Садовые байки, или Бахусиада, Гл.6-7

  ГЛАВА   6


         Утром Володька, Николай с Валентиной и Сережка поехали в город – лечиться. Сережка, перегарно дыша в сторону, сходил на прием. Вышел из кабинета довольный и счастливый: ничего страшного не выявили, назначили какие-то капли.
 Заехали домой к Топтыгиным. Николай с Валентиной, не заходя, сразу же пошли на рынок за продуктами на дачу, да заодно в аптеку за каплями « для дефективного брата», как выразилась Валентина.
 Сергей первым делом дома полез в холодильник, достал запотевшую перцовку, налил, выпил.
 - Фу - у, кое- как дотерпел!..
 Морщины со щек поползли куда-то за уши. Пальцы уже твердо и уверенно держали вторую рюмку.
 -Ты закусывай, закусывай! – крикнул Володька из соседней комнаты.
 -А я закусываю, - Сергей понюхал корочку хлеба, налил третью и пошел к нему на голос. – Ты что там возишься? Попей чайку…
 -Да люстру все никак собрать и подключить не могу. Третий месяц с «лампочкой Ильича» живем…
 Топтыгин сидел на полу. Вокруг были разбросаны какие- то плафоны, хрусталики, инструменты, инструкции. Сережка оглядел все внимательным строгим взглядом, выпил, икнул.
 - Ты… это… иди кормить сестренку с Николой… Я все подключу…
 - Серег! Ты ж пьяный! … током - костей не соберешь!
 - Сибирских мужиков вы еще не знаете… Сказали – как отрезали! Бутылку притащи! И закусить!..
 Он уселся на Володькино место и принялся за дело.
 …Через полчаса, когда пришли Николай с Валентиной, у Володьки была готова жареная картошечка с огурчиками и помидорчиками, а сам он что-то тиражировал на ксероксе.
 - Вас за смертью посылать, - заворчал он. – Остыло, поди, все…
 - Ох-х, без рук останусь с этими сумками!.. Набрали всего.. Народу – ужас!.. – Валентина разулась, прошла на кухню. –Сережка-то где?
 - Люстру собирает в спальне. За стол без вас не садится…
 Николай в прихожей разглядывал развешанные по стенам дипломы Рики. Прочитал вслух: «Владелец: Топтыгин В.А. Пол; сука»… Недоуменно оглянулся.
 - Лапоть! Да ты выше читай! «Порода: немецкая овчарка. Кличка: Ульрика.»
 Николай хмыкнул «не знаю, не знаю…», прошел за женой в спальню – и замер.
 Сережка, положив кулачок под голову, мирно посапывал на полу меж двумя изящными миниатюрными люстрами. Вокруг валялись обрывки изоленты, куски проводов, болтики, шайбочки… На подоконнике тускло отсвечивала солнечными бликами  порожняя бутылка из- под перцовки.
 - Топтыгин! У тебя одна люстра была? – Валя точно знала, что одна. Она её и дарила.
 - Одна! Двухъярусная!.. С висюльками!..
 Глядя на брата, Валентина тяжело вздохнула: - Если б у него еще одна бутылка была, он бы тебе весь подъезд люстрами украсил. Пошли есть… не будите этого глухонемого…
 «Левша» проснулся только через два часа. Развил бурную деятельность: подключил обе люстры, съел полкастрюли «суточных» щей, опять опохмелился, шесть раз отзвонился кому-то в Братск и, наконец, заявил: «Я готов! Поехали в сад, Топтыгин! Червей не успеем накопать! Темнеет уже…»
 Тронулись. Пока ребята загружали пожитками и едой машину, Володька бегал по близстоящим домам, расклеивая на подъездах объявления.
 - Мы готовы. Поехали?! – подошел Николай. – Ты что, квартиру меняешь?
 - Не-е, -Володька приклеивал последнюю бумажку. –Ленка Мишалкина позавчера ногу сломала. Ты что, не слышал?! Дома сейчас по бюллетню… в гипсе… скучает… Я хотел в газету объяву дать, да времени нет… Все! Готово! Поехали! – Он засеменил к машине.
 Николай, задержавшись, поправил очки, прочитал объявление.
 «Дипломированный учитель бальных танцев
   Набирает для занятий группу детей в возрасте
   От 5 до 13 лет.
   Принимаются все желающие!
   Телефон для записи: 573-50-80
   С 9-00  до 20-00»
 Николай молчаливо уселся в машину. Что-то весело бубнил спереди Сережка. Что- то спрашивала сидящая рядом Валентина. Николай молчаливо, невпопад кивал головой, не к месту улыбался. И лишь когда выехали из Челябы на трассу, тронул Владимира за плечо.
  - Слушай, Топтыгин, тебе кости когда-нибудь переломают, ей-богу! Или кирпичом сзади…
 Все разом замолчали.
 - Коль, да не бери ты в голову! О чем ты говоришь?! – улыбаясь до ушей обернулся на секунду к нему Топтыгин. – Представляешь, как ей сейчас одной дома скучно?! Все на дачах, балдеют, а она дома…  одинокая… брошенная… Хоть какое- никакое, а развлечение!.. И кости быстрее от тренинга срастаются… От койки до телефона, от телефона до койки – скок- скок, скок- скок… А кирпич…Не-е, не боюсь… Толя все кирпичи в дорожки забетонировал…


         ГЛАВА   7

         Судя по акустике, Николай начинал свои опыты в зодчестве не с туалета, а с концертного зала. Любой звук – будь то шуршание бумаги, расстегивание «молнии», либо что другое – слышался в любом конце сада.
 Владимира, периодически страдающего желудком, эта «публичность» коробила страшно! Первое время он вообще бегал «до ветру» в Татьянин домик. А потом приловчился! Только зашумит где-то вдали поезд или электричка – он бегом в нужник! Поезд подходит, усиливая гудение и лязганье – и у него самая кульминация! Тот затихает где-то вдали – а у него уже гармония в организме! Очень уж складно это у Володьки получалось! И людям он смотрел в лицо, не пряча стыдливо глаз!
 Одного не учел: закрепления рефлекса, как у собачки Павлова. И теперь – воленс, неволенс -  при звуках электропоезда в животе начиналось непроизвольное урчание, он мчался в уборную и без какого либо результата сидел, покуривая, на «толчке».
 Через некоторое время люди заметили эту взаимосвязь и стали по нему сверять расписание электричек.
  Но все это так… маленькое отступление…
  А пока ребята готовились к рыбалке.
  Николай все грузил и грузил провизию в сумки. Рядом Володька варил кашу - прикорм для карасей  и психовал:
 - Куда ты столько грузишь? На одну ночь едем!.. Сейчас консервы повыпадывают!
 -Не повыпадывают!- Николай ладонью примял продукты, перевязал ручки тесемкой. – У нас, в Сибири, говорят: «Едешь на сутки - жратвы бери на неделю».
 - Это если из машины не выходить… Сережка, что там с червями?-
 Сережка Братский, копаясь в дальнем конце сада, что-то прокричал в ответ невнятно.
 - Что он сказал?
 - Да послал тебя! – Николай бережно обвертывал водку газетами.  – Черви-то в компостной яме копать надо.-
 - Тьфу! Забыл я про нее! Серега! Серега! Иди сюда!-
 Сережка подошел, долго очищал о лопату обувь.
 - Топтыгин, там что – туалет у Рики?
 - Ну, не у меня же…А ты по запаху разве не различаешь?
 - Ты еще «по вязкости» скажи…Нет у вас ни хрена червей! Вот у нас, в Сибири…
 - В компосте покопайся,- перебил его Николай, пакуя водку в сумки. – Фу-у, я готов! Вы-то когда-нибудь разродитесь?
 - Поедем, поедем скоро… до трех успеем…
 Так и получилось: в шестнадцать ноль-ноль они уже были на озере.
 Зауральские озера – это что- то из фантазий пришибленного безнадегой и безденежьем художника: серо- коричневая полувыжженная степь с белыми проплешинами солончаков, стального цвета блюдце озера, которое обнаруживаешь лишь метров за двести до него, зеленовато- желтый камыш по периметру да острый запах болота.
 Три свояка стояли у кромки предозерной грязевой няши и щурились на малиновое предзакатное солнце.
 - Да-а, Топтыгин, - тоскливо проговорил кто- то. – Да-а, Топтыгин…
 - А что – «да, Топтыгин»?! Я вам красоты обещал или рыбалку? – Володька закашлялся, проглотив мошку. – За красотами на Юрюзань поедем… через неделю…
 - У меня все готово!- крикнул от машин Димка. – Водка выдыхается! Идите сюда!
 От капотов, изысканно заставленных одноразовой посудой и кружками, тянуло колбасой и вареными яйцами. Свояки шустро засеменили «к столу».
 …На рыбалку выплывали так: впереди  Анатолий с Володькой, за ними Николай с Братским Сережкой, последним выгребал Димка, один, на какой- то махонькой игрушечной лодке, дольше похожей на гигантскую больничную «утку».
 - Никола, вот в этой заводи вставай… Димка, рядом еще одна, - командовал Владимир. – У края камыша вставайте, другой край подкармливайте. Должно клевать… Я в этих «окнах» всегда рыбачу.
 Сам же с Кемеровским поплыл дальше.
 - Куда они? – по-рыбацки ревниво спросил Димка.
 - Сети ставить. Сейчас приплывут, - ответил отец, выгребая сквозь камыш к третьей заводи, которую Топтыгин оставил для себя. – Родственник, привязывайся, - толкнул он ногой кемарившего на днище лодки Сережку. –Приехали.
 Подкормили, забросили удочки, закурили. Камышовая мошка, вившаяся над ними столбом, куда- то исчезла. Ветерок стих, перестав качать камыш. Мир замер вместе с поплавками и вновь заснувшим Сережкой.
 Минут через двадцать приплыли «сетевики».
 - Коль, я ж показал, где рыбачить! – недовольно забубнил Топтыгин.
 Никола скромно промолчал, затем буркнул в ответ:
 - Какая, …, разница. Колодец – он и в Африке колодец…
 - Дядь Володь, а лодка-то травит, - подал голос Димка, подкачивая баллоны.
 - Знаю. Димка, у тебя лодка однобаллонная, поддувай постоянно! А у вас что, правда, ни одной поклевки не было?
 Ребята угрюмо молчали. Только - «пшик- пшик» - работала Димкина «лягушка».
 - Но карась-то плещется!
 - Не, это не карась плещется,- сказал Братский, разливая по кружкам себе и Николаю. – Это я!
  - Может, и мы?.. – Володька вопросительно посмотрел на Мишалкина.
 - Я не против, - по-простецки ответил тот. - Давай! За удачу! Я пока удочки разберу.
 Николай налил в кружку, передал ее вместе с яблоком на весле через камыш.
 - Взял? Ну, давайте!
 Володька выпил, закурил, забросил удочку. Поплавок замер у кромки камыша, секунд пять постоял и улегся на бок. Владимир подсек. Удилище согнулось дугой, леску повело в сторону. Толя  от неожиданности вскочил с сиденья.
 - Сиди! – крикнул придушенно Вовка и вытянул карася на поверхность. Тот, глотнув воздуха, обмяк и до лодки уже не сопротивлялся. Лишь ударившись о Володькину ладонь, встрепенулся, освободился от крючка  и шлепнулся на днище.
 - Есть один!!!
 Над камышом медленно поднялись головы соседей.
 - Ну?! Съели?! «Колодец»! Грамм четыреста!.. Только забросил!..
 Головы также медленно исчезли.
 Пока Топтыгин насаживал нового червяка, Анатолий перебросил удочку на его место. Поплавок, как пуля, ушел под воду.
 -Есть! Есть! Вовка, не вытащу! Уйдет!
 -Не боись, Толян! Внатяг его! Воздуха дай глотнуть! Во-о, пошел, родной!
 Выудили и эту рыбину.
 - За это дело давай еще по одной! С почином, ребята!
 - Вы на что ловите? – раздался из- за стены камыша сумрачный голос Николы.
 - Я – на червя, Толя – на кашу… Говорил тебе, Никола, садись сюда…Ну, ничего, и к вам подойдет!
 В ответ только – «пшик- пшик».

 …Через часок Димка перебрался к ним в лодку, а Володька на его «утке» отправился проверить сети. К этому времени сообща поймали штук сорок. Клевало беспрерывно, успевай только забрасывать.  Свояки уже забыли и про шутки, и про сигареты, и про «наливай»… Такого крупного карася они ловили впервые, да тем более на летние удочки.
 - Хапнули экзотики ребята, - думал Топтыгин, отыскивая привязку сетей. Та, наброшенная на пучок камыша, почти  исчезла под водой. Он ухватился за веревку, осторожно потянул на поверхность, и, перебирая сеть, поплыл вдоль нее.
 Первые несколько метров были пусты, а потом!.. А потом он пожалел, что поплыл один. В сети сидел карп! Ни разу за годы рыбалки на Акакуле он не слышал, что карп здесь