открытого ресторанчика рядом с зоопарком.
- Ресторан экзотической кухни? – спросил он.
- Что вы имеете в виду? – вздрогнула она.
- А что вы делаете с животными, которые расплодились и которых стало слишком много?
- А что делают с людьми, которые родились и их стало очень много? – сверкнула она глазами.
- Отдают на сведение животным, - пошутил он, но Жоан его юмор не оценила.
- Вы такой странный, Франк. Иногда вы напоминаете необузданного дикого человека, который вышел из леса. Или инопланетянина, прилетевшего с другой планеты. Нет, никто этих замечательных зверей не отдаст на сведение людям, если вы это имели в виду.
Она немного помолчала и задумчиво добавила:
- Такое случилось лишь однажды, когда в 1870 году была франко-прусская война, и Париж был в осаде. У военных закончилась еда, и пруссаки пришли в этот парк. Все звери безжалостно были съедены. Но, то были дикие времена. Слава богу, это больше нигде и никогда не повторится.
Он смотрел в эти грустные глаза, продолжая молчать. Видимо, Жоан не слышала о том, что произошло в зоопарке, находящемся в соседней стране, не так далеко отсюда. Поэтому молчал. Он не мог ей об этом рассказать. Потом спросил:
- Жоан, а почему вы своему жирафу сказали, что любите Луи?
Она улыбнулась, задорно тряхнула головой, от чего ее волосы разлетелись в разные стороны. Потом воскликнула:
- Ну, сказала! Просто так! Сказала и все! Только не подумайте… Они, как дети, с ними нужно быть очень аккуратными. Всегда нужно думать, что говоришь.
- Разве можно обманывать детей? – улыбнулся Франк.
- Нет, - улыбнулась она.
- А почему вы развелись?
- А почему вы спросили?
- Сегодня я наблюдал за тем, как вы проводите время с животными… Наверное, любой мужчина был бы счастлив, находясь рядом с таким психологом, как вы.
- Почему развелись? Он хотел выкинуть мой шкаф! – сурово воскликнула она и засмеялась. - Шучу… А развелись, потому что разлюбили. Хорошо - вовремя поняли, что любви больше нет. А если нет, тогда зачем все это?
- Вы удивительная, Жоан.
- А почему развелись вы?
- Я?
- Нет, ошиблась! Теперь медиум я. У вас есть жена, есть семья и замечательные дети. Угадала?
- Это у вас есть семья и двое детей – мальчик и девочка, – вдруг поневоле вырвалось у него. - Вы смогли бы в это поверить?
Она стала серьезной и тихо задумчиво ответила:
- Знаете, Луи, иногда мне кажется, что это правда. А еще мне кажется, что знаю вас уже тысячу лет… Поэтому терплю до сих пор ваши дикие фантазии.
- Я скоро уеду, - внезапно произнес Франк.
Жоан немного помолчала, потом тихо спросила:
- Вы закончили свое интервью?
- Почти.
- Поэтому прятались утром за деревом? Хотели уйти по-английски?
- Не люблю долгих расставаний, поэтому ненавижу уходить по-французски.
- А как это по-французски? Как прощаются в вашем Провансе?
- Сразу и навсегда… А как прощаются в вашем Париже?
Она долго молчала, глядя ему в глаза, потом улыбнулась и ответила:
- Никак. Если любят - не прощаются вовсе.
- Поэтому англичанам легче, - вздохнул он.
- 30 –
Было раннее утро. Сегодня Дойл поднял его раньше обычного, и наскоро позавтракав, они прошли в его кабинет. Обычно они начинали работать намного позже. Франка раздражала медлительность старика, который ползал по квартире, делал какие-то бессмысленные движения, носил мусор из комнаты в комнату, словно там находился кто-то еще. Выглядывал сквозь грязные стекла в окна, потом долго брился. Для кого? Ходил по коридорам большой пустующей квартиры. Потом замирал перед какой-то вещью и о чем-то думал. Иногда казалось, что он пытается сконцентрировать свою мысль, приземлиться, зацепиться за какую-то мелочь и вернуться на землю. Словно, находился он в невесомости или где-то еще. Но сегодня все было иначе.
- На чем мы позавчера остановились? – спросил Дойл. Они снова сидели за столом в его просторном кабинете и готовились писать. С одной стены на них внимательно смотрели глаза ребенка и взрослой женщины, чьи фотографии были аккуратно развешены в красивых рамках, а с другой черными пыльными отверстиями зияли пустые полки. Франк с удивлением заметил, что выглядел Дойл как-то необычно. На нем был надет приличный костюм и галстук, он был тщательно выбрит, что раньше случалось крайне редко, старик был необычайно бодр, даже весел, несмотря на то, что в последние дни он явно чувствовал себя неважно. Иногда хватался за сердце, что-то невнятно бормотал, забывал, о чем говорил минуту назад. Но сегодня, словно сбросив добрый десяток лет, был энергичен и полон сил.
- Так, на чем мы остановились? – повторил он.
- Сбежал – скитался – пароход – Марсель - Париж. Я это уже записал, - ответил Франк.
- Париж, - пробормотал Дойл. – Так я оказался в Париже, - снова повторил он. – Хорошо, продолжим.
У Рональда Дойла было совсем немного денег, которые он успел заработать в Америке, поэтому постоянно приходилось искать заработок. Он сумел прокормить себя и оплатить небольшой угол, который снимал в доме на окраине Парижа. Но не это его сейчас беспокоило. У него появилась одна идея, которую он хотел осуществить и теперь готовился к этому.
Однажды он позвонил в одно уважаемое издательство и попросил к телефону главного редактора. На вопрос – кто его спрашивает, ответил просто – Рональд Дойл. Сказал лишь эти два слова и на том конце провода услышал восторженные возгласы. Через мгновение трубку взял редактор. Он не стал долго говорить, сказал лишь:
- Я хочу дать вашей газете интервью.
- О! Конечно, месье. Для нас это большая честь! Когда вам будет удобно к нам приехать?
- Когда?
Сначала он думал, что придет прямо сейчас, но для солидности ответил:
- Скажем, завтра… нет, послезавтра. В 16.00.
- Какие ваши условия? – уточнил редактор.
- Условия? – сначала не понял он. – Ах да, деньги?
- Конечно! Ваш гонорар! Впрочем, мы готовы на любые условия, месье Дойл! – услышал он и ответил:
- На ваше усмотрение, месье. Я знаю, что у вас солидное издание и солидные гонорары. Сделайте так, как обычно поступаете в подобных случаях. Вы меня понимаете.
- Да, конечно, месье! Послезавтра в 16.00 я вас жду. За вами прислать машину?
- Машину? Нет, не нужно. Я приеду на своей, - соврал он.
В этот же день Рональд Дойл сходил в парикмахерскую и сбрил надоевшие бороду и усы, на последние деньги купил приличный костюм, и теперь оставалось дожидаться назначенного срока. Черт дернул сказать ему – послезавтра. Но хотелось придать больше значимости своей персоне и визиту, к которому он так тщательно готовился. Сейчас он находился в Париже, в столице великой свободной страны, где должен был рассказать обо всем - о книге, об агентстве, откуда он сбежал, и о таинственных кабинетах с двойными табличками, где рождались чудовищные замыслы. Он должен был дать это интервью! Время пришло.
День был замечательный. Париж сиял, отмытыми ночным дождем, булыжными мостовыми, пестрая веселая толпа вселяла уверенность и силы. За эти несколько месяцев, что он провел здесь, уже успел полюбить этот город, и больше ехать никуда не собирался, а тем более бежать. Здесь был необычайный воздух свободы, которым он с радостью дышал, снова хотелось во что-то верить, хотелось жить. Просто жить. Оставалось закончить с этим делом. Покончить с Рональдом Дойлом навсегда и поставить на этом точку. Интересно – какие рейтинги будут у проклятой книги? Наверно, после этого интервью, ее скупят во всех магазинах, прочитают, и только потом сожгут. Так думал он, приближаясь к издательству. До встречи оставалось полчаса и пару километров пути. Еще было рано, а он любил точность, поэтому решил задержаться, остановившись у книжного магазина, откуда на него смотрело лицо Рональда Дойла. Неужели через час он распрощается с этим именем навсегда?! И в душе радостно затрепетало.
Неожиданно за спиной услышал восторженный голос:
- Рональд Дойл? Это вы?
Он обернулся. Пред ним стояла незнакомая красивая женщина и с радостью на него смотрела.
- Это вы? – повторила она.
- Нет… То есть, да.
- Так, нет или да? – засмеялась она.
- Пока, да, - ответил он.
- Удивительно! Так мог ответить только великий Рональд Дойл! Вы не оставите мне автограф?
- Конечно.
- Простите. Одну минуту – я только забегу в магазин и куплю вашу книгу. Вы подождете?
- Хорошо.
- Я быстро! А знаете что? Садитесь в мою машину. Пожалуйста! Я вас довезу куда угодно. Для меня большая честь проехать по Парижу с самим Рональдом Дойлом!
- Почему бы нет, - ответил он, снова отметив, что женщина была удивительно красива. Он открыл дверцу и сел на переднее сидение. Через мгновение почувствовал, как чья-то рука крепко схватила его за шею, а другая рука поднесла к лицу мокрый платок, от которого исходил едкий запах. Больше он не помнил ничего…
Очнувшись, заметил, что находится в комнате, напоминающей номер отеля. Он полулежал на диване, а рядом не было никого. Слава богу, не тюрьма, - подумал он. Решеток на окнах он не видел. Вдруг в комнату вошел человек, которого он знал очень хорошо. Тот улыбнулся, подошел и с радостью пожал ему руку. Это был Майкл.
- Как вы меня нашли? – удивился Рональд.
- Ты сам нас нашел, - ответил Майкл, садясь напротив. – Ты обратился в издательство, акции которого принадлежат агентству. Собственно, очень скоро большинство газет будут принадлежать нам.
- Но, вы находитесь в Штатах! Какое вам дело до французской газеты?
- Мы находимся везде, - засмеялся Майкл. – Теперь к делу.
Он немного помолчал и заговорил:
- Хорошо выглядишь, прогулка в Европу пошла на пользу. Только тебе не к лицу борода. Сейчас намного лучше. Уже два дня ты похож на человека.
- Два дня? Откуда ты знаешь, как я выглядел два дня назад?
- Все эти полгода, с момента, как ты сбежал, тебя не выпускали из виду ни на минуту. Я же тебя предупреждал – найдут. Или тело, или тебя самого. Ты с кем играешь?
Рональд промолчал, оставив этот вопрос без ответа.
- Заставил меня сделать долгий перелет. Ронни, у меня масса дел, я не могу тратить на тебя столько времени. Ну, раз уж я к тебе прилетел, держи подарок, - и он бросил на стол конверт.
- Опять фотографии? Снова будешь шантажировать? С кем я на этот раз?
- А ты посмотри, - улыбнулся Майкл.
Рональд раскрыл конверт и вынул пачку фотографий. Он долго их разглядывал, не в силах оторваться, потом прошептал:
- Спасибо, Майк. Ты настоящий друг.
- Конечно, Ронни! А как малышка выросла?! Три дня назад я был у них в гостях. Дороти уехала из твоего ужасного дома, мы сняли ей отличную квартиру в центре города. Платим хорошие деньги, так что дочь великого писателя Рональда Дойла ни в чем не нуждается.
- Спасибо, Майк... Великий писатель? Снова будешь просить меня писать?
- Сейчас не об этом. Скажи, зачем ты обратился в газету и что за интервью ты собирался давать?
- Мне нужны деньги, - соврал Рональд.
- Врешь, ты зарабатываешь достаточно и на жизнь тебе хватает. Так что ты собирался рассказать?
- Почему бы вам меня не убить? – спросил Дойл.
- Вот и меня об этом же спрашивают коллеги. Что я им должен ответить? Что ты мой друг? Смешно! Такими категориями деловые люди уже давно не мыслят. Так, что же мы им ответим?... Не знаешь. Ронни. У меня мало времени, я не могу с тобой долго нянчиться, скоро самолет. Ну как, дочь в порядке? Все хорошо?
- Да, Майкл, - и Рональд снова взял в руки фотографии.
- Я прилетел сказать тебе две вещи. Первая – если ты снова
Спасибо.