не одними мало на что способными и, не скроем, очень доверчивы-ми карликами. Водятся в нём кое-где и великаны, обладающие исключительной силой.
Большинство народов относится к великанам недоброжелательно. Возможно, искренне завиду-ют их росту и силе. Со своей стороны историки утверждают, что предубеждение против великанов связано исключительно с тем, что в прежние времена эти молодцы были замечены в похищении смазливых девиц. Сами девицы никаких претензий по этому поводу не высказывали, но оскорблён-ный народ всё равно желал защитить этих бедняжек всеми доступными средствами, которых в его распоряжении, к несчастью, не было.
Вот и заехали как-то утром Тарталья и Труффальдино в страну самых настоящих великанов.
То было прелестное утро, сулившее тёплый и солнечный день. Берёзы ещё не сбросили свои листочки, лимонные, жёлтые, кое-где уже побуревшие. Чистое голубое небо, просвечивающее сквозь раскрашенные осенью ветви, завершало ласковую картину покоя. Хотелось петь оперные арии, чи-тать стихи и мечтать о встрече с той, кого любишь.
Такие знатные гости в этом краю не часто появлялись. Потому поглазеть на необычных путеше-ственников сбежались все великаны от мала до велика. И конечно по такому случаю все принаряди-лись. Особенно впечатляли огромные золотые пуговицы на кафтанах (и где только они их достают?) и совсем уж чудовищные серебряные пряжки на башмаках.
В тот день так много любопытствующего увешанного дорогими металлами населения столпи-лось в одном месте, что земля здесь прогнулась, по утверждению местных геологов, на 2 м 18 см, что на 7 см превышает рекорд, достигнутый во время приезда выдающегося певца Филиона Брудастого.
– Господин мой, – не без лукавства сказал Труффальдино, – вот вам и представилась замеча-тельная и даже желанная возможность решительно сразиться с любым из местных жителей – а все они крепки, как на подбор, – и тем покрыть своё пока ещё нетронутое оружие неувядающей славой.
– Да-да, – с кислым выражением лица, ответил ему Тарталья, – в данный момент недостатка в великанах, насколько я могу заметить, не ощущается. Их гораздо больше, чем требуется для моей немеркнущей репутации. Но я боюсь, что моё предложение вступить в беспощадно губительный бой здесь могут посчитать очень невежливым.
– Более того – признаком дурного тона, – поддержал его улыбающийся оруженосец. – А мы не можем позволить, чтобы эти приятные глазу существа посчитали нас плохого воспитанными.
– Вот ведь досада! – вскричал приободрившийся принц, почуяв, что при таком единомыслии рассчитывать сегодня на опасное сражение не приходится. – А то сегодня мне очень уж хотелось по-играть силой и воинственно помахать мечом и копьём.
– Придётся вам на этот раз потерпеть, – стал успокаивать его Труффальдино. – Небеса, надеюсь, ещё не раз будут милостивы к нам и в нужный час нашлют на нас такую толпу достойных уничтоже-ния великанов, что вся их рать не уместится даже на футбольном поле.
– Дорогой друг, – сказал Тарталья, – сейчас ты увидишь, сколь велики и моя выдержка, и моё умение отказаться от страстно ожидаемой битвы. Не сомневайся, сегодня моя сила духа преодолеет безрассудные порывы и окажется на недосягаемой высоте.
И вместо того, чтобы помчаться навстречу великанам, смущая их громким боевым кличем, как это надлежит делать при намерении устроить великую свалку, молодой герой снял шлем и не спеша поехал игривой рысью, озаряя весь мир самой обворожительной улыбкой.
Окружили великаны своих нежданных гостей и стали рассматривать их с умилением:
– Нет, вы только взгляните, какие они маленькие!
– И впрямь – прелесть! Просто лапочки.
– Ну до чего же похожи на нас! Только – малюсенькие.
Как видим, Тарталья и Труффальдино поступили совершенно правильно, раздумав немедленно состязаться с ласковыми исполинами. Потому что не было никакой уважительной причины для смер-тельного боя.
– А где же такие, вроде вас, живут? – продолжали любопытствовать великаны. – И много там таких, как вы?
На всякий случай приезжие стали давать довольно сбивчивые ответы. Не дай бог – надумают припереться в гости.
– А зачем вы к нам приехали? – стали спрашивать великаны.
Конечно, это было бы глупо – рассказывать им о жажде подвигов. Ведь эти рослые ребята впол-не могли оказаться великодушными и подарить согласие на бой, приносящий победителю великую славу.
Поэтому Тарталья дал им длинный и обстоятельный ответ, ценность которого несколько умеря-лась тем, что даже десяток лучших умов Европы не понял бы его. Проще всего обмануть собеседни-ков, излагая свои намерения непонятным языком. В большинстве случаев всю вину за непонимание они возложат на себя.
Вот и у нас, при всех наших недюжинных способностях, нет ни малейшей возможности изло-жить смысл этого удачного ответа, поскольку наше понимание всё же не превышает мощь лучших умов Европы.
– Если мы жаждем скорейших подвигов, – тихо сказал Тарталья оруженосцу, – нам не следует надолго задерживаться в этой миролюбивой стране.
– Понятно, – сказал Труффальдино и, повернувшись к великанам, спросил:
– А где у вас здесь выход?
– Вон там, где две берёзки рядышком, – показали любезные хозяева.
Вот так без долгих объяснений наши отважные путешественники собрались покинуть страну, где не нашлось у них серьёзного повода совершить действительно геройское деяние.
– А вот я бы не торопился расстаться с великанами, – сказал один из слушателей. – Я бы прежде выпросил у них на память золотую пуговицу или серебряную пряжку. Мне бы потом на весь век хва-тило.
– Возможно, хватило бы, – согласился Посторонний. – Но вообще-то великаны терпеть не могут хитрых попрошаек. Что там они с ними делают, я не знаю, но пока ещё ни один из удальцов не вер-нулся оттуда с увесистым куском дорогостоящего металла. Но вы, любезный мой, можете попробо-вать. А вдруг повезёт?
– А куда это вы направляетесь? – спросили великаны, когда их приятные посетители приблизи-лись к двум берёзам.
– У нас так много дел, что мы вынуждены торопиться, – отвечали желанные гости.
– Ну уж нет, – сказали гиганты. – Вам придётся остаться здесь надолго или даже навсегда, по-тому что нам скучно будет без таких забавных человечков. Еды вам много не потребуется, так что от вас ничего, кроме развлеченья, мы не ожидаем.
– Но ведь так поступать нехорошо! – пискнул принц.
– Всё зависит от точки зрения, – объяснили великаны, – и ваша личная позиция, признаемся, нас очень мало интересует, поскольку она не совпадает с нашей.
– И это вы говорите мне, принцу? – возмутился Тарталья.
И обнажив свой доблестный меч, он стал пыхтеть, таращить глаза и воинственно помахивать оружием из стороны в сторону.
– О, господи, – сказали великаны средних лет. – Кажется, этот молодец намерен сражаться с нами. Вот беда-то. Убить он, конечно, не убьёт, но сильно поцарапать может. А ну его!
– Да чего его бояться? – сказали молодые.
– Не стоит всё же рисковать, – ответили более старые и более опытные. – Всякое может слу-читься.
И чтобы всякое не случилось, осторожные исполины отпустили своих ершистых гостей с ми-ром.
Когда страна добрых великанов скрылась за пригорком, Труффальдино широко улыбнулся и сказал:
– Ваше благородие, стоило ли так решительно грозить оружием? Ведь вы обещали мне прояв-лять похвальную сдержанность.
– Ах, дорогой мой, – ответил принц, – не в каждом орехе вкусное зёрнышко, и не каждое обе-щание удаётся выполнить. Ты уж прости меня.
Оруженосец простил.
– Приличному человеку, который всегда крепко держит своё слово, обычно редко улыбается фортуна, – согласились слушатели.
– А как быть, если человек дал слово, а потом его взгляды изменились? – спросила одна девуш-ка.
Тут все и призадумались.
– Взгляды могут меняться, но человек должен оставаться честным, – тихо сказал кто-то, но на него не обратили внимания. И напрасно, поскольку эта мысль принадлежала Гёте.
ВОСЬМАЯ СКАЗКА ПОСТОРОННЕГО
А потом Тарталья и Труффальдино попали в Страну Учёных.
Откуда же взялась эта страна? Ведь раньше такой не было.
Конечно, не было. Раньше учёные мирно сидели в своих Оксфордах или Кембриджах, Сорбон-нах или Болоньях попивали чаёк и напряжённо думали о самых высоких материях, недоступных не-подготовленному уму. Потом эти гиганты разума стали встречаться даже в Житомире и Калифорнии.
Отличить учёного от неучёного всегда было легко по блуждающему взгляду (учёного) и по от-сутствию небрежности в одежде (неучёного). В прошлом многие интеллектуалы выглядели невы-спавшимися и недокормленными. Как они выглядят сейчас, трудно сказать, поскольку осталось их на свете совсем немного и обнаружить их удаётся в таких тёмных закутках, что ничего разглядеть тол-ком нет возможности.
Кто такие интеллектуалы? стали спрашивать самые простодушные из слушателей.
Эх, безнадежно махнул рукой Посторонний и ничего пояснять не стал.
Зачем лишние слова? И так понятно, что человек, отличающий Большую Медведицу (Ursus Magna) от нильского крокодила, уже вправе рассчитывать на принадлежность к мыслящей расе.
К тому же нужно правильно ставить вопрос. Спросите напрямик у любого: Вы, простите, ин-теллектуал или что? и тот обязательно подтвердит, что он самый настоящий интеллектуал. Тут, мол, и думать, и сомневаться нечего.
Теперь, надеемся, все всё уразумели.
А мне всё ещё непонятно, вдруг брякнул кто-то.
Вот так всегда. Всем давно уже всё разъяснилось. Но обязательно найдётся такой зануда, кото-рому непонятно всем понятное. На этот раз таким занудой оказался Тивол Сивол.
Не будем обращать на него внимание.
В прежние времена каких-то особых неудобств от служителей науки человечество не испыты-вало, поскольку высоко учёные мужи и столь же высоко учёные дамы вдали от мирской суеты благо-душно занимались своими никому не понятными делишками и тихо старились. Иногда, случалось, они совершали и впрямь потрясающие изобретения. Но установить истинного автора исключитель-ного результата не всегда удавалось из-за большого числа желающих получить награду. Понемногу в научное сообщество просочилось понимание противного, но непреложного закона природы, что на-стоящими большими учёными являются одни только большие начальники.
Это неприятное открытие положило конец милым прежним временам. Потрясённые коварством науки застенчивые учёные искренне возмутились и, собрав свой небогатый скарб, перебрались вме-сте со своими справочниками, формулами и пипетками в далёкую от цивилизации страну, где царила одна лишь любовь к чистой науке, где не было ни скупых правительств, ни бесплодных президиумов, ни наглых чиновников, ни научных генералов.
– А чем ещё занимались в Стране Учёных, кроме науки? – спросили заинтересовавшиеся слу-шатели.
Когда учёным надоедало в одиночку заниматься наукой, они развлекались тем, что играли в мяч (если позволяло здоровье и если удавалось найти мяч) или затевали буйные научные споры. Это были очень поучительные состязания светлых и могучих умов. Сплошная поэма экстаза. Досадно только, немногие, а менее всех участники спора, могли понять, о чём там идёт речь. Зато посторонним
