сосредоточила в своих руках все деньги мира, банки, природные богатства, средства массовой информации, они имеют контроль почти над всеми правительствами стран. А если кто-то поднимет голову, тот становится неугодным, тогда под любыми надуманными предлогами начинаются войны, перевороты. Эти люди устраивают финансовые кризисы, контролируют все и вся.
- Это все ваша проклятая Америка! Это из-за нее в мире творится хаос. Ваши американцы…
- Только идиот может ненавидеть целую нацию, - гневно перебил его Блэйк. - Никогда никому этого не говорите, Франк. Американцы – замечательные люди, это приветливый, немного провинциальный народ, уставший от трудностей, от постоянной борьбы за кусок хлеба или пиццы, за свой миллион. Не важно - за что. Они такие же, как все. У них была непростая история. А то, что происходит сегодня, не имеет к Америке никакого отношения. Иногда мне даже кажется, что осиное гнездо вовсе не там. То место, откуда я бежал, было лишь, как сегодня говорится, филиалом. Подобных институтов разбросано по всему миру достаточно. Думаю, они есть везде. Агентство набрало силу и теперь это гигантский монстр. Его хозяин – персона, а скорее всего, это группа людей, у которых нет ни гражданства, ни религии, и ничего, кроме денег. А Америка используется, как плацдарм. Именно там полвека назад начинали ставить те дьявольские эксперименты. Именно из нее сегодня делают супердержаву - мирового агрессора, который хочет разорвать мир в клочья. Чем это закончится? Отвечать придется народу. Американцы здесь не причем. Просто люди… нация…
Он снова замолчал.
- Вы слишком любите свою страну, - пробормотал Франк. - Почему бы вам не поехать в свою Америку в этом мире?
- Потому что есть чертова дыра Рональда Дойла, которая находится здесь, в этом парке. И пока я жив, буду, как цепной пес, ее охранять, чтобы ни одна крыса не проникла сюда.
- Понятно. Это ваша миссия.
- Если вам так угодно.
- Скажите, месье Блэйк, сейчас в нескольких государствах идут войны, почти каждый год происходят перевороты, цветные революции, но все это далеко отсюда. Возможно ли подобное во Франции или в других странах Европы? Вы работали в агентстве, вы должны это знать.
- Да!
- В самом центре Европы?
- Где угодно. В любой точке мира. Они не пожалеют даже Америку. Им нужен хаос.
- Зачем?
- Этого я не знаю. Я лишь руководил отделом, выполнял задания, приказы.
- В такое невозможно поверить.
- Понятие “далеко отсюда” – неправомерно. Наша планета – живой организм, который живет по законам природы. И, если у вас на пальце царапина, нельзя закрывать глаза, нужно залить ее йодом, иначе зараза попадет в кровь и распространится по всему телу. Потом общее заражение, гангрена и конец. Нельзя иметь больной левую руку и думать, что это не имеет отношение к правой. Все взаимосвязано, все должно быть в гармонии, а не наоборот.
- Но Франция!... Сердце Европы!
- Европу уже подожгли. Обложили со всех сторон. Полыхает и на востоке и на юге. “Если загорелся дом соседа, не думай что твоя хата с краю - хотя бы потому что пожар может перекинуться на твой дом". Знаете, кто это сказал?
- Насколько я помню - Теодор Рузвельт.
- Вы образованный молодой человек. Тогда вспомните еще одну историю, которая произошла во Франции полвека назад. 2 мая 1968 года в Латинском квартале, где находятся институты, факультеты Парижского университета, общежития — начинается студенческий мятеж. Студенты требуют какую-то ерунду - открыть то ли факультет, то ли столовку… В общем, не важно - что. Им отказывают. Спустя пару недель в стране начинается хаос. Десять миллионов протестующих, забастовки, демонстрации. “Де Голля — в архив!”, “Прощай де Голль”. Все уже забыли о каких-то студентах. Потом месяцы противостояния и борьбы. 27 апреля 1969 года Де Голль признал поражение и ушел в отставку. Никто и не знал, откуда и кем финансировался этот хаос. Вот вам центр Европы. Ничего не напоминает? Это была одна из первых цветных революций. Только цвета она тогда еще не имела. А Де Голль сделал лишь две ошибки – вышел из НАТО и привез в Америку корабль, набитый долларами, потребовав вернуть его стране золото Франции. Законное право? Этого ему не простили.
- Рональд Дойл рассказывал мне о вас. Он говорил, что в 2001 году вы ушли из агентства, только не сказал почему. Лишь намекнул, что у вас есть какая-то информация. Сейчас я допишу книгу. Хотите, я помещу там ваше интервью?
- Нет.
- Вы не будете рассказывать об 11 сентября?
- Это чудовищно. Люди должны во что-то верить. Есть события, о которых нужно забыть и не вспоминать никогда. Вырвать эту страницу из истории. Нет, не буду.
- Как хотите.
Блэйк внимательно на него посмотрел.
- Значит, вы все-таки решили туда идти? Уверены? Наступит момент, когда назад дороги не будет.
- Да, месье Блэйк, уверен. А почему вы спрашиваете? Вы думаете, что я на это не способен? Кстати, как вы поняли, что я не являюсь засланным шпионом?
Блэйк улыбнулся.
- Вы меня извините, Франк, но у вас трясутся руки от самых простых идиотских вопросов. Вы не готовы к такой работе. Я не знаю, как вы справитесь со своей задачей. Может, передумаете?
- Нет.
- Хорошо. Рональд говорил, что вам понадобится сколько-то времени, чтобы дописать досье…, то есть донесение…, тьфу, то есть книгу. О каком сроке идет речь?
- Мне нужна неделя.
- Неделя. Окей! За это время я сделаю вам новые документы и подготовлю операцию. Работайте, месье.
- Хорошо, - и они крепко пожали друг другу руки. Блэйк встал, желая уйти, вдруг спросил:
- На какое имя делать паспорт – на Франка или на Жирафа?
- На Луи, - улыбнулся Франк.
- Я знаю, кем вы теперь станете, - улыбнулся Блэйк, - внуком Рональда Дойла. И тогда все двери для вас будут открыты.
- Вы уверены, что о нем еще помнят в агентстве?
- Там его боготворят!
- 33 -
Он стоял на пороге своей квартиры… ее квартиры и переминался с ноги на ногу.
- Луи?! Здравствуйте! Проходите, что вы тут стоите? - и Жоан посмотрела на дорожную сумку, которую Франк держал в руках. Он успел заскочить за ней в дом Дойла, взял рукопись, такси отпускать не стал и тут же приехал сюда.
- Здравствуйте, Жоан. Я пришел сказать, что мое интервью окончено и скоро я должен буду возвращаться назад.
- Вы пришли попрощаться? Это очень мило с вашей стороны.
- Не совсем… Мне нужно подготовить материал, на это уйдет неделя, и тогда я уеду. А пока я поживу в отеле. Приехал, чтобы сказать вам это.
- А где вы жили все это время? – удивилась она.
- У писателя.
- Он вас выгнал?
- Нет. Он… Я сам ушел.
- Живите у меня, - просто сказала она.
- Это не очень удобно.
- Удобно. Чувствуйте себя, как дома. Только у меня нет компьютера - я не успела договориться с центром космических исследований, и с военными тоже не успела, - а в глазах ее сверкнули веселые огоньки.
- Я итак вам уже надоел своими внезапными визитами и выходками.
- Оставайтесь. Тем более что сегодня вы похожи на человека. Вижу, что вы не попали под снегопад, хотя на улице пятнадцать градусов тепла и весь Париж завалило снегом. Вы не взорвали Стеклянную Пирамиду, которая пока не построена на площади у Лувра. Нет? Сегодня вы ее не взрывали?
- Нет.
- В вас не стреляли?
- Нет.
- И воинственный Прованс под вашим началом не объявил никому войну? Вы не бомбили Югославию или какое-нибудь другое неугодное государство?
- Не бомбил.
- День прошел на редкость спокойно, Луи. Я бы даже сказала, скучно и серо.
- Да уж.
- Тогда, последний вопрос - вы не съели всех моих животных в зоопарке?
- Нет… Не всех.
- И даже не объелись отвратительными бургерами с листьями салата, котлетой, огурчиком и что там кладется еще? Вижу, ваше лицо не перепачкано майонезом.
- Все припомнили?
- Да, - с невинным детским удовольствием улыбнулась она.
- Признаться, сегодня я даже не успел позавтракать.
- А вот это похоже на правду, по вам заметно. Проходите, Луи, я рада, что вы пришли.
- Я вас не стесню?
- Нет.
Через полчаса он закончил обедать и теперь сидел, о чем-то размышляя. Напряжение спало, и он смог расслабиться после ужасного дня. В этот момент ему показалось, что находится у себя дома и никуда не уходил. Не было того кошмара, который продолжался целый месяц. Ничего не случилось. Ему было хорошо и удивительно спокойно. Через мгновение на кухню влетят дети, устроят свалку, начнут друг с дружкой возиться, кричать. Жоан успокоит их, усадит за стол, накормит. Потом все оденутся и куда-нибудь пойдут. День выдался очень теплым и можно будет немного погулять. А потом наступит вечер. Они вернутся домой. Потом ночь. Наконец он обнимет Жоан. Как давно он не был с ней рядом, как он соскучился по ней… Но пришел в себя и понял, что это лишь мираж, сказка. Ужас ждал его впереди, и деваться было некуда. А, может быть, остаться здесь навсегда? Рядом женщина, которую он любит. А она? Не гонит, значит, и он ей интересен. А дети? А та Жоан? А его Париж? Что будет с ними?... Нет. Он должен туда идти. Сможет ли? Получится ли?
Франк очнулся от своих мыслей, снова обратив внимание на Жоан. Пока он ел, она внимательно с удовольствием на него смотрела, наконец, он заметил этот взгляд. О чем она думала, он не знал, но сейчас это было не важно. Вдруг спросил:
- Жоан.
- Да?
- Представьте себе, что где-то есть некая организация, гигантская корпорация, которая абсолютно засекречена.
- Та-а-ак, - очнулась она.
- А редакция мне поручила туда проникнуть и сделать репортаж.
- Понимаю.
- Меня доставляют в это место, и я остаюсь один. Мои провожатые уходят, они больше ничем не могут помочь. Передо мной огромное круглое здание с множеством входов. Остается перелезть через забор, скорее всего, разрезать кусачками колючую проволоку и пройти на территорию. Потом забраться в само здание. Как? Не важно – как. Все это ерунда. А теперь главное. Там сидят страшные люди. Они владеют многими секретами, устраивают перевороты и войны по всему миру, это абсолютно секретная организация, которую до сих пор не смог разоблачить никто. Но я должен туда проникнуть и увидеть все собственными глазами. Мне поручила редакция, понимаете? Должен! Жоан, как вы считаете, на ваш сторонний взгляд, я справлюсь с этим?
Он выпалил все это на едином дыхании, замолчал, вдруг заметил изумление в ее глазах.
- Простите меня, - очнулся он. - Вы думаете, что я сумасшедший, - прошептал Франк.
- Нет, Луи. Я так не думаю.
- Неправда.
- Я хотела…
- Не продолжайте. Еще раз простите меня.
- Луи, вы спросили, я отвечу на ваш вопрос. Вы не сумасшедший, - повторила она. – Вы странный, удивительный человек. Таких почти не бывает. Обычно люди спокойно равнодушно шагают по жизни, радуются или грустят, выполняют свои нехитрые обязанности. Вы другой. Как вам это объяснить? Вы не равнодушный. Вы не проходите мимо. На вас лежит какая-то печать. Наверное, таких называют героями. Одни выполняют свою работу, другие - миссию. Вы все время должны кого-то спасать. Может быть, целый мир. Иначе вы не можете. И даже если спасти некого, вы все равно найдете и спасете.
- То есть, ненормальный, - усмехнулся Франк.
- Дон Кихот был ненормальным?
- Нет.
- Это я и хотела сказать.
- Но раньше я таким не был.
- Не знаю, что было раньше, но вы такой.
- Значит, вы думаете, что я должен туда идти?
- Куда? – удивленно спросила она. Потом просто ответила, - да. И чтобы вы ни делали - у вас все получится, Луи.
- 34 –
Всю неделю он работал. Он начал
Спасибо.