визита прозаически примитивна, как наша окопная жизнь. Карты, только карты. Увы, денег у меня нет.
— Забавно. Весьма забавно. Хотя откуда у обрусевшего пьющего барона могут взяться деньги?
— Сдаётся, князь, Вы хотите меня оскорбить?! — возмутился барон, которому замечание князя попало-не в бровь, я в глаз.
— Вас? Да сохрани меня господь от этого, ваше сиятельство. Потерять, из за мелкой ссоры, партнёра по картам и такого любезного собеседника? Я даже не усомнюсь в Вашей платежеспособности. — Кстати, подпоручик, а сколько его сиятельство, должен нашей казне? -спросил князь у своего младшего товарища.
— Перед тем как отбыть на отдых, его сиятельство задолжало нам, не много не мало, восемь тысяч пятьсот рублёв серебром-с. Извольте убедиться сами господин барон — пошелестев расписками ответил подпоручик, протягивая немцу ворох бумажек.
— У меня ещё с памятью, всё в порядке. За свой долг чести я помню хорошо и не дам себя укокошить, пока с вами не рассчитаюсь, — пафосно ответил барон.
— Зело барзо похвально с Вашей стороны, барон. А как — это будет выглядеть в натуре?
— Смотрите, — отвинчивая рукоятку своего кортика, сказал барон. — Вы это видели? — спросил он подбрасывая на ладони выпавший из тайника, черный сверкающий камень.
— Подумаешь стекляшка, да у моего батюшки в поместье такого добра, в каждом крестьянском дворе, как грязи, — разочарованно протянул подпоручик.
— Не мечите биссер перед свиньями. — процитировал стих из Священного писания барон. — Вы тоже считаете — это за утиль? — обратился он к князю.
С поручиком-князем, творилось что то странное. Его лицо превратилось в маску, а глаза неотрывно буравили бриллиант. — Откуда — это у Вас? — еле смог выговорить он свой вопрос.
— А я вижу Вам, князь, знакома эта вещица. Интересно откуда же? — удивляясь реакции князя, спросил барон.
— Там на одной из граней, должен быть скол. Покажите, — потребовал поручик у немца. — Черный падишах! Он, — увидев скол, еле слышно пробормотал поручик.
— Что Вы там бормочете, князь? Играете на этот камень или как?
— Да камушек-то плёвенький, к тому же со сколом. Дорогого не стоит.
— Ну стоит, не стоит-а другого у меня нет. Играем камень на мой долг и с вас ещё две тысячи наличными.
— Одна. Одна тысяча и то, только из уважения к Вашему древнему роду, да и Ваш кортик попрошу в придачу, — проговорил князь, доставая деньги с загашника.
— Идёт, — легко согласился гуляка барон. — Алексашка Русанов — позвал поручик своего холуя-денщика из Питера. — Карты, свечи ещё водки и что-нибудь поесть. Живо на стол.
— Уже готово, вашбродь, — крутнувшись на одной ноге, отрапортовался бывший половой.
— Молодца, хоть и шельма. Держи полтину на водку.
— Рад стараться, вашбродь! — гаркнул бывший половой и исчез в своём закутке.
— Ну-с, — поднимая рюмки с водкой, сказал тост поручик. — За её величество госпожу Удачу. Раздавайте, князь. Понеслась манда по кочкам, яйцами тряся…
***
Лёва Давыдов дочитал рассказ до того места, где он заканчивался, подкурил табачок в своей трубочке и задумался. Что-то не срасталось, чего-то в этом рассказе не хватало.
Окончания, наконец-то дошло до него. Рассказ был явно не дописан. Вдруг монитор компьютера замигал, кто-то выходил по Скайпу на связь.
— Привет, Лёва, — раздался голос поэта-гусара. — У вас, что сейчас; день, вечер, ночь, а что ты куришь? — забрасывая хозяина вопросами не унимался ночной гость
— Поздний вечер, ближе к ночи. На небе полная луна. Тихо. Слегка метёт позёмка. На улице гуляет народ. А у вас, что там нового, и где автор этого недописанного рассказа?
— Эх, сейчас бы с барышней-дворянкой; да на санях бы, да по морозцу, да по Васильевскому, да по самые гланды бы её в тех санях, — не отвечая на Лёвин вопрос размечтался гусар. — А кстати ты когда последний раз был в нашем Питерском дворце?
— Нет дворца, разрушил во время войны фашист, а во флигеле живёт понаехавшее в Питер хамло. Вы не ответили на вопрос! Сейчас потушу трубку, — пригрозил Лёва своему невидимому собеседнику.
Экран замигал и через некоторое время раздался голос поэта-гусара, на которого подействовала угроза остаться без табака.
— Нет его здесь.
— Не допонял! А где же князь, где он? — Лёва, даже не смог сразу осознать всю нелепость сложившейся ситуации. — Уехал в отпуск, что ли? — пошутил он
— Уехал, только не в отпуск, а в самоволку смылся. Познакомился, с каким-то спиритом, договорился с ним, пообещав тому половину бриллианта «Черного падишаха», подселился к нему в тело и исчез. Ни князя найти не могут, ни спирита. Видно задела его твоя тема, за больное место, — закончил гусар свою невесёлую историю.
— Н-дааа дела. Так значит история за «Черного падишаха» правдива?
— Куда уж правдивей, если князь за него и погиб.
— Так значит он его выиграл?
— Конечно. Попробовал он бы не выиграть, тем более, что это наша семейная реликвия, — начал свой рассказ поэт-гусар — Давно это было, наш предок Данила Дурново, служивший в опричниках у Ивана Грозного, был правой рукой Малюты Скуратова, служил ему верой и правдой и вершил суд над боярами: словом и делом. Более подробно, что они в то время творили на Руси, если тебе интересно, можешь услышать от него самолично. Позвать?
— Нет уж увольте — наслышан! — наливая себе рюмочку ароматного ликёра, сказал опешивший от такой новости, за свой род Лёва Давыдов. — Кровавые подробности можете опустить.
— Как тебе будет угодно. Хотя если я не буду всё это живоописывать, как оно было в природе, что тогда останется? — удивлённо спросил голос бывшего бравого рубаки. — Кстати, правнучек, тебя-то и выбрали из большего количества наших потомков, лишь потому что ты сам прошел, через огненное пекло боевых служб и от запаха крови не должен морщить нос, — и добавил подождав пока Лёва осмыслит всё сказанное им, спросил.- Будем продолжать или будем водку пить?
— Водку пить — не дрова рубить. Рассказывай дальше.
— Ну, вот это по нашему, а то кровавые подробности ему, видите ли, не по вкусу, кокетничаешь, как барышня-институтка…
— Ну вот это по нашему, а-то кровавые подробности-кокетничаешь, как барышня-институтка.
Экран монитора мигнул и динамик прохрипел жестким голосом,
— Добрый вечер всей честной компании. Разрешите представиться — Данила Дурново, помощник Сильвестра — учителя и советника Государя нашего Иоана Грозного, твой Лёва далёкий предок, и человек который и положил начало путешествия камня Черный падишах, по нашему роду. А началось вся эта история с географией в месяце июне в девятнадцатый день Петрова поста года 7060 или в 1552 года, по вашему календарю. Мы тогда выступили из Москвы, в третий поход на крепость Казань. За предыдущие два рассказывать, не имеет смысла, так как; ни богатства, ни славы они, ни нам, ни нашему государю-не принесли. В тот раз перед штурмом; наш фортификатор Выродков, за месяц, построил рядом с Казанью, град Свияжск, в котором мы и укрывались от набегов конницы хана Епанчи. Мы обложили город Казань 150-тысячной армией. Защищало город воинство, числом в тридцать тысяч человек, неподалёку же на укреплённых позициях Высокой горы и сгуртовалось воинство князя Епанчи. Сам же город был хорошо обеспечен разными запасами, кремль и стены посада были заново отремонтированы.
Больше всего нам досаждала конница хана Епанчи, её внезапные нападения. В начале сентября было принято решение выступить в поход, специально для разгрома Арского острога, созданной армией из трех полков. Вокруг Арского острога, на Высокой Горе, построенного среди лесов и болот из бревенчатых срубов — имелись засеки. Взять его можно было только штурмом, что мы и сделали. После непродолжительной перестрелки, не выдержав натиска острог пал и был нами уничтожен. Пленных не брали. Мы пошли на город Арск, сжигая по дороге сёла. В течение непродолжительного времени город Арск был разграблен, разгромлен и уничтожен. В плен, как вы понимаете, мы не брали никого — горе побеждённым. Город Казань мы осаждали более сорока дней. Когда стены города были разрушены, мы ворвались в город. Мужчин рубили всех, кто был выше меча. Женщин насиловали, а потом вместе с детьми угнали в рабство. Прокладывая своим мечом себе дорогу, я ворвался в ханский дворец одним из первых. Связав перепуганных женщин, я потащил их к себе в в лагерь, надеясь со временем, получить за них приличный выкуп.
Казань в тот день потеряла более двухсот тысяч человек. А я обзавёлся алмазом-Чёрным падишахом. Спросите как? Отвечу, не буду делать из этого тайны. Одна из пленённых мной женщин, в обмен на свою свободу и свободу своему ребёнку, показала мне тайник жены хана Едигера, там был ларчик, в котором я и нашёл этот камешек. Ларчик я перепрятал, не сдал в общий котёл — утаил, а камешек забрал и с верным человеком, передал своей жене. Думал воспользоваться спрятанными сокровищами попозже, но не судьба. Не отпустил я ту женщину, не отпустил. А зря. Оставил я её у себя в услужении. Постель согревать, пятки чухать, ну и всё-такое прочее по женской части. Сопельдона же её при первой оказии продал нехристям. Жадность моя, меня и сгубила. Заколола она меня пьяного ночью, как кабана, — тяжело вздохнув опричник продолжил своё повествование. — А ларчиком-то я так и не успел попользоваться. Так и лежит без толку в земле. Ждёт нас.
— Да конечно, — недоверчиво хмыкнул Лёва, — так он и лежит ждёт нас, держи карман шире.
— Лежит, лежит. Можешь не сомневаться. Нам всё известно. Да и охраняю я свой клад. Не подпускаю к нему никого.
— Можете нарисовать карту? — спросил Лёва у опричника.
— Угу, неси бумагу, карандаш и как у вас говорят, губозакаточную машинку, — засмеялся Лёвин собеседник. -Ты поедешь, найдёшь ларчик загонишь, если всё будет хорошо, его барыге и будешь гужбанить с барышнями. А я? Как быть со мной? Молчишь? То-то.
— Я так понимаю, — обдумав слова своего собеседника, ответил Лёва, — у Вас ко мне есть предложение. Какое же?
— Тебе оно не подойдёт.
— И всё же? Говорите. Я настаиваю!
— Эка тебя разобрало. Сразу видно, что свой засранец. Смотри как бы потом не жалел.
— Ближе к делу! — прорычал Лёва обидевшийся на засранца.
— Вы горячитесь, князь, позвольте мне объяснить въюноше, суть возникшей у нас проблемы, вмешался в разгорающийся конфликт, голос бравого гусара. — Во первых; позвольте мне принести извинения за предыдущего собеседника, — продолжил с извинения разговор, гусар. — Вы конечно же не засранец, Вы такой же князь Дурново, прямой потомок ушкуйника Дурыны, с Муромских лесов, как и все мы. Во вторых; как Вы понимаете оказались мы все здесь не даром, хоть и каждый за своё, но объединяет нас одно — у каждого из нас, руки по плечи в крови. Так, что сколько нам здесь быть — неизвестно. Но шанс есть. Махонький такой крошечный, но есть. А поручик может всё испортить.
— Если уже не испортил, — вмешался в разговор помощник Малюты Скуратова.
— Да Вы правы, его надо срочно найти.
— Да фиг с ним, нагуляется — сам
