Платформа под нами дрогнула, на мгновение закружилась голова. Мы почувствовали, что с нарастающей скоростью движемся вниз.
- Что? Аудиенция уже закончена? - как ни в чём ни бывало осведомился Пашка, хватаясь за ненадёжный с виду прозрачный поручень.
- Твоими же молитвами! - фыркнул Игорь.
- Ну, ясное дело! Теперь всё на меня валИте! И войну тоже я им тут развязал?
- Слава Богу, не успел! - хохотнул брат. - Без тебя как-то справились!
Платформа замедлила спуск, уравнялась с плоскостью пола и остановилась. Мы оказались в уже знакомом зале с гуляющей публикой.
За время нашего отсутствия картина здесь несколько изменилась. Во все стороны от того места, где мы стояли, радиальными лучами расходились ряды нескончаемо длинных, замысловато сервированных столов. И за этими столами восседала та самая публика, что до этого в свободном поиске неприкаянно шлялась по залу, перемывая кости представителям не своих миров.
Пашка шумно втянул воздух и, плотоядно улыбаясь, возвестил:
- М-м-мясом пахнет!
Игорь неожиданно выкатил глаза и гортанно возмутился:
- Вах! Какой мяса, кацо?! Пост на дворэ! Панимаищь? Зарэжу, да?
С его горбоносой физиономией это вышло довольно убедительно.
Брат хегекнул:
- Ну, блин! Два сапога - пара!
А Другов недовольно покрутил головой:
- Дитяти...
Возникший из ниоткуда "пахан" с любезной улыбочкой засеменил чуть впереди нас:
- Прошу вас, гости дорогие, присоединиться к нашему пиршеству!
- Слушай, - смущённо пробормотал "кацо", склоняясь к моему уху. - Когда он успел появиться на этом этаже? Вниз мы ехали точно без него. Мамой клянусь!
- Вот у него и спроси.
- И спрошу! Ей-Богу, это голограмма! И её включают там, где требуется её... его присутствие. Ну не может нормальный человек так скакать по этажам!
- Не знаю, - отмахнулся я и направился вслед за "паханом". Чревоугодничать.
Пашка всё же не утерпел. Пока мы пробирались к праздничному столу, он притёрся поближе к "предводителю" и больно ущипнул его за задницу. Тот звонко айкнул и в недоумении уставился на обидчика.
- Настоящий! - удовлетворённо доложил мне Пашка, когда я оглянулся на вскрик.
Большого же труда мне стоило скрыть усмешку!
- Что это значит? - испуганно пискнул "пахан". - Зачем вы меня...
- Дорогой ты мой!.. - развязно задышал Пашка, внезапно переходя на "ты" и придвигаясь к нему с широко расставленными книзу клешнями. - Неужто не понимаешь? Это я так до тебя домогаюсь!
За ближайшим километровым столом проявили интерес и замолкли в ожидании скандальной сцены.
- Как это понимать? - попятился "пахан", неловко защищаясь растопыренными ладонями.
- Ох, и подведёшь ты нас под монастырь! - гоготнул брат.
- А так и понимать, - продолжал натужно сопеть Пашка, прикрывая глаза и при этом, едва не пуская слюни. - Голубой я!
- Ну и что? - искренне удивился объект "домогательств", отступая перед интимным напором. - Тут у нас всяких много! И совершенно разных цветов. Синих, красных... И вот таких зелёных, как ваш товарищ. Голубые, наверное, тоже найдутся. Так что скучно вам тут не будет... Обещаю!..
- Да ты не понял! - подыграл Игорь, откровенно потешаясь. - У него с ориентацией хреново. Он баб не любит. А больше с мужиками балуется.
Я усмехнулся: уж кого-кого, а Пашку-то в этом точно не заподозришь!
- Понимаю... - скромно потупился "пахан" и абсолютно серьёзно добавил: - Но мне же нельзя... ни с кем! Я - собственность Великого Ану...
Тут уж мы не выдержали и заржали все хором! Даже молчавший всю дорогу Помогай заулыбался.
И стали рассаживаться за длиннющим столом, тесня разномастную публику.
- Не бери в голову! - Игорь похлопал "пахана" по плечу. - Паша опять в образе!
Тот про себя что-то сообразил и расплылся в неуверенной улыбке:
- Он... как это... глупца вертит? Туда-сюда?
- Во-во! - хохотнул Игорь. - Вертит! И туда! И сюда...
Неожиданно Пашка поманил "пахана" пальцем. И, когда тот, ожидая очередного подвоха, осторожно склонился к нему, загундосил ему на ухо интимным шёпотом:
- Слушай, душка моя... В конце концов! У вас тут что? Всегда так?
- Как "так"?
- Ну, это... Представляться не принято? Мы ведь до сих пор так и не знаем, как зовут, например, вот тебя?
- ПлатилИ! - радостно и с облегчением сообщил "душка" с ударением на последний слог. - Меня зовут ПлатилИ!
- О как! Итальянец, что ли?
Тот удивлённо вскинул брови:
- Кто?
- Ну, этот... Житель сапога? Апеннинского?
Тот выпрямился и виновато оглядел нашу компанию.
- Паш! - фыркнул Другов. - Да не морочь ты ему голову! Нет ещё здесь никакой Италии!
- Но сапог-то - есть!
- Да тоже - не факт!
- Ладно! - положил Пашка "пахану" руку на плечо. - Уговорил! Пластилин? Хай буде Пластилин! - И легонько оттолкнул его: - Свободен!
- ПлатилИ... - беспомощно вякнул тот, но услышан уже не был. Вниманием Пашки в этот момент полностью завладела сервировка инопланетного стола.
- Тэ-эк-с ... Чем на этот раз будут травить? - тоном следователя произнёс он. - СпробнЁм...
Вот так мы и попали на тот званый ужин, о котором я уже однажды упоминал. Как потом нас убеждал Платили, ужин этот был организован исключительно ради нашего победоносного возвращения из недр, так сказать, местной звезды. Опосля "победы над супостатом" в лице двухкилометрового булыжника, грозившего уничтожить их подопечный Икар. Вместе с болтавшейся на его орбите Луной. А, заодно, и только что наладившуюся жизнь на Земле.
Конечно, удостоиться чести попасть на это мероприятие мы должны были после нашего награждения, в качестве, так сказать, интересного дополнения. Но, в связи с обострившимися обстоятельствами у хозяев, награждение не задалось. Вернее, оно было перенесено. Но мы об этом как-то сильно не переживали. Тем более, как заявил Пашка, мы "мзду не берём", а, значит, и ждать нам особо нечего от того награждения.
Нет, ну в самом деле, чем эти товарищи, могли удивить нас в качестве награды? Что такого мы сами себе не могли позволить? Лично я вообще затрудняюсь это представить.
- Да пусть просто оставят нас в покое, - меланхолично рассудил Игорь, откинувшись на спинку стула, тут же заботливо обхватившем его фигуру, и ковыряя спичкой в зубах. - Вот и вся их награда.
- А ведь и вправду! - сказал Пашка, подозрительно принюхиваясь к очередному деликатесу, выросшему из недр стола. - Дельная мыслишка! Подпишем какой-никакой договорчик о ненападении со всеми вытекающими и - потрудитесь выполнять, господа-товарищи! У нас своя свадьба, у вас - своя! И не дай Бог!... - задрал он кверху замасленный палец. - Ну, в общем, вы меня поняли...
- Вынужден вас огорчить, - невесело усмехнулся Другов. - Не пойдут они на это. Под каким-нибудь благовидным предлогом откажутся.
- Это ещё почему?
- А потому. Когда вдруг нарисовалась офигительная возможность заполучить технологии очень отдалённого будущего, надо быть полным дураком, чтобы пустить это дело на самотёк.
- Ха! - фыркнул Пашка. - "Заполучить"! Интересно - как? Без желания Вовчика это сделать практически невозможно. Если, конечно, он сам не будет полным дураком и не вздумает придарить его Большому Очку. В качестве благодарности за гостеприимство.
- Кому? - опешил я.
- Ну, этому... - поморщился Пашка. - Главнюку! Что принимал нас там, - махнул он клешнёй в потолок. - Наверху!
- Ану, кажется... - припомнил я имя громкоголосого предводителя местного "дворянства" и, помедлив, добавил: - Великий...
- Я ж и говорю: "Анус"! Надеюсь, не надо объяснять, ЧТО это такое? Да ещё и Великий! Большое Очко, культурно выражаясь.
- Да уж! Слышал бы он твоё "культурно"!
- Я же не называю вещи своими именами! Совесть надо иметь!
- Как это благородно с твоей стороны!
- Ну дык! Самому противно!
- Между прочим, - заметил Другов, - это словечко имеет латинское происхождение. Так что вы бы, Пал Ксанч, поаккуратнее, в надежде, что местные не поймут ваших художеств. Ведь латынь - родной язык планеты Прометея.
- И-и-и, батенька! - насмешливо пропел Пашка, аппетитно чавкая. - Где мы, а где Прометей! Он-то когда на Земле со своей командой нарисовался? Не припомните? Опосля катаклизьмы! Ага! Той самой, которую мы так героически предотвратили! В составе аж Пятой экспедиции! Так что его сейчас здесь просто быть не может. Да и, собственно, нужды в них уже не будет, в тех экспедициях. Ни в Первой, ни во Второй, ни, тем более, в Пятой. История Земли-матушки покатила уже са-а-всем по другим рельсам!
И он, довольно урча, впился зубами в довольно приличный кусок мяса.
- Паш, - с брезгливой миной наклонился к нему Игорь. - Не противно? Ты хоть знаешь, что это был за зверь? И по какой помойке лазил?
- Да хрен его знает! Вкусно, и ладно!
- Походу, таракан какой-то местный...
- Хай буде "таракан"! - небрежно отмахнулся Пашка. - Аппетита ты мне всё равно не испортишь!
- Кто б сомневался...
Пока мы так изгалялись в словоблудии, в дальних рядах радиально расходящихся столов незаметно возник, и всё больше стал нарастать, возбуждённый шум толпы, перемежаемый повторяемым на разные лады словосочетанием: "КилИки Цай!"
Через пару секунд опять: "КилИки Цай!"
Потом снова.
За точность произношения не поручусь, но что-то в этом роде. И при каждом таком восклицании шум становился всё громче и как бы даже радостнее. Вернее сказать - азартнее.
Мы замолчали и стали в недоумении оглядываться. Что происходит?
А происходило что-то непонятное. Над столами, каждым в отдельности, клубилось изумрудное облачко довольно странно-правильной формы. Вернее сказать, подсветка у облачков была такого цвета. Свет же, окрашивавший их, исходил из щелей в столах, рассекавших столешницы ровно напополам по всей их длине. Я уж потом разглядел, что сами эти облачка состояли сплошь из каких-то мелких тварей, отчаянно мельтешащих в невидимых границах, не выходящих за габариты каждого из столов. И эта облачная феерия захватывала всё большее пространство зала, неумолимой волной приближаясь к нашему столу.
- Чё за дела? - перестал жевать Пашка.
- КилИки Цай! - многоголосо и радостно звучало буквально отовсюду.
Наш стол, как перед этим и все остальные, с неприятным липким звуком рассекла неширокая трещина, сантиметров этак в двадцать, и из неё брызнул так любимый здешними обитателями зелёный свет. Из этой щели тотчас же вырвались сотни, если не тысячи, крылатых созданий, не таких уж и маленьких, как показалось издалека. Это были насекомые. Что-то вроде нашей саранчи. Они беспокойно порхали над нами, едва не задевая за головы. Но силовая завеса не позволяла им этого сделать, заключив суетливое облако в подсвеченном снизу невесомом параллелепипеде шириной чуть меньше стола и на всю его бесконечную длину.
Мы сидели, непроизвольно пригибая головы, и исподлобья разглядывали сверкающее перепончатыми крыльями полчище насекомых.
- И в чём прикол? - мрачно осведомился Пашка. - Что прикажете делать с энтими "цаЯми"?
Ответ последовал незамедлительно.
Вы когда-нибудь видели, как охотится хамелеон? Хоть наяву, хоть просто по телевизору? С виду медлительный и неповоротливый, он с молниеносной быстротой выстреливает липким языком и втягивает в рот зазевавшуюся добычу.
Вот приблизительно таким образом стали активно лакомиться сидящие неподалёку от нас, и далее равномерно рассаженные за нашим
