праздничный ужин… И сделала Брену предложение.
А когда он отказался, разозлилась, велела выметаться с плота и швырнула Брену тощий мешочек с деньгами – половину выручки за улов. Но после долгих уговоров всё-таки довезла мужчину и девушку до Рышты…
8.
Рышта была таёжным посёлком рыбаков, охотников и перевозчиков. Её бревенчатые дома вольно расположились на склоне крутого мелового холма над Виртаном.
Эрмин оставил землянку в доме добродушной пожилой женщины по имени Тангерунх и ушёл на поиски транспорта. Та посмотрела на Иру, тоскливо сидящую у окна, и припрягла её к выпечке пирога в большой, весело гудящей печи.
Когда Брен вернулся, пирог был уже готов, а Ира выспрашивала у тётушки Рунх рецепт. Потрясающий дух лесных ягод и свежеиспечённого теста пропитал дом. Полукруглый пирог назывался «ворота», у него можно было отогнуть поджаристые створки и взглянуть на начинку.
-Прямо не ворота, а Врата – между мирами… Добавлю экзотических фруктов, испеку для него и назову «порталом»… - с мечтательной улыбкой пробормотала Ира и осеклась. Брен подскочил к ней и тряхнул за плечи.
-Не ори! Переполошишь всех… Пойдём, я нашёл лодочника.
-Кого ты нашёл? – с интересом спросила тётушка Рунх.
-Нихъян его звать. Этот, который бобылём живёт на краю деревни.
-У-у-у, не связывайтесь с ним, он скользкий.
-А больше никого сейчас нет.
-Тогда лучше идите на тракт и езжайте с каким-нибудь обозом.
-По реке быстрее. А если этот Нихъян устроит подставу, я с ним справлюсь и всё равно заставлю отвезти куда надо.
Тётушка Рунх, не слушая возражений, на прощание надела на Иру тёплый жакет с капюшоном…
У лодочника, мужчины лет пятидесяти, было длинное унылое лицо, обрамлённое жидкими прядями пегих волос, торчащими из-под вязаной шапки. Его долговязая тощая фигура терялась в складках мешковатой куртки и штанов, заправленных в болотные сапоги выше колен.
-Доплывём до Синего Камня ближе к полудню – устроим привал, там охотничья хижина есть, - сварливо заявил он Брену. – Дней за пять доберёмся до Западного острова Айютанга. Денег только у вас маловато. Помогать мне будешь – грести, а то у меня кости болят…
На реке Брен то и дело насторожённо осматривался, но за ними никто не следовал. Течение помогало, и лодка продвигалась вперёд с приличной для такого судёнышка скоростью. Ближе к полудню свернули в протоку.
-Эй, старик, куда ты правишь? Что-то рукав слишком узкий!
-Он и есть самый узкий из восьми. Часто мелеет, меняет течение… Не сомневайся, идём куда надо! – поспешно отозвался лодочник. И тут же, энергично работая вёслами, завёл длинную балладу про диких волосатых людей, которые называются балмазами, живут в непролазных чащобах и не любят показываться человеку:
-Им ведомы тайные тропы миров…
Брен наклонился с кормы к Ире, которая сидела в лодке посередине:
-Имя у него эрминское, но он не эрмин, он – ороле. Жили они здесь раньше или пришли в давние времена вместе с эрминами – учёные люди спорят об этом. И откуда пришли, неизвестно, скорей всего, из-за моря.
«Или прилетели», подумала Ира.
-О чём это вы там шепчетесь? – с подозрением спросил Нихъян, обрывая песню и правя к берегу. Ему не ответили.
Лодку вытащили на берег и поднялись вверх по обрыву. Среди деревьев высилась скала сизо-синеватого цвета, возле неё дерево было густо увешано ленточками, мешочками, связками сухих цветов. Неподалёку в зарослях пряталась хижина. Нихъян оставил в ней Брена и Иру и вышел со словами:
-Наберу кореньев для похлёбки, а вы покамест отдыхайте.
Вокруг было странно тихо, не слышно ни зверей, ни птиц, как перед грозой.
Хмурый Брен выждал небольшое время и пошёл за лодочником следом.
Нихъян, озираясь, спустился к воде. К берегу пристала большая лодка, из неё выбрались шестеро молодых крепких мужчин.
-…Поделим всё, что при них найдём, а их обоих продадим… - донеслось до Брена. Он бросился назад, стараясь не шуметь.
И снова эрмин и землянка бежали, точнее, карабкались вверх по склону, где деревья перемежались большими серыми валунами.
Пробегая мимо одного такого валуна, Ира споткнулась, ухватилась за каменный бок, и неожиданно её пальцы утонули в шерсти. «Валун» зашевелился, выпрямился во весь рост и оказался громадной обезьяной, поменьше ростом, чем кхирпоунская, и с шерстью серой, а не бурой, но в маленьких тёмных глазках тоже светилась гипнотическая сила.
-Кхира… Это кхира!!! Брен, беги-и-и!!!..
-Кхр-р-р! – рявкнула обезьяна, перешагнула через сжавшуюся на земле в комочек девушку и затопала вниз по склону, громко хрустя валежником.
Разбойники с криками ужаса ринулись обратно к реке.
Брен вернулся, схватил Иру за руку, вздёрнул на ноги и потащил вперёд…
По листьям и хвое зашуршал дождь. Эрмин и землянка бежали. Цветущая мокрая ветка хлестнула Иру по руке, и руку ожгло резкой болью, но девушка не обратила на это внимания. Ей не хватало воздуха, она спотыкалась и всё больше отставала от пирата.
Брен сердито окликнул её и вернулся посмотреть, где она застряла.
Она с пылающим лицом топталась практически на одном месте, невидяще глядя перед собой, и виновато бормотала, пытаясь отдышаться:
-Сейчас… я сейчас… я бегу…
Брен, не говоря ни слова, подхватил её на руки и пошёл. Ему стало страшно. Чем ухитрилась заболеть на ходу глупая девчонка и как её лечить посреди леса? До тракта было ещё далеко…
9.
Ландрен лазил по увалам третий день, но безуспешно. В легендах утверждалось, что здесь водятся балмазы. Это могло быть правдой, местность была удивительно дикой, даром, что находилась между большой судоходной рекой и оживлённым трактом, неподалёку от дельты.
Карета, запряжённая четвёркой армак, ждала его на лесной дороге. На сей раз пришлось вернуться к ней раньше времени – кучер и телохранитель призвал его условным свистом. Возле кареты на траве сидел мужчина с девушкой на руках.
-Благородный господин, помогите!
Обращение Ландрену понравилось. Он разыскивал в семейных хрониках у многочисленных родственников и в библиотеках хоть какие-нибудь аристократические корни, но находил только сведения о купцах и ремесленниках.
Он осмотрел распухшую кисть руки барышни, сделал вывод, что тут скорей всего виновата балмазова ягода, достал из-под сиденья кареты флягу и велел мужчине напоить девушку.
Ира не теряла сознание, но перестала соображать, где находится. Перед глазами плавал туман, в тумане маячила высокая широкоплечая фигура.
-Мне нужен генератор, мне нужны антибиолучи, мне нужна Песня... Ирру, спой мне! Я сама не смогу, не помню и не произнесу так, как надо... У меня недостаёт ума, чтобы стать настоящей кошкой для тебя...
Она заплакала, и её резко встряхнули за плечи.
-Открывай глаза, - потребовал кто-то, и она вернулась в реальность, на Форс, на лесную дорогу. Брен держал возле её лица фляжку.
-Что... э-то...?
-Лалга. И травы. Пей…
10.
Город в дельте, расположенный на берегах залива и островах между восемью рукавами Виртана, назывался по-кайосски Айютанг – «Жилище духов». Эрминское название – Танэрбекъерэ – не прижилось.
Тракт вдоль крайнего левого рукава сворачивал к речной пристани, дорога поуже вела к скалистой возвышенности. Над морем, словно гнездо птицы, нависал замок Соркен-Дарб. Брен порадовался про себя, что они не приняли приглашение молодого владельца замка, который заинтересовался историей про балмазу, а также тем, на каком же это языке бредила спасённая им барышня. Замок разрушался, иногда от его стен отваливались целые куски и с грохотом рушились в море.
Эрмин и землянка остановились в посёлке у подножия возвышенности и ждали, когда на Гердъен отправится судно, везущее припасы для маяка. После недавнего отравления Ира всё ещё ощущала слабость, к тому же тяжёлое предчувствие давило на мозг и сердце. Все силы девушки уходили на борьбу с собой, и она просто безмолвно повиновалась тому, что вело её к цели – ела, что предложат, спала, где кладут, и больше не задавала вопросов. Брен не рассказал ей всего, что узнал, когда искал способ добраться до острова.
Судно отправилось в Северное море – Гервирэ – из длинной и узкой бухты. Всё время пути Ира провела на палубе, но при этом едва замечала красоту фьорда, его лесистых берегов почти километровой высоты, водопадов… Она неотрывно смотрела вперёд, и вот корабль вышел из бухты в море, и вдали показался вырастающий из воды маленький скалистый остров, который медленно приближался.
Наконец корабль зашёл в бухту, в лодки начали грузить строительные материалы для нового маяка и припасы. Брен расспрашивал капитана о том, где найти старика-сторожа, который один остался в живых после пожара, и не заметил, как Ира исчезла с палубы. Оказалось, она сумела влезть в первую же лодку. Она спросила, где находится маяк и люди при нём, ей показали дорогу к скалам, не уточнив, полагая, что ей всё известно. И она побежала со всех ног.
Каменистая тропинка пролегала мимо мыса. Чернеющий взгорок зацепил взгляд. Девушка свернула туда и увидела… Холмик из оплавленных камней, который выглядел, как странный и страшный памятник. Брен догнал её как раз тогда, когда она подошла поближе, вгляделась и замерла, покачнувшись…
Страшный крик горя взвился над голым мысом, набирая силу, и вдруг оборвался. Брен всё-таки врезал по щеке дурной девчонке, внезапно, без замаха. Она свалилась на камни, умолкла и уставилась на него расширенными глазами.
-Погоди орать! То же самое увидит твой демон, явившись на пепелище в Норгари! Что он подумает?.. Вот и ты погоди думать, - внешне спокойно сказал Брен. – Мы расспросим тех, кто видел…
Словно запоздалое эхо, с тропинки, ведущей в скалы, послышался слабый крик. Брен посмотрел туда. К ним, спотыкаясь о камни, спешил старик в тулупе, не застёгнутые полы которого тяжело мотались при торопливой ходьбе.
-Къена, не плачь, он жив!
-Откуда ты знаешь, кого мы ищем?! Ты видел его? – это спросил Брен, потому что Ира была не в состоянии издать ни звука.
-Да, я видел. Он был здесь, он скинул одежду и уплыл…
-В ледяной воде?! До берега слишком далеко!
-Не на берег. Мимо острова шёл корабль. Тут летала такая штука… машина, которая сожгла маяк и дом…
-Как же она не сожгла корабль?
-Наверно, не заметила, она всё над островом кружилась…
-Ты точно видел, что он доплыл?
-Точно. Я стар, я вблизи вижу плохо, а вдаль – очень хорошо.
Лиорек солгал, не задумываясь. Он просто верил, что оба живы, и молодой иной, и Ап; верил и ждал, потому что ему больше некого было ждать… А сейчас с облегчением наблюдал, как от его слов постепенно ожило лицо юной къены, неистовой надеждой загорелись глаза…
Молодой пират очень внимательно посмотрел на старого маячного сторожа. Лиорек, скорей всего, не больно-то и соврал. Насколько Брен видел и успел понять, золотой демон – мужчина сильный, умелый и хладнокровный в драке. Если он сунулся в воду, значит, наверняка всё рассчитал и всё-таки доплыл. И Брен, сорк побери, его отыщет и получит сокровище. А может, и кое-что ещё…
-Вот видишь. Он жив, и мы
