27. Кризис
Кин и Ди-старший не знали, сколько прошло времени, но солнце еще не думало подниматься высоко, когда они, запыхавшиеся, стояли у задней двери постоялого дома Винсента. Дверь, как обычно не была заперта. Поднявшись на второй этаж, они увидели Форэта, выходившего из комнаты Тацу Ди. Он был бледен и держался за окровавленное плечо.
- Это брат сделал? – спросил Кэси, разрывая платок, чтобы перевязать рану.
Винсент лишь кивнул, он пребывал в состоянии, близком к шоку.
- Это действительно ужасно, - наконец проговорил он. – И я ничего не могу сделать! – Он повернулся к Ди и со страхом и мольбой посмотрел ему в глаза. Тот, поджал губы, резко выдохнул и ударил Форэта. Поддержав, чтобы тот не упал, Кэси спросил:
- Полегчало?
- Да, - отирая щеку, ответил Винсент.
- А теперь рассказывай.
- Он пришел около 3-х часов ночи. Сначала я услышал шум на кухне. У меня там есть специальный шкаф, где я храню ингредиенты для лекарств. Тацу стоял, облокотившись на одну из его створок, и перебирал баночки с порошками трав. На столе горела свеча, которая немного помогала ему в этом нелегком деле. Я сразу понял, что что-то не так, что не будь рядом шкафа, мой друг упал бы. Заметив меня, он извинился, что разбудил и попросил противоядие, какое-нибудь противоядие от неизвестного ему яда. Я отвел его в комнату. Я видел следы от укуса мамуси на его шее, но Тацу сказал, что был еще один яд, по вкусу напоминающий кровь. Пока я пытался понять, что с ним, у него отказали почки и печень. Сейчас все еще хуже. Я не знаю, как он еще жив. Но я не могу ничего сделать. Неверно данное ему противоядие убьет его сразу же. – Винсент стал заламывать руки. – Яд поразил его мозг. Он безумен, Кэси. Он не здесь. Он, скорее всего, в Тояме. Размахивает мечом с четкостью и скоростью истинного воина школы Мамору Тэн Рю и твердит: «Ты никого не убьешь больше». Я тоже мастер меча, но, как видишь, не увернулся.
- Это из-за родителей… Он тогда все видел…, - пробормотал Кэси. – Я должен идти к нему.
- Он тебя не узнает, и … ты можешь пострадать, - удержал его Форэт.
-Ты что предлагаешь сидеть здесь и ждать, пока он…, - Ди-старший нервно сглотнул и в сердцах ударил кулаком по двери комнаты Тацу.
- Только попробуй войти сюда, выйти самостоятельно уже не сможешь! В этом доме ты никого не убьешь! – раздался за ней страшный голос, который едва ли Кин могла принять за голос своего учителя.
Винсент многозначительно развел руками.
- Ты думаешь, мне не больно от ощущения собственного бессилия. Он же мой друг, в конце концов!
Дверь комнаты одного из постояльцев приоткрылась и тут же испуганно захлопнулась.
«Это не постоялый дом, а сумасшедший дом», проворчал какой-то мужчина, но на него никто не обратил внимания
Кин словно смотрела плохо поставленный спектакль и не верила ни одному слову. Слышать все эти вещи, видеть неподдельный страх в знакомых ей лицах смелых людей было выше ее сил. Ее дыхание участилось, а к глазам подступили слезы. Она сама не заметила, что кричит:
- Трусы! Предатели! – и, бросив на них взгляд, полный боли и разочарования, она побежала в свою комнату.
Никто не стал ее останавливать, потому что никто не понял ее истинных намерений. Она хлопнула дверью, быстро пересекла комнату, вышла на балкон и через пару шагов она уже притаилась возле второй двери комнаты Тацу, глядя внутрь через окно.
Ее учитель стоял в боевой стойке, стоял твердо, словно не было никакого яда. Ясото осторожно приоткрыла дверь и тихонько вошла в комнату. Через мгновение меч учителя холодил ее шею и страшные глаза, которые никак не могли принадлежать Ди, смотрели на нее в упор. Эти покрасневшие воспаленные глаза, пожелтевшая кожа и какой-то странный запах достоверно говорили Ясото, что яд был. Был и сделал свое дело качественно, по высшему разряду, постепенно, медленно уводя дорогого ей человека из этого мира в другой.
- Учитель Ди, это я – Кин. Ясото Кин.
- Я-со-то… Кин…, - по слогам произнес Тацу, словно что-то припоминая. – Ты… это место…
Рассудок вернулся. Ди, тяжело дыша, смотрел на свою ученицу некоторое время, затем медленно отвел меч и оглядел его.
- Чья это кровь? – спросил он почти шепотом.
- Господина Винсента, - ужас мелькнул в глазах Тацу.
- Он жив?
- Да.
Ди перевел взгляд в окно.
- Больше всего на свете я не хотел, чтобы ты видела меня в таком чудовищном состоянии. Но все равно я рад, что ты здесь, что я вижу тебя…
Опираясь на меч, он сделал два шага до стены и медленно сполз по ней. Кин суетливо подбежала к нему, чтобы помочь хоть как-то, но он пожал ее пальцы и попросил позвать Винсента и брата.
Кэси и Форэт буквально вбежали в комнату. Друг сразу же принялся производить осмотр, но Тацу остановил его уже на ощупывании пульса. Ди-старший нежно обнял брата со словами: «Какой же ты, все-таки, глупый. Почему тебе обязательно надо поиграть с жизнью?» Они посидели так несколько минут. Затем Тацу отстранил его и тихо-тихо, практически одними губами произнес что-то, глядя брату в глаза. Тот сильно побледнел, но согласно кивнул. Ясото не знала наверняка, что это были за слова, но а фраза походила на «я готов». Внутри у Кин все похолодело, на нее накатилось ощущение приближения чего-то ужасного. Поэтому она не сразу поняла просьбу Винсента выйти. Он повторял ее снова и снова так ласково и успокаивающе, что Ясото стало совсем страшно.
Сидя под дверью комнаты учителя, обняв колени, девушка вслушивалась в каждый звук, надеясь услышать голос Тацу. Форэт несколько раз проходил мимо нее туда и обратно, всегда неся что-то в руках. Он старался не смотреть на девушку, а его зубы были плотно сжаты, от чего скулы белели от напряжения. Иногда рядом оказывались постояльцы с обеспокоенными лицами. Они что-то спрашивали. Ясото видела движения их губ, но не понимала, чего они от нее хотят.
- Тацу желает видеть тебя, - позвал Кэси в приоткрытую дверь. Кин вздрогнула. Бешено стучащее сердце мешало дышать. На негнущихся ногах она вошла в комнату учителя.
Тацу лежал на футоне в белоснежном длинном кимоно. Его распущенные волосы были аккуратно уложены по плечам. В комнате пахло благовониями. Это немного успокаивало. Ясото села на колени перед учителем. Яд сильно изменил его лицо, но она четко видела на нем выражение твердой решимости. Тацу с большим трудом поднял руку и провел ей по щеке Кин. Его глаза, какими бы страшными они в тот момент не были, смотрели на нее так же, как на балу, серьезно и нежно. А потом в этих глазах Ясото прочитала «прощай», и они закрылись. Рука устало упала на простыню. Девушка попыталась уверить себя, что ее учитель просто заснул. И его лицо было настолько умиротворенным, что поверить было несложно.
Кэси тяжело вздохнул и тихо молвил:
- Я слышал, ты искал это семь лет. Теперь ты нашел. Поздравляю, младший брат. Да попадет твоя душа на высшие планеты… Ты снова оставил старших позади…
- Таких воинов, как ты, малыш, я не знал и не знаю. Ты быстро сгорел, но ты успел много сделать. Когда у меня будет сын…. – Винсент не смог закончить фразу.
Ясото боялась оглянуться на сидящих за ее спиной мужчин и увидеть слезы на их бесстрашных лицах. Она понимала, что происходит, но принять не могла.
- Он не умер, - прошептала она, с трудом сдерживая что-то, подступающее к горлу, готовое выйти из-под контроля, и оттого пугающее.
- Не надо, не усложняй его Путь. – Кэси успокаивающе положил руку ей на плечо.
- Оставьте меня! – Ясото, теряя самообладание, сбросила его руку. – Он не может вот так умереть. Увидите, он немного отдохнет, и скоро ему станет лучше.
- Глупая ты, - начал было Ди-старший, но Винсент почти силой вывел его из комнаты Тацу.
- Я не глупая! Правда, учитель Ди? – как она ни старалась себя ободрить, отчаяние наваливалось на нее. Она всматривалась в лежащего перед ней дорогого человека в надежде увидеть дыхание или движение ресниц, но напрасно. Паника все нарастала. Кин пробила дрожь.
- Нет, нет, нет, нет. Нееееееет! – сорвалась она на крик. – Вы не умрете! Вы должны жить! Жить… Прошу вас, живите и будьте абсолютно здоровыми… Творец, умоляю тебя! Сделай так, чтобы Тацу Ди жил и был, как прежде, здоровым!
Эти слова, казалось, вырывались даже не из груди, а откуда-то глубже. Звучало все тело, весь организм. Ясото испугалась. Ей почудилось, что весь постоялый двор слышит ее несмирение. А потом вдруг к голове подступила тяжесть, и комната поплыла.
«Плохо… Почему так плохо? Силы, энергия выходит из меня… отовсюду… так холодно… Учитель Ди, я так и не научилась применять свой дар ради спасения других людей. Я так хотела исцелить вас, но опоздала… Я снова потеряла близкого мне человека… и снова падаю в обморок от своего собственного бессилия…»
Кин уже знала эти ощущения, когда кровь словно застывала в жилах, когда непонятная ей волна пробегала по ее телу, а перед глазами реальную картинку застилали мигающие кусочки какой-то замысловатой мозаики. Ясото попробовала сопротивляться этому состоянию, опираясь на пол руками и стараясь дышать, как можно, глубже. Но не прошло и полминуты, как руки подвели ее, и ее голова опустилась на грудь Тацу.
Сознание вернулось через несколько часов и принесло с собой странный звук. Стук… Пунктирный ритм… Стук звучал у самого уха негромко, но его ощущало все тело, которое отвечало ему своим собственным ритмом. Так стучат сердца. По ее волосам очень нежно скользнула чья-то ладонь. Кин ощутила ее тепло, и ей стало так радостно на душе. Отец всегда так осторожно гладил ее, чтобы не разбудить.
«Я знала, что это все было сном. Кошмарным глупым сном. Я еще не выросла. Я все еще маленькая. И папа не умер. Я, наверное, уснула, когда он читал мне сказку. Я не буду пока открывать глаза, хочу, чтобы он меня еще раз погладил», - подумала Ясото, слегка улыбаясь. – «Запах… странно…».
Теплая ладонь снова легла на ее волосы. Кин все же приоткрыла один глаз и увидела, что комната наполняется серыми сумерками, значит, в тот момент было около 18 00. Девушка резко вскочила.
- Папа, скоро время ужина. Надо помочь ма… - она не договорила. Перед ее глазами была не комната ее родителей, а с ней рядом находился не ее отец. Ясото почувствовала, как краснеет. – Учитель Ди? Разве вы не?
Тацу сел, осмотрел свои руки. Затем нащупал пульс и некоторое время вслушивался в него. Ясото молчала. Она не понимала, что здесь происходит, что творится у нее в душе, и где заканчивается реальность, и начинается сон. Ее состояние можно было назвать панической радостью. Слезы безжалостно наворачивались на глазах и готовы были пролиться в любую секунду.
Ди заметил это и крепко обнял свою ученицу.
- Все хорошо, все закончилось. Ты сделала это. Ты вернула меня. Теперь со мной все в порядке. Но твоих слез мое сердце не выдержит. Простишь ли ты когда-нибудь мой эгоизм, те волнения и страхи, причиной которых я был? Я постараюсь их больше не вызывать.
Ясото кусала губы, пытаясь сдержать рыдания. Ди отстранил ее, смахнул слезы с ее глаз. Смотрел долго, ласково и тепло. Его глаза обволакивали, заставляли сердце бешено стучать. Поняв, что смущает свою ученицу, Тацу отвел взгляд и сделал то, что Кин от него совсем не ожидала: он распростерся на полу в глубоком поклоне, выражая благодарности по всей
