договариваться со здешними сущностями. Сугробы задерживают, но они не опасные враги. Срочная нужна «связь»!
- Останови! – попросил Урусбаев техника, управляющего головным вездеходом. Это хорошо, что они здесь вчетвером, а двое – во втором, к которому привязаны олени с упряжками. – Я, друзья, проветрюсь на нартах. Нет, отстегивать их не буду. Просто хочу побыть на воздухе.
Рокировка была неожиданной. Техник-водитель затормозил, предварительно посигналив «ведомой» машине, двое бывших байконуровцев понимающе переглянулись. Низаму вздумалось пошаманить на ходу, пусть померзнет, беседуя с духами. «Интересно, с кем у него очередной контакт?» - подумал Георгий. Андрей лишь хмыкнул и поплотнее завернулся в тулуп, жалея, что обогреватель – не его груба. Белорус и в молодости переносил холод тяжелее, чем другие, а казах – везде свой.
Урусбаев по-восточному вначале поблагодарил оленей шепотом, потом, закрыв глаза, погрузил сознание в виртуальный, если выражаться по-современному, мир, полный иллюзий и призрачных образов. Договориться о нитях «бронежилета». Невидимое поле не сразу обволокло их отряд, защищая от возможных неприятностей. Низам, словно ткал непробиваемый ковер, уподобившись бабушке-узбечке, создавая оболочную ауру из отчетливых представлений. Пусть их группа станет ядром-капсулой внутри плазменной структуры; такого типа корабли порой навещают землян, как утверждали уфологи. Не очень получалось. А что это за сгустки энергии, беспечно плавающие в эфире? Неужели? Магистр реальных и зазеркальных знаний попытался привлечь их на свою сторону.
Они вроде зерен целительных злаков, обволакивающих слизистую желудка во время приступов. Помогите! Словно души младших пионеров, не доживших до перестройки, все еще верных тимуровскому девизу Аркадия Гайдара, они наперебой кинулись на призыв старшего. Замельтешили привидениями, но быстро нашли свое место в строю, образуя защитную полусферу. Оболочка защищала и ускоряла продвижение экспедиции, затормозив возле каких-то миражей горного типа. Видения настораживали физика-эзотерика.
«Призраками», однако, оказались цепи настоящих поседевших гор, Урусбаев внезапно уловил странный шум, где-то плескалось реальное море, шуршали льды. Проходы видны. Ущелья указаны на карте, за ними ледяные поля, с буревшими полыньями и буграми. Они прибыли в нужный квадрат. На очереди погружения, которых степняк Низам заранее опасался. Найдя рукописи в Тибете, получив от монгольских лам подтверждение, ученый казах решился на упражнения для водолазов и дайверов. В данной ситуации они такими отчасти и являются, хотя в их распоряжении малоглубинный аппарат, собранный на оборонном предприятии. Тайна погружения разделена «на троих», сокровенный ностальгический термин для серьезных немолодых мужчин. Нахождение в подводном судне-«малютке» не отменяет наличие на телах проверенных водолазных костюмов. Техники поторопятся со сборкой, им помогут. И останутся на берегу, так и не посвященные до конца в тайну экспедиции. Полуправда про «клад» их «доверенных лиц», по определению бывшего капитана, а ныне – генерала Кобова, вполне устраивает. Отличные специалисты подбирались и по принципу преданности.
Итак, они на берегу загадочного Северного океана, а вход в пещеру с сакральными знаниями только из-под воды. Пусть с небольшой глубины, но все же…
Согласно древней схеме проход находится где-то рядом. «Малютка» легко погрузилась в заранее расширенную взрывом полынью. Пролив – фарватер в загадочный грот, достаточно просторен, сама пещера наполнена водой меньше, чем на треть. Фонари пригодились, но внушительная полость имела и собственную подсветку из минералов-светлячков и пластин непонятных конструкций. На космодроме такой материал называли «светомассой». Отлично сохранившиеся ступеньки словно предлагали гостям покинуть аппарат и подняться по ним к сооружению вроде алтаря. Воздуха хватает, можно обойтись без маски, но трое мужчин с этим не торопились. Осторожность оказалась не лишней.
Темная вода внезапно заплескалась, запузырилась, раздалось бульканье, и чья-то отвратительная рожа, примерно как у измордованного кувалдой моржа, показалась из воды. Пасть, скорее, крокодилья, способная перемолоть кости непрошенным гостям. Чудовище замерло, словно пыталось поразить мужчин своей неповторимостью и запугать насмерть. Однако, паники не последовало. Панфилович вынул подводно-надводный пистолет собственного образца, Кузнецов потянулся за гранатой личного изготовления.
- Погодите! – воскликнул Урусбаев. – Мы пришли с миром, - торопясь, произнес он на санперанто и добавил несколько убеждающих фраз на древних наречиях. – Сработало ли?
Из пасти вдруг выдвинулся рог, напоминающий вначале телескопическую антенну, потом – дубинку, с засветившимися шарами на его конце. Излучение, явно направленное, пыталось поразить мозг, вроде психотропной игрушки. Нечто, вроде инфразвука, вызвало вначале состояние тревоги, потом – странного раскаяния. Парализации не случилось, зато обувь словно прилипла к своим же следам. Существо не стало их примитивно пожирать, оно поступило гораздо хитрее. Изощренно проникая в сознание, оно выпытывало тайны путем болезненного сканирования, настигая в извилинах-ущельях самые затаенные мысли. Контактируя на ментальном уровне, создание прибегло к телепатии, считывая зародыши слов и будто издеваясь над попытками обмануть. Нечто вроде угрожающего звука и неласковое приветствие на санперанто:
- Добрались до своего конца, незваные твари! Я жестокий хранитель, ваши задние мысли на моем шампуре! Разберемся с каждым отдельно на индивидуальных частотах. Бобо?
Дальнейшее состязание в виде строгого допроса с пристрастием проходило на разных диапазонах, на «личной» волне. Многоканальный дознаватель сбивал неожиданными вопросами, делал «бобо», если ответ был неискренним. Дифференцированные загадки носили откровенно провокационный характер, и было понятно: солжешь или уйдешь от ответа, тебе не поздоровится. И так будто в смоле завязли по щиколотки. И фон становился похожим на предгрозовой, и наползли откуда-то тучи-видения.
Панфиловичу вспомнились вредные старики-ветераны из парткомиссии, которые много лет назад принимали его кандидатом в члены КПСС и изводили каверзными вопросами из истории правящей тогда структуры. Теперь предложенные темы просто контузили мозг. Дикость! Его мнение о земляках-гомельчанах, тоже Андреях: Громыко и Мельниченко? Что может быть общего у долголетнего сталинца, члена ЦК КПСС, с российским олигархом, хозяином шахт и химических предприятий? Только ли место рождения? Он обязан дать объективные характеристики Шушкевичу и Лукашенко, иначе отсюда не выйдет! Кто еще может примирить «москалей» и «хохлов», если не средний брат – белорус? Как исправить то, что случилось в Беловежской Пуще? Разве хозяева Полесья не несут вину за развал СССР? На кону его жизнь, а не членство в хлебной партии. Задания обстреливали зрелый мозг…
Урусбаев сравнивал себя с мифическим героем, которому сфинкс задает загадки. Не справишься - отправишься в Аид через пропасть! Дурацкое напоминание о двух женщинах и посольстве на Чистых прудах, где он высмотрел вторую, наполовину казашку, родившуюся в Москве. Второй вопрос связан с его разработками – ветряными электростанциями в родных степях и солнечными – в пустыне. Ему что – мало? Понимает ли, что космос не принимает, не дает добро, не поможет и технология Гипербореи, собранная на данной выставке…
- Учитывать мнение вышеразвитых, дыхание Земли по Вернадскому, советы слепого дельфина из Амазонии, - оппонировал ученый. – Контакты с параллельным миром, с духами помогут. Ведь Всевышний подобное допускает…
Кузнецов, общаясь, провел аналогию с «Солярисом», океаном разума из замечательной книги. Сканирует, вторгается в сознание, находит темные пятна раскаяния. Да, он оружейник из Тулы, производитель смерти, приспособленец. Защита Отечества – его мотивация. Да, знает о зеркалах Козырева и опытах Казначеева, пытается использовать в целях обороны не нападение! Смешно предполагать, что Россия – потенциальный агрессор, свое бы удержать, на которое зарятся.
…Упавшего духом директора добивали по поводу национализма, неприязни к полякам, объясняя, что это генетическое. Паны, ляхи угнетали его предков, белополяки в двадцатых сгноили деда-конноармейца в лагере. Зато жалеет о тех расстрелянных офицерах.
- И свои брэхуны ляхам помогают! – горячился Андрей Андреевич. – Колхоз бульбу в Польше купил, а расфасовывал, как свою! Позор! Это чтобы батьку обмануть и угодить. Я умолчал, ибо трус и сам брэхун!..
…Урусбаев обосновал наличие двух жен. Обычаи и регалии позволяют, необходимо воспроизводство. Первая, верный друг и умница, родила одного, болезненного, и все. Вторая, молодая, подарила четверых крепких. Живут дружно, хоть и на два дома. Выручают, не ссорятся. Слава Аллаху. Но бедные соседи – это беда. Делимся, но электричества не хватает…
…Георгия Ивановича основательно запозорили, как производителя смертельных средств. Страшное оружие не принесет миру спасения. Он – враг человечества, представитель вырождающегося этноса. Готов ли он сменить национальность, чтобы остаться в живых и быть богатым? На выставке – сокровища, не имеющие цены. Пытался хранитель то ли проверить, то ли унизить.
- Делайте со мной, что хотите, но я был и останусь русским! – выкрикнул он и получил укол в мозг.
Налетели нелепые исторические образы – аналогии. Татары, потом турки, чеченские старейшины обхаживают рослых пленных, русских солдат. Примите ислам, будете жить в почете с тремя женами! Зачем вам царская солдатчина? И верно! Крепостничество в деревне, издевательство в армии, для кого такое Отечество? Коран не хуже Библии, поменять церковь на мечеть совсем легко. Некоторые соглашаются, но тульский мужик непреклонен: крест не снимет! Господи, прими меня, грешного!.. Пусть и безголового, но с душой не проданной…
Коварный сакральный вопрос: «На что ты надеешься, будучи русским?» не застал его врасплох. Георгий Иванович знал ответ без шпаргалки, благодаря любимой женщине, переживающей за него сейчас в Туле, на Менделеевской, 7. В старом здании пед.университета имени Л. Толстого преподает его жена – гуманитарий, Елизавета Павловна. Подготовила кандидата технических наук к возможному экзамену.
- Валентин Машков, генерал-ученый, просчитал циклы: железный век кончается, впереди – золотой. Из России прольется свет, который поведет за собой народы и государства. Возможно, что волшебная энергия, тайну которой вы соблюдаете. Далее… Павел Флоренский утверждал: «Я верю, что кризис еще не миновал. Но я верю, что он очистит русскую атмосферу, даже всемирную атмосферу, испорченную едва ли не с 17 века». И еще… Достоевский писал: «Стать настоящим русским, стать вполне
