас в долине. Разбить лагерь в окружении холмов оказалось роковой ошибкой. Часовые, не успев понять, в чем дело падали на землю с порезанными глотками. Отряд сарацин свободно вошел в лагерь. Шатры горели, кричали раненые, лязгали мечи, арабы сломили слабое сопротивление. Выживших они положили рядком, нас осталось всего четверо. Перебив ноги каждому пленному, смуглый толстый сарацин громогласно произнес, а переводчик, курчавый грек, объяснил:
   - Не меч убьет неверных собак, вторгшихся в земли пророка, а звери придут во тьме, шакалы обглодают кости.
   Лучше б они перерезали нас всех, чем оставили умирать, на съеденье диким зверям. Рассмеявшись, толстяк вспрыгнул в седло, обтерев кривой меч, о кусок ткани, оторванной от рыцарской мантии. Я поклялся, что найду и убью его медленно и мучительно. Потянуло холодным ветерком, весьма кстати после палящего выжимающего соленый пот солнца. Только от одного этого во мне проснулась жажда жизни.
   Прикрыв глаза, я мысленно улетел в родные просторы. Замок отца, с высоких башен виден мрачный лес, в самой глухой чаще среди вековых деревьев, чьи корни поглощают влагу из сырой земли, по слухам обитает вервольф, Изольда, ждет своего крестоносца. О! Дева, неужели я больше не увижу тебя.
   Отец, в чьих жилах, как и в моих, течет баронская кровь, седой, но крепкий не по годам владелец замка, и трех прилегающих к нему деревень, благословил меня в этот поход.
   - Тебе выпала великая честь сын мой – сказал он мне на прощанье – Ты пронесешь герб нашего рода, и славные победы, в те места, которые священны для каждого истинного католика. Тебе предстоит честь сын влиться в армию крестоносцев и освободит гроб Господень из лап сарацин.
   Я слушал отца, и сердце переполнялось отвагой, перед глазами вставали картины будущих сражений.
   Изольда сидела по правую сторону от меня, склонив, хорошенькую белокурую, головку прошептала:
   - Мой рыцарь, жду вас сегодня за полночь около восточных ворот. Приходите.
   Отец был против наших встреч, так как Изольда предназначалась другому человеку, моему брату, но он погиб от руки разбойников позапрошлой зимой.
   Старый барон поставил условие, если я уйду по зову всех добрых католиков вернуть Гроб Господень, то по возвращении он даст согласие на наш брак.
   Я с нетерпением ждал встречи, убивая время, сходил в кузню, где выбрал себе удобный в бою готский меч. Потом он не раз спасал мне жизнь.
   Наконец в назначенное время я двинулся к месту встречи. Изольда так прекрасна, как и при дневном, так и при лунном свете. Я невольно залюбовался ее. Девушка прохаживалась, взад и вперед, нетерпеливо поджидая меня. Я не смог больше заставлять себя ждать и вышел к ней.
   - Мой верный рыцарь, надежда и опора отца – прошептала дева, сжимая мои руки – Возьмите этот крест да пусть хранит вас вера. Я буду молиться за вас мой храбрый крестоносец. С этими словами Изольда сняла с шеи маленький позолоченный крестик, подаренный ей лично епископом, когда он бывал в наших краях.
   Она залилась серебряными слезами, отчего на моем сердце осталось нехорошее предчувствие.
   Под ярким сиянием далеких звезд, я поцеловал мою любимую.
   - Когда я вернусь с победой, любовь моя, отец обещал, дать согласие на наш брак.
   - Я боюсь мой верный рыцарь, что ты не вернешься. Смерть черными крыльями последует за тобой. Холодное дыхание вечности, той, живет за гранью того, что мы называем жизнью. Жнец соберет жатву. Я буду молиться за вас Людвиг! – тихо сказала Изольда, и наши губы вновь соединились.
   Тьма окончательно поглотила остатки дня. Небо стало черным – черным, засверкали алмазные россыпи звезд. Здесь на чужой восточной земле нашел я свою гибель, не от вражеского оружия, а от клыков хищников, ждущих во мраке, когда придет время.
   Тихое рычание вернуло меня в реальность. Угольки глаз диких зверей окружали поля боя. Шакалы опасливо сходили с холма. Шедший спереди вожак, принюхивался к запаху крови. Набросившись на ближайшее из тел, звери рвали на части труп, вырывая куски мяса. В какой-то степени рыцарю повезло, он умер часа три назад. Песок вокруг тела впитывал кровь, густыми потоками лившейся из ран. Кровь черна в темноте.
   Ослабевший я потянулся за мечом, благо оружие лежало на расстоянии вытянутой руки. Вожак задрал голову, оторвавшись от вечерней трапезы. Бурая шерсть встала дыбом, пасть раскрылась, с желтых зубов стекла слюна. Медленно прижимая голову к земле, шакал двинулся в мою сторону. Нацелившись на лицо, вожак приготовился прыгнуть.
   «Вот и все» - пронеслось со скоростью пущенной стрелы в голове. Зверь почему-то не атаковал.
   Протяжный, жалобный вой, можно подумать кто-то более сильный, могущественный, отбирает добычу из-под носа. Хищник дрожал от страха. Усилием воли я приподнял голову, пытаясь разглядеть, что же так напугало животных, заставило бросить кровавую трапезу.
   На холме в отблеске последнего кровавого зарева, вырисовывалась фигура всадника. Черный вороной конь нервно отбивал копытом землю, разбрасывал комья. Всадник в балахоне казался слившийся с конем. Капюшон не позволил разглядеть лицо, скрывающее тьмой. Всадник с высоты холма окинул взглядом поле боя. Затем натянув поводья, конь, встав на дыбы, понеся вниз. Шакалы, рыча, пятились назад, подальше от темного силуэта.
   Ноги, обутые в кожаные сандалии остановились возле меня. Незнакомец скинул капюшон, длинные белокурые волосы, посыпались дождем на плечи. Женщина. Бледное нездоровое без единой кровинки лицо выдавало в ней европейку. Рубиновые губы дрогнули, растянулись в улыбке, показав снежные зубы. Мне вдруг дико захотелось узнать остроту этих клыков, блаженство разливалось по телу, приглушая боль.
   Откуда взялась молодая женщина, здесь в безлюдном месте? Она прекрасна, бледность лица несколько не портила, а даже наоборот.
   - Темная красота – сказал я вслух. Голос ослаб, но незнакомка услышала мои слова.
   - Почувствуй дыхание ночи – голос звонкий и в то же время почти доведенный до шепота, вызвал состоянии эйфории. Ночная красавица парализовала волю, заставляя потакать темным желаниям. Я потянулся, к ней. Странное чувство, я готов идти за незнакомкой хоть на край света, эхо от голоса манило меня, приходившее ранее в чарующих снах.
   - И поцелуй смерти – прекрасные губы легли на мою шею. Нежное щекотливое прикосновение острых зубов. Резкая боль длилась мгновение теплая струйка крови, выбежала из ранки. Красный язык слизнул капельку, пройдя путь от ключицы к подбородку. Я ощутил жуткую похоть. Зрачки женщины сузились, а белки наливались красными цветом. Моей кровью! Женщина поцеловала меня в шею, просунув язык в ранку сделанную крепкими острыми зубами. В глазах потемнело, мир провалился в бездну, кровь толчками выплескивалась в нежный рот.
   Когда я очнулся, было еще темно, но по начинающему светлеть небу, стало понятно скоро рассвет. В ноздри проникал неестественный манящий аромат, возбуждая не виданное доселе чувство. Ощущение голода, но не того который испытывают люди, жажда крови сильнее всего, чего можно себе представить. Одна мысль крутилась в голове «Пить!».
   - О, ты уже чувствуешь свои мрачные желания? – женщина сидела на корточках неподалеку, распространяя сладковатый тленный аромат. До боли знакомый. Так пахнет смерть, воздух над долиной пропитан, я явственно ощущаю, вдыхаю полной грудью. Перебитые ноги не болят. Я с удивлением понимаю кости срослись не оставив и следа от недавней травмы.
   - Кто ты? – спросил я, не надеясь получить ответ. В глазах женщины промелькнули яркие огоньки, отчего мне стало не по себе. Бледное лицо приобрело хищнический оскал, кончики клыков выглянули из-под десен.
   - Разве так важно кто я? Важно кем стал ты – незнакомка приблизила лицо ко мне, это исчадие ада.
   - Наказание за все, что я совершил.
   - Кара, нет милый Людвиг – прошептала женщина – Скорее награда, имя мое Оливия.
   Меня поразило, то откуда темное создание знает мое имя.
   Оливия добавила, облизнув, кончиком языка красные от крови губы, пояснила:
   - Я шла за вами от самого Святого Города, сарацины одержимые местью преследовали вас, выжидая удобного момента. Где еще как не на поле брани я могу поживиться свежей кровью? – хихикнула она. Холодные длинные пальцы схватили меня за подбородок. Сильно сжали, ногти оставили маленькие наполняющейся красной жидкостью борозды на коже.
   - Сила жизни течет в венах, Людвиг – Оливия резко убрала руку, на кончиках ногтей, виднелись багровые следы. – Вкуси, и будь вечен.
   Я, стараясь как можно незаметно, потянулся к мечу. Лезвие распороло воздух, серая тень лишь промелькнула передо мной. Темный силуэт находился верхом на лошади.
   - Будь проклята ты, тварь! – крикнул я. Меня переполняла ненависть к созданию ночи. Поднявшись на ноги, держа меч, я сделал шаг в сторону Оливии. Гнусный, издевательский хохот вместо ответа.
   - Я не буду таким как ты!
   - У тебя нет выбора – сквозь адскую какофонию, именуемую смехом, я разбирал отдельные слова. Женщина надела на голову капюшон, крепко ухватилась за поводья. Подняв столб пыли, всадница поднялась на холм, откуда помахав мне рукой, растворилась в начинающей светлеть темноте.
   Я остался один, проклятый заблудившийся во тьме, где нет выхода, если конечно не появиться проводник, и не выведет меня к свету.
   - Спаси мою душу…. из ледяного мрака – еле слышный голос прошептал за спиной. Я обернулся на звук. Генрих все еще жив. Со рта время, от времени сопровождаясь с кашлем, стекали бардовые ручейки, одной ногой рыцарь находился в сумрачном мире. Хотя, в мир мрака, куда не проникают лучи солнца, попала моя душа, а Генриху уготована лучшая участь. Мои ноздри вздулись, вдыхая блаженный золотистый аромат, зрачки сузились от желания. Мне дико хотелось прикоснуться устами к пьянящей жидкости, сводящей с ума.
   - Никогда не думал она…придет в образе прекрасной женщины – моя рука случайно задела подбородок, я присел рядом. Кончики пальцев стали липкими темно-красными. Я ощущал, как темные инстинкты все больше преобладают над человеческой природой, затмевая разум.
   - Она так прекрасна – продолжал хрипеть Генрих – Всадница, несущая смерть. Людвиг…Звери съедят мою плоть, выпьют мою кровь.…Исполни, последнюю просьбу…убей.…Похорони – с трудом выговорил павший воин.
   - Не дай осквернить честь святого война…- голова повернулась в сторону восходящего