Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

Иван Иванович и Иван Никифорович познакомились в далёкой юности, когда осваивали профессию токаря в профессионально-техническом училище. Тогда они были только Иванами, отчества друг друга не знали и не пытались узнавать. Они были очень разными, имели больше отличий, чем ворона и кукушка. Иван Иванович высокий ростом, почти сто восемьдесят сантиметров, астенического телосложения, с густой копной чёрных волос. Любил носить чёрный костюм, который висел на нём, как на вешалке. Он малоразговорчивый, знает много стихов, интересуется философией. Иван Никифорович немного больше ста шестидесяти сантиметров, пухленький, его редкие волосы цвета льна выглядят на голове, как пух на ощипанной курице. Он очень подвижный, больше двух-трёх минут усидеть на месте для него большая проблема. Его круглое, подвижное лицо с богатой мимикой освещает богатую чувственную сферу. Он почти никогда не молчит, сыплет шутками, прибаутками, рассказывает смешные житейские случаи, которые, скорее всего, придумывает сам. Анекдоты сыплются из него как из рога изобилия, как горох из рваного мешка. От них щёки девушек в их компании пунцовеют, девушки скромно опускают глаза долу. Никто не понимает, как такие разные люди могли подружиться, стать неразлучными друзьями. Они всегда и во всём в состоянии соперничества друг с другом. Стоит на их горизонте появиться хорошенькой девушке, они оба начинают обхаживать её. Один завлекает глубокомысленным молчанием, стихами и мудростью мыслителей всех времён и народов. Второй старается обаять девушку танцами, шутками и задорным смехом. Однажды Иван Никифорович увидел в глазах друга, когда он смотрел на предмет очередного их соперничества, нечто новое, ранее никогда не виданное. Он дурашливо пропел: - Пойду я домой, таков закон, третий должен уйти.
На свадьбе Ивана Ивановича выпито море вина, звенели бокалы, звучали тосты, поздравления. Вскоре женился и Иван Никифорович. Он выбрал жену под свою стать, маленькую, пухленькую и смешливую. Неразлучную пару коллеги по работе, соседи и прочие знакомые называли "Два Ивана", а каждого в отдельности, "Иван большой" и "Иван маленький". Друзья благополучно пережили "Перестройку", только спиртного стали употреблять намного больше. Если раньше они выпивали не больше четырёх бутылок вина за месяц, при талонной системе государственные мужи отвели им восемь бутылок в месяц, и не вина, а водки. Логика очень проста, если есть талоны, нужно их отоваривать, и не выливать же в канализацию. Пришли грозные времена тотального ограбления страны, по её необъятным просторам зашагала криминальная война. В её чреве сгинул единственный сын Ивана Ивановича, затем тихо отошла в мир иной жена. Он совсем осунулся, сгорбился, стал похож на скелет, обтянутый кожей. Его глаза потеряли живой блеск, взгляд стал безжизненный и бессмысленный. Два Ивана не встречались несколько лет, в суровой борьбе за кусок хлеба насущного, было не до того. Случайная встреча произошла тихо, не было бурной радости, восклицаний, похлопываний друг друга. Иван Никифорович тоже изрядно изменился, превратился в маленького старичка с отвисшими щеками, заросшими многодневной щетиной. Он взглянул в безжизненные глаза друга, и решил тряхнуть стариной.

            - Зайдём ко мне, угощу тебя "Горбачёвкой".
Из мыслей Ивана Ивановича давно ушли стихи и философские мудрости. Его мучила лишь одна мысль, как найти спиртное. От выпитого всегда становилось немного легче дышать. Иван Никифорович открыл дверь, впустил друга и громко закричал: - Манюня, встречай дорогого гостя, на стол мечи, всё, что есть в печи.

Манюня забегала от печи к столу. На нём появились варёная картошка, порезанный хвост селёдки ,кусочки жареного минтая и горка хлеба. Иван Никифорович подмигнул жене: - Манюня, неси "Горбачёвку", мы с Ваней пьянствовать будем.
Как по мановению волшебной палочки, на столе возникли гранёные стаканы и большой графин с темно-коричневой жидкостью. Иван Никифорович наполнил стаканы и поднял свой: - Выпьем друзья за старые, прошедшие мгновения, и пусть от нас уйдут сегодняшние беды.

Выпили ещё по стакану, Иван Никифорович налил третий раз и провозгласил: - Говорят, что бог любит троицу, не будем отступать от божьего веления.

Взгляд Ивана Ивановича вышел из небытия, в нём сфокусировалась вся ненависть человечества на мировое зло. Он встал из-за стола, весь стакан чая выплеснул в лицо своего старого, теперь уже бывшего, друга: - Не хочу тебя больше видеть.
Он поставил пустой стакан на стол и медленно направился к выходу. Сегодня это были первые и последние слова, которые Иван Никифорович услышал из его уст. Иван Никифорович вытирал полотенцем мокрое от чая лицо. Из его глаз текли крупные капли слёз. За всю свою сознательную жизнь весельчак и балагур плакал первый раз.