чары его обаяния. Новелиас отлично влился в компанию, и уже через пару часов на него обращали внимание не больше, чем на остальных участников новогодней вечеринки. Выделываться на этот раз он не стал и потому спокойно сидел за столом на стуле, как и все. Алкоголь действовал на Нонедельникуаса также, как и на остальных, поэтому веселье протекало без «отрыва от коллектива». Также активно он участвовал и в танцевальных «минутках». Танцевал Новый Понедельник неумело, но старательно, и выглядело это достаточно уморительно.
Весь вечер периодически Новелиас заворожено пялился на двухметровую искусственную новогоднюю ёлку, переливающуюся огнями гирлянды и красной звезды на верхушке. Он восторженно разглядывал ёлочные игрушки и даже тихонечко повизгивал от удовольствия. Красивые коробки под ёлкой также привлекали его внимание. Такая по-детски искренняя радость только улучшала всем новогоднее настроение. И тут осенило Селену. Она за рукав оттащила Сандарова в угол и зашептала ему:
-- Слушай, Ростик, а ты Новику подарок-то купил?
Сандаров вмиг протрезвел:
-- Да я даже и не подумал.
-- Ты полный осёл. Нужно немедленно ехать в магазин.
-- Да какой магазин – уже десять часов. – Сандаров жутко расстроился. – Что же делать?
-- Пойдём на кухню, подумаем. – Селена увела Сандарова под руку.
-- Ну, и какие мысли? – Спросила она, закуривая.
Обескураженный Сандаров пожал плечами:
-- Может, у Мурата что-нибудь поискать?
Селене же пришло в голову другое:
-- Нынче мне выпало дарить тебе подарок. Думаю, что в этом году ты без него обойдёшься.
Сандаров только и смог, что промямлить:
-- А, э… Ну, да, наверное… А что хоть за подарок-то?
-- Я тебе рубашку красивую купила – а то ходишь постоянно в футболках и свитерах. Новику как раз под его смокинг подойдёт. Я только другую открытку именем Новика подпишу и постараюсь незаметно поменять её на коробке с твоим подарком.
Операция по замене прошла удачно. Близилось двенадцать часов. Решено было, наконец, включить телевизор, чтобы не пропустить начало Нового года. Традиционная речь правителя, как всегда, изрядно всех развеселила. Когда куранты начали свой бой, суетливо принялись открывать невостребованные до сих пор бутылки с шампанским, захлопали пробки, игристое вино стало бойко заливать наряду с бокалами скатерть и тарелки. Все были раскрасневшиеся, красивые и торжественные. У Нового Понедельника блестели глаза, нос его вздрагивал в нетерпеливом возбуждении, и, обхватив двенадцатипалой лапкой липкий бокал с задорным шампанским, Новелиас чувствовал себя абсолютно счастливым.
-- … одиннадцать, двенадцать! С Новым годом!!!
Зазвенели бокалы, все стали шумно и бестолково поздравлять друг друга и осушать запасы шампанского. На улице гремели многочисленные большие и маленькие фейерверки, со всех сторон неслись праздничные выкрики и поздравления. Когда все немного успокоились и успели отзвониться всем своим родственникам и знакомым, Мурат, как хозяин дома, объявил:
-- А теперь прошу под ёлочку, Дед Мороз оставил вам подарки!
Все, толкаясь и смеясь, стали разбирать коробки с открытками, подписанные их именами. Нонедельникуас с живым интересом наблюдал за процессом. Сандаров, не участвующий в общей радостной сутолоке, сделал приглашающий жест Новелиасу:
-- А ты что стоишь? Ищи свой подарок.
Нонедельникуас приятно удивился:
-- Как, и мне тоже?
Он медленно, трепеща от радостного предвкушения, достал из-под ёлки подарок со своим именем. Все притихли и с умилением смотрели на то, как Нонедельникуас осторожно развернул серебристую обёрточную бумагу, открыл коробку и достал оттуда блестящую жемчужную рубашку. Шёрстка под глазами у него внезапно намокла. Новелиас тихо сказал, обращаясь ко всем:
-- Спасибо.
-- С Новым годом! – Ответил ему нестройный умилённый хор.
-- Иди примерь. – Посоветовала Новелиасу Наташа.
Через несколько минут Нонедельникуас вернулся в комнату. В новой рубашке под смокингом он выглядел, как кинозвезда. Слегка небритая. Все захлопали в ладоши.
-- Слушай, -- обратился Новый Понедельник к Сандарову, -- а почему Дед Мороз тебе ничего не подарил?
-- Он себя плохо вёл в этом году. – Улыбнулась Селена.
После обмена подарками всей компанией отправились в центр города, где во всеобщей толкучке веселился народ. На Новелиаса никто не обращал внимания. Все танцевали, катались на горках и поддерживали новогоднее настроение горячительными напитками. Новелиас не мог первое время оторвать взор от огромной ели. Если новогодняя ёлка в квартире его восхитила, то от центральной он был в таком непередаваемом восторге, что просто потерял (ненадолго) дар речи. Вокруг многочисленных ледяных скульптур Нонедельникуас крутился бесконечно. Его положительные эмоции заряжали всех людей в радиусе ста метров. Сандаров сделал множество фотографий на память. Новелиасу очень понравилось позировать, да и на фото он выглядел достаточно гармонично, его облик не вызывал диссонанса с окружающей действительностью. Праздник кипел и гудел. Ночь превратилась в день. Салюты практически не прекращались. Люди танцевали и пели и пили. И все радовались Новому году как дети. Или как Новелиас.
К Мурату домой вернулись под утро, усталые и довольные. Перед сном грядущим решили ещё немного подкрепиться и закусить.
-- Ребята, -- начал распираемый восторгом Новый Понедельник, -- вы подарили мне чудесный праздник, я давно так не веселился, я просто не знаю, как описать свою радость и как вас отблагодарить. Вам-то я подарки от Деда Мороза не приготовил.
Все стали дружно отнекиваться и скоблить линолеум ногами. Но Новелиас ораторским жестом пресёк сии поползновения:
-- Но, пожалуй, я придумал, чем вам отплатить. Ведь уже настал новый понедельник нового года. – Новый Понедельник хитро подмигнул. – И я теперь свободен и могу вас всех взять с собой в путешествие, правда, короткое – до конца этого понедельника – чтобы успеть вернуть вас обратно.
-- А куда?
-- Да хоть куда. Уверен, что такое видеть вам ещё не приходилось, и вряд ли придётся.
Парни и девушки согласились слегка с опаской (честно говоря, опаска была весьма незначительна ввиду праздничного состояния). Новелиас велел всем встать в круг и взяться за руки. Одиннадцать человек и один не совсем человек выстроились вокруг новогоднего стола, держась за лапы и руки. Через миг для стороннего наблюдателя, если бы такой вдруг здесь нарисовался, они бесследно исчезли. Зато для них самих открылась незабываемая картина: фиолетовое необъятное небо с тёмно-жёлтыми кучевыми облаками окружало их со всех сторон, не вызывая, как на Земле, ощущения сферического купола над головой. Воспринималось оно действительно, как нечто безграничное и бездонное, от чего захватывало дух.
-- Это страна воздухопёров. – Пояснил Новелиас. – Здесь совсем нет земли – только воздух. А вот и сами хозяева.
К ним подлетели существа, которые излучали доброжелательность и выглядели достаточно колоритно. Они имели короткое вытянутое в длину тело, покрытое белым пухом, с двумя парами трёхпалых рук (одна пара вместо ног). На груди раздувался и сдувался (в зависимости от того, поднимался воздухопёр или опускался) летательный пузырь, достигая размеров своего обладателя. Голова походила на неправильный треугольный шлем, острый угол которого оканчивался узким ртом с тонкими губами, с огромными глазами по бокам, прикрытыми полупрозрачными веками, и носовыми отверстиями по одному под каждым глазом. На спине располагались два крыла, также покрытые пухом, только они располагались не парой, как у птиц, а друг за другом, и напоминали своим видом паруса. Воздухопёры поприветствовали новоявленных путешественников гортанными голосами и пригласили их в свой воздушный город. Так как люди были не в состоянии самостоятельно двигаться в этой воздушной среде, то хозяева их взяли на буксир (Новелиас же непостижимым образом перемещался свободно). Вскоре они прибыли в город, который свободно парил среди облаков и состоял из огромного множества скреплённых друг с другом при помощи тросов жилых ячеек, напоминающих своим видом неправильные пчелиные соты. Каждая ячейка состояла из пары небольших комнат, стенки ячеек были прозрачными и затемнялись по желанию владельца, когда он хотел уединиться. Ячейки собирались в конгломераты, между которыми формировались неровные многоуровневые улицы и площади. Каждая ячейка была освещена, причём каждая – своим индивидуальным неповторяющимся цветовым оттенком. Воздушный город на фоне предрассветного фиолетово-жёлтого неба, сверкающий миллионами разноцветных огней, выглядел настолько потрясающе, что у друзей спирало дыхание, и кругом шла голова.
Их транспортировали в Дом встреч – огромную пустую ячейку, в которой одновременно могли находиться тысячи воздухопёров – где они знакомились с многочисленными жителями города. И это нисколько не утомляло, так как воздух вокруг был такой лёгкий и чистый, что и веса собственного тела не ощущалось, а дышалось абсолютно свободно. Воздухопёры не напрягали, не вызывали раздражения – они были также легки в общении, как и их атмосфера. Людей угостили невероятными кушаньями, которые, хоть и выглядели непрезентабельно – какие-то бесформенные куски различных цветов – на вкус были просто божественные и не поддающиеся описанию. После обеда воздухопёры играли на ни с чем не сравнимых музыкальных инструментах, пели странные на человеческий слух, но в целом приятные песни, показывали невероятные воздушные танцы, в которые также вовлекли и гостей. От воза приятных и небывалых впечатлений друзья чувствовали себя как во сне. Но всё рано или поздно заканчивается. Они тепло попрощались с хозяевами неба, взялись за руки и вновь очутились вокруг своего стола. Всё для того же гипотетического стороннего наблюдателя прошло не больше секунды.
Сандаров и компания ошалели от этого путешествия.
-- Что ж, друзья мои. – Печально проговорил Новелиас. – Мне пора.
Все несказанно огорчились. Сардаров спросил внезапно севшим голосом:
-- Ты когда-нибудь вернёшься?
-- Не огорчайтесь! – Весело ответил Новый Понедельник. – Кажется, я понял вашу Человекообитанию. До свидания! Теперь я могу вернуться в любой новый понедельник!
Конец
