перемирия, чтобы окончательно друг друга не добить.
И так и расстались с проклятой недоговоренностью в сердце.
IV
Пре расставание Артур долго провожал Ольгу взглядом, а потом, как и собирался, пришел к своему близкому знакомому Евгению Серицыну у которого однажды гулял на свадьбе и был дружком. Это был целеустремленный молодой человек. Он был женат и у него был годовалый сын. Но жены с ребенком не было, маленький Матвей простудился и сейчас находился с мамой в больнице. Сырицын собирал термос на завтрашнюю службу: вареники салат, картофель. В данное время он работал охранником, но это было не придел возможностей и мечтаний молодого человека, а только шаг навстречу мечте. У Евгения было высшие техническое образование, в звании офицера он отслужил два года в военной комендатуре, его звали оставаться в армии, через двадцать лет обещали звания полковника. Сирицин все схватывал на лету, был дисциплинированным настроенным на порядок и долг человеком, но отказался. И сейчас строил планы, ждал и чтобы не сидеть, сложа руки и приносить пользу семье, устроился на незавидную должность охранника. Артур всегда чувствовал, что в сердце его друга живет, что-то важное от того и печальное. Все неподдельное ничего не обходит стороной, во всем большом есть все и любовь, и печаль и закат и рассветы. И когда Артур посмотрел на мир и себя по иному, с другой стороны Артур заметил, пришел к выводу, что его мысли и переживания созвучны с внутренним потаенным миром его товарища.
После больнице Сырицын был, пожалуй, единственный Артура знакомый, который виделся с ним чащи других, сам лично интересовался его делами и справлялся о здоровье, приглашал в гости и вообще старался не выпускать из вида. Артур был благодарен. И за считанный месяц молодые люди сошлись больше чем за прежние несколько лет знакомства.
Артур пришел к Сирицину и не знал где ему сесть, куда ему убежать от мысли об Ольге, чем забыться.
-Я видел ее. Мы встретились с Ольгой!- сказал Артур, действительно встреча его потрясла. И пусть все вышло ни так, как он мечтал и представлял, он увидел ее, он с ней говорил, они обязательно снова встретятся.
-Вес взят! Это надо отпраздновать!- улыбнулся Сирицин. - Он был в майке и трико с фигурой подтянутого тяжелоатлета среднетяжелой категории. Евгений тоже, как и Артур был штангист. Они тренировались вместе в одной спортивной школе.
-Ты издеваешься?- обиделся Артур. - Что праздновать?! Она ушла трясясь от страха и вообще!
-Это была первая попытка, а значит, есть еще две, чтобы улучшить результат, а может и установить рекорд.
Теперь улыбнулся Артур:
-Да ты прав! Конечно, кто сказал, что я не реализовал свой шанс. Я показал, себя заявил о себе, рассказал, что я воскрес. Да воскрес,- грустно сказал Артур. - Ты знаешь я начинаю понимать, в чем моя беда и вообще, таких как я. Ведь перед тобой тоже однажды стоял выбор. Да определенного момента все хотят переделывать мир! Но одни отказались от мечты, смерились, а другие воспользовались иным способом или просто нашли себя в жизни, а может и дальше продолжают себя искать. Бросают, берутся за новое и так всю жизнь испытывают, умирают и воскресают заново в духовном смысле слово, пока не выбьются из сил, пока по-настоящему смертельно не устанут. Нас окружают миры, мир детства, мир подростка, мир зрелости. И вот мы всю жизнь наверно только что и делаем, что умираем, чтобы воскреснуть, чтобы обрести шанс на новую жизнь. Мы только и делаем, что перерождаемся, меняем профессию, жену и мужа, переезжаем из одного края в другой. Ты Евгений как я понимаю, повзрослел, больше меня, осознал, приобрел долг перед своими близкими. Вот жена и ребенок я вижу, как ты ими дорожишь и не что не променяешь. Ты можешь влюбиться, но не полюбить, и вообще ведь истина Бог дает любовь, любовь это дар, и тогда спрашивается, как Бог может одному подарить счастье, а у другого это счастье отнять? Ведь кто-то все ровно сделается несчастным. И выходит, что увлечения и влюбленность просто заблуждение или способ хоть на миг ощутить себя счастливым пока не придет она одна единственная настоящая любовь такая, чтобы на всю жизнь! А моя беда, что я воскрес, для новой жизни, но не как не могу родиться для современной реальности. О, будь она проклята. Я великим прикрываю свое несчастье, я так и не сделал чего-то самого главного. Я так и не родился. И прошлая жизнь мучает меня, вот еще Ольга. Ведь все так просто и сложно в одно время, я нашел такую, для себя единственную, с которой хочу пройти все ступени, прожить жизнь другими словами. Умереть в молодости, заново родиться в зрелости, потом снова умереть и возродиться и провести пожилую жизнь, смело окунуться в скорбный мир разбитых надежд, мир стариков и как это не банально звучит телесно умереть в один день. Только смерть души я не приемлю. Мертвые души Гоголя только потому страшно, что общество там так духовно обнищало, что в самую пору записывать их в мертвые. О, как я теперь понимаю Достоевского. Раскольникову еще только предстоял подвиг. Покаяния это далеко не Эверест, это так только его подножья. И раскаянья пусть и подвиг, но не венец, даже вот воскрешения! Ну, воскрес бы Иисус, а не поверили, а остались, также слепы, не открыли бы глаза, не содрогнулись бы. Я так и не родился, я продолжаю питать иллюзии и заблуждаюсь. Или просто не признал это лживый мир. Но пока не сотворен совершенный мир, куда девать лживый? Все пробовали бороться огнем и мечем и лишь словам, обращенным в дела подвластно, что изменить. Я чувствую, я знаю, что ты Евгений все это уже прошел, все проходят, делают выбор кем и чем будут в жизни. Ты наверно уже сделал свой выбор и теперь без фанатизма не рвешь себе жилы идешь к заветной цели. И кто спрашивается, достигнет мечты, то кто все взвесил и просчитал и главное дорожит энергией или тот, что не бережется и горит понапрасну? Да я сгораю, все великое затмевает мои глаза на действительную реальность. Мир стал другим, я понял, какой мир был десять тысяч лет назад, на что он был способен раде любви.
Сирицин грустно улыбнулся:
- Я думаю, что всего лишь сто лет назад, о любви были лучшего первого мнения. А тысячу так подавно любовь только и благотворили. Но чтобы не случилось, сколько не минуло веков, любовь всегда была и будет спасеньем!
-Да, да, а ты Евгений прав!- воскликнул Артур. Любовь! Любовь была и будет всего главней, и прежде в старину у людей было меньше притворных гадких вещей, которые можно было выдать за любовь. Любовь это было единственное блаженство. Раде нее готовы были на все, раде нее жертвовали, приносили самое дорогое, что принес в жертву Иисус, то есть себя. И за тысячи лет разучились, или нет, еще страшней обленились, сомнительные удовольствия стали дорожи, оно проще захватывает, оно сводит с ума не лишая рассудка. Но Любовь испытание, великая любовь открывается через искупления. А как же слабы люди на дармовщинку, не страдать, а приблизиться к совершенному. Или еще страшней, а значит и горестней, что может так в борьбе за счастья люди так намучились, так люди исстрадались, что кончались силы, разбились надежды и вот тут начинается самое страшное. И вот алкоголь и наркотики, но ведь это только иллюзия и расплата страшная, которая все ровно придет, все ровно настигнет. Ведь мираж разрушает, иллюзия спадает как пелена с глаз и надежда пусть и незримая, и самая малая может пропасть навсегда. И тогда жизнь превращается в кошмар, в бесконечный марафон ужаса. В ад на земле. И только любовь созидает, только любовь может построить новый совершенный мир. И прогресс, есть очень страшно, замещение ценностей, и вот уже любовь меняют на комфорт. Огромный дом, быстрая машина, золото и камни, но что это все без любви? Ведь истина приходит такой момент, что все станнит противным, что все приесться и на склоне лет откроется истина, что все ни что по сравнению с любовью. Вся жизнь иллюзия рукотворный мираж, который лишь только грамм, молекула по сравнению с истинным наслаждением с истинным блаженством, что открывает и дает любовь. Не одним хлебом един человек.
-Да не одним, но и есть человеку тоже надо!- улыбнулся Сирицин. - И не будем спорить над тем, превращал или не превращал Иисус камни в хлеба.
-Да, улыбнулся Артур. - Как говорил Вальтер, если этого всего не было это такое, что стоило его выдумать.
-Да в этом и весь гений Господа, что даже выдумке под силу вселять надежду, что жизнь и все что в ней есть не бред собачий, а чей-то великий замысел. Так что идем, прогуляемся, я чувствую так надо, такой замысел. Пошли!
Они вышли на улицу. Было холодно и не уютно. Слякоть, туман. Классическая донская зима. На небе не звездочки. Но друзьям вроде как бы было совсем не холодно. Только если не уютно, и то лишь на короткое время. Ведь только стоило им заговорить, вооружиться мыслью приходил жар. Словно молодые люди вступали в поединок, но не в такой, что творится огнем и мечем, а в святой бой. В самое необыкновенное и благословенное сражения, сражения с ложью. И истинами разили гадость, и пусть их сейчас было только двое, и лож и заблуждения окончательно были не свергнуты, от самого факта, от самого существования борьбы становилось теплее на сердце, и мир вокруг преображался. Раскрашивался в волшебные цвета веры надежды и любви. Да вот как детская раскраска, над которой у взрослого не хватает сил и воображения сражаться, а у ребенка столько сил столько веры в себя и в великое, что черно-белый листок начинает гореть всеми красками мира.
-Что вы ваше величество скажите, на счет, чтобы отпраздновать победу в легендарном городе?- сказал Серицын.
-Ваше величество!- испугался Артур.
-Конечно, ты же у нас Артур!
-Артур я, но король ли?
-Ты забыл, все короли!
-Помню, проходили,- улыбнулся Артур. - А что за город?
-Ваш дворец - ресторан Комилот.
-Сегодня я буду Ланцелотом.
- Да,- улыбнулся Артур. - И как подходит мы ведь и вправду друзья. Король Артур и рыцарь герой Ланцелот. И как после такого можно продолжать не верить.
-И замете ваше величество, не в приметы, а в знаки. Суеверия от заблуждений и только знаки от замысла Господня.
-Да я так прежде верил в приметы и суеверия, что еще удивительно как не свернул себе шею, но, слава Богу, окрылись истина. Когда знаешь истину, ты начинаешь видеть и разбирать дорожные знаки.
-Как с правами,- улыбнулся Сырицын. Справами на жизнь, что выдает судьба после серьезной передряги. Все настоящие вышло из совершенства. Все абсолютно явила истина, а потом уже человек подсмотрел. Стукнула тебе восемнадцать, вроде как стал взрослым, можно сдавать на права и зубришь дорожные знаки, а потом ориентируешься по ним в дороге.
-Плевое дело!- улыбнулся Артур.
-Да с машиной, раз, два и все дела.
- А вот с человеком…
-Да в жизни! Но как ловко. Как просто.
-Как все гениальное. А я все ломал прежде голову, почему я к автомобилям равнодушен.
-Да потому что легко.
-Да плевое дело.
-Да, раз, два и поехали. А король Артур всегда ставил сверх задачи.
-Да какой я король, От великого короля Артура у меня только имя да еще может вера в себя. И надежда! Надежда моего наставника великого Достоевского.
Женя улыбнулся:
-Вы ваше величество, да свинского образа не благодарны. Имя и вера в себя! Да с надеждой Достоевского! Да с такими
