Кстати, переделать плановую таблицу полетов целая проблема. Ее с таким трудом составляют, там все так сложно между собой завязано, что нарушить этот компромисс просто нереально. Когда сам учился составлять плановую был у меня такой случай. Целый день я пытался увязать десятки разных вводных и вечером довольный пошел показывать свои труды комэске. Он посмотрел в таблицу одним глазом и говорит:
- Ничего у тебя не получится. Все планы нужно составлять с учетом лени! Потому что если не учитывать лень, то план не выполнишь. И никогда не забывай про "коэффициент обалдения". У тебя два летчика летают ночью после большого перерыва, а один вообще впервые. Если он на земле знал на "пять", то в воздухе на "три"! А этот, комэска ткнул пальцем в плановую, и в классе еле на тройку тянет.
Когда принцесса узнала все подробности, то она решила по-королевски отблагодарить моего «ангела хранителя», то есть Джонни! Она хотела пригласить его в шикарный ресторан и там сделать ему дорогой подарок. Но хитрый узбек наотрез отказался принимать любой подарок, согласился только на поцелуй в щеку. Принцесса тоже очень хитрая женщина, она придумала способ, против которого даже Джонни ничего сделать не смог. Она сделала подарок его жене! Обворожительно улыбаясь она просто попросила его передать «вот эту маленькую коробочку» своей жене. Джонни снова стал протестовать, но принцесса нежно воркуя сказала, что, если он любит свою жену, то не должен решать за нее какие подарки ей принимать! А если она узнает от чего он отказался, то сразу отправит его обратно! Да, против таких аргументов не устоишь!
В коробочке было рубиновое колье! Принцесса высоко ценит мою жизнь.[/justify]
2.7.3 В Союз
Быстро пролетела весна, лето уже клонилось к концу, как в середине августа на вечернем построении нам объявили приказ о возвращении на Родину. Технарям надлежало сдать матчасть кубинцам, а лётному составу в трёхдневный срок был готовыми к отправлению. После объявления приказа народ стал кричать «ура», обниматься и радоваться, один я стоял в строю как обухом ударенный. Что теперь делать? Это должно было рано или поздно случиться, и я думал, что к этому готов, но оказалось нет! Совершенно нет! Как об этом сказать принцессе? Как потом жить? Народ уже разошёлся, а я все стоял и стоял. Из оцепенения меня вывел командир полка. Он подошёл ко мне, сочувственно похлопал по плечу и сказал:
- Николай, у меня есть для тебя ещё одна плохая новость: ты вылетаешь завтра, первой партией, сбор в классе в шесть утра. Не спрашивай меня, чей это приказ.
Он ушёл, а я так и остался стоять. Один. Посреди аэродрома. Бедная Анита, она сейчас с ума сойдёт от горя. Моя любимая девочка, моя прекрасная принцесса... Ладно, пойду. У меня совсем нет времени нюни распускать.
Иду по дороге домой, смотрю около кафе одиноко стоит моя девочка, а за ней поодаль Кармен и Сесилия. Увидев меня Анита подбежала, обняла и зарыдала в голос. За ней подбежали женщины и тоже заплакали. Я прижал принцессу к себе, погладил по головке, и подумал, сколько переживаний и страданий я ей принёс. Она со мной плакала больше, чем за всю предыдущую жизнь! Плакала, когда меня ранило. Плакала, когда провожала меня на «войну». Молилась и плакала, когда я уходил на полёты. И все ради чего?
Анита выплакалась, подняла лицо ко мне и попыталась улыбнуться.
- Милый, пойдём уже в дом. Ужин остывает. Мне ещё нужно тебя сегодня собрать в дорогу, а то завтра нам рано вставать. Я уже все знаю, - сказала она обречённо.
От её обречённости мне стало совсем плохо. Моя нежная, ласковая девочка, зря ты называла себя военно-полевой женой. Вот ты ей и стала. Гусары ускакали, а девушки остались. Одни. Так и начнёшь в приметы верить.
Я поужинал безо всякого аппетита и в полной тишине. Кармен и Сесилия стояли напротив меня со скорбными лицами и утирали слезы. Такое чувство, что в доме покойник, осталось только зеркала завесить. Ладно. Пойду соберу вещи, хоть отвлекусь. Принцесса, которая все время сидела прижавшись ко мне, подняла головку и тихо попросила:
- Нико, оставь мне пожалуйста свою тельняшку. Я буду в ней спать и представлять, что сплю с тобой. Она мне дороже всех платьев вместе взятых, потому что в ней ходил самый дорогой мне человек! - она улыбнулась и поцеловала меня в шею. - А теперь собираться!
Вещей у меня минимум миморум, собирать их пять минут, но с помощью Аниты, Кармен и Сесилии я провозился больше часа. Все было по два раза переглажено и по пять раз переложено, ещё мне дали «на дорожку» ящик сигар и ящик рома. Судя по охам и вздохам больше всех переживала Сесилия, она постоянно сокрушалась, как же я там, в России, проживу один, без их помощи, заботы и опеки. Ну да, здесь я жил как барин. Рядом со мной всегда был кто-нибудь из прислуги, и моё малейшее желание мгновенно исполнялось. Сесилия оказалась преданной до фанатизма, а Кармен открыто радовалась, что Аните достался такой хороший муж и постоянно, надо и не надо, нахваливала меня. Жалко было с ними расставаться.
После укладки мы пошли с Анитой посидеть на веранде и обсудить наши дальнейшие планы. Принцесса немного успокоилась и почти не плакала. Я написал в блокноте адрес родителей и строго настрого наказал принцессе писать только туда. На месте я пообещал провести разведку и развестись с Валькой. Анита, вдруг неожиданно сказала:
- Нико, я буду писать тебе каждый день, но, пожалуйста, не торопись с разводом. Наша церковь очень плохо к этому относится. Я не хочу, чтобы все думали, что я разбила семью. На чужом горе своего счастья не построишь. Я буду первый раз выходить замуж, и очень надеюсь, что единственный, поэтому я сама скажу тебе, когда можно будет разводиться. Я советовалась по этому делу с нашим падре, и он сказал, что мне ещё нужно понести церковное наказание и отмолить грехи.
Принцесса вспоминает про церковь всегда в самый неподходящий момент! Хотя нет, она вспоминает про неё только в тот момент, когда заводит разговор о свадьбе. Сама начинает, сама вспоминает, и сама же откладывает.
- Принцесса, не переживай, ты никакую семью не разбиваешь. Нельзя разбить то, чего нет.
Анита мечтательно посмотрела на вечернее небо:
Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена,
Можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница,
Но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
Где-то я это уже слышал. Точно - Омар Хайям, в исполнении Джонни! Вот что принцессу интересовало! Вот о чём они говорили вечерами. Принцессу мучали сомнения, а хитрый узбек, с помощью восточной мудрости, их развеял.
Анита потянулась, поцеловала меня в щеку и неожиданно весело:
- Милый уже поздно, иди, ложись, а у меня появилось срочное дело!
Она встала и с очень хитрым выражением лица ушла. Что она задумала? С ней не соскучишься. Но от её весёлости мне тоже стало лучше. Я пошёл, привёл себя в порядок и лёг в постель. Лежу. Принцессы все нет. Дальше лежу. Нет. Я уже начал одним глазом кемарить, как слышу звук каблучков в нашу спальню, дверь открывается и на пороге появляется моя несравненная красавица!
Анита была в длинном вечернем платье с голубым отливом, на голове очень сложная причёска, колье, серьги, ну и конечно же, бриллиантовая диадема... Хорошо, что я лежал, а то от неожиданности упал бы. Принцесса была великолепна! Анита задержалась в дверях явно смакуя результат, потом произнесла томным голосом:
- Дон Нико, я хочу, чтобы сегодня было все как в первый раз. Вы готовы снова полюбить такую девушку как я?
Я вскочил с постели, встал перед принцессой на колено, поцеловал ручку и запел, как когда-то под лестницей:
- Николай, у меня есть для тебя ещё одна плохая новость: ты вылетаешь завтра, первой партией, сбор в классе в шесть утра. Не спрашивай меня, чей это приказ.
Он ушёл, а я так и остался стоять. Один. Посреди аэродрома. Бедная Анита, она сейчас с ума сойдёт от горя. Моя любимая девочка, моя прекрасная принцесса... Ладно, пойду. У меня совсем нет времени нюни распускать.
Иду по дороге домой, смотрю около кафе одиноко стоит моя девочка, а за ней поодаль Кармен и Сесилия. Увидев меня Анита подбежала, обняла и зарыдала в голос. За ней подбежали женщины и тоже заплакали. Я прижал принцессу к себе, погладил по головке, и подумал, сколько переживаний и страданий я ей принёс. Она со мной плакала больше, чем за всю предыдущую жизнь! Плакала, когда меня ранило. Плакала, когда провожала меня на «войну». Молилась и плакала, когда я уходил на полёты. И все ради чего?
Анита выплакалась, подняла лицо ко мне и попыталась улыбнуться.
- Милый, пойдём уже в дом. Ужин остывает. Мне ещё нужно тебя сегодня собрать в дорогу, а то завтра нам рано вставать. Я уже все знаю, - сказала она обречённо.
От её обречённости мне стало совсем плохо. Моя нежная, ласковая девочка, зря ты называла себя военно-полевой женой. Вот ты ей и стала. Гусары ускакали, а девушки остались. Одни. Так и начнёшь в приметы верить.
Я поужинал безо всякого аппетита и в полной тишине. Кармен и Сесилия стояли напротив меня со скорбными лицами и утирали слезы. Такое чувство, что в доме покойник, осталось только зеркала завесить. Ладно. Пойду соберу вещи, хоть отвлекусь. Принцесса, которая все время сидела прижавшись ко мне, подняла головку и тихо попросила:
- Нико, оставь мне пожалуйста свою тельняшку. Я буду в ней спать и представлять, что сплю с тобой. Она мне дороже всех платьев вместе взятых, потому что в ней ходил самый дорогой мне человек! - она улыбнулась и поцеловала меня в шею. - А теперь собираться!
Вещей у меня минимум миморум, собирать их пять минут, но с помощью Аниты, Кармен и Сесилии я провозился больше часа. Все было по два раза переглажено и по пять раз переложено, ещё мне дали «на дорожку» ящик сигар и ящик рома. Судя по охам и вздохам больше всех переживала Сесилия, она постоянно сокрушалась, как же я там, в России, проживу один, без их помощи, заботы и опеки. Ну да, здесь я жил как барин. Рядом со мной всегда был кто-нибудь из прислуги, и моё малейшее желание мгновенно исполнялось. Сесилия оказалась преданной до фанатизма, а Кармен открыто радовалась, что Аните достался такой хороший муж и постоянно, надо и не надо, нахваливала меня. Жалко было с ними расставаться.
После укладки мы пошли с Анитой посидеть на веранде и обсудить наши дальнейшие планы. Принцесса немного успокоилась и почти не плакала. Я написал в блокноте адрес родителей и строго настрого наказал принцессе писать только туда. На месте я пообещал провести разведку и развестись с Валькой. Анита, вдруг неожиданно сказала:
- Нико, я буду писать тебе каждый день, но, пожалуйста, не торопись с разводом. Наша церковь очень плохо к этому относится. Я не хочу, чтобы все думали, что я разбила семью. На чужом горе своего счастья не построишь. Я буду первый раз выходить замуж, и очень надеюсь, что единственный, поэтому я сама скажу тебе, когда можно будет разводиться. Я советовалась по этому делу с нашим падре, и он сказал, что мне ещё нужно понести церковное наказание и отмолить грехи.
Принцесса вспоминает про церковь всегда в самый неподходящий момент! Хотя нет, она вспоминает про неё только в тот момент, когда заводит разговор о свадьбе. Сама начинает, сама вспоминает, и сама же откладывает.
- Принцесса, не переживай, ты никакую семью не разбиваешь. Нельзя разбить то, чего нет.
Анита мечтательно посмотрела на вечернее небо:
Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена,
Можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница,
Но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина.
Где-то я это уже слышал. Точно - Омар Хайям, в исполнении Джонни! Вот что принцессу интересовало! Вот о чём они говорили вечерами. Принцессу мучали сомнения, а хитрый узбек, с помощью восточной мудрости, их развеял.
Анита потянулась, поцеловала меня в щеку и неожиданно весело:
- Милый уже поздно, иди, ложись, а у меня появилось срочное дело!
Она встала и с очень хитрым выражением лица ушла. Что она задумала? С ней не соскучишься. Но от её весёлости мне тоже стало лучше. Я пошёл, привёл себя в порядок и лёг в постель. Лежу. Принцессы все нет. Дальше лежу. Нет. Я уже начал одним глазом кемарить, как слышу звук каблучков в нашу спальню, дверь открывается и на пороге появляется моя несравненная красавица!
Анита была в длинном вечернем платье с голубым отливом, на голове очень сложная причёска, колье, серьги, ну и конечно же, бриллиантовая диадема... Хорошо, что я лежал, а то от неожиданности упал бы. Принцесса была великолепна! Анита задержалась в дверях явно смакуя результат, потом произнесла томным голосом:
- Дон Нико, я хочу, чтобы сегодня было все как в первый раз. Вы готовы снова полюбить такую девушку как я?
Я вскочил с постели, встал перед принцессой на колено, поцеловал ручку и запел, как когда-то под лестницей:
О моя прекрасная сеньорита,
Иди ко мне, моя любовь...
[justify] Анита задрожала всем телом, впала в экстаз и тихо застонала. Потом она стала быстро раздеваться, на этот раз, чтобы не запутаться в одежде, она просто не застегнула платье сзади. Раздевшись, она толкнула меня на кровать и прыгнула сверху.
Ночь была прекрасна и восхитительна, но уж больно коротка. Мы веселились, смеялись и развлекались, и совсем не вспоминали о будущем расставании. Утром, когда я еле продрал глаза, принцесса была уже на ногах, она была свежа и лишь капельку грустна. Я выпил крепчайшего кофе, чтобы хоть как-то очухаться, одел убогий коричневый костюм и вышел в класс. Там уже сидели и стояли мои товарищи и толпа провожающих. Все называли отлетающих со мной «счастливчиками», хлопали по плечу, что-то говорили, поздравляли, передавали письма домой и завидовали! Но когда в класс вошла Анита наступила тишина. Тяжёлая, гнетущая тишина. Народ стал прятать глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом. Все понимали, что для принцессы наш отъезд - трагедия.
Меня это тоже стало тяготить. Я кивнул Аните, и она весёлым голоском:
- Всем доброе утро!
Раздался выдох облегчения, я улыбнулся принцессе: «ты - умница, моя девочка». Умная девочка покачала головкой и подняла брови: «это ещё не все!».
- Руссо компаньерос! Я хочу сделать вам подарки от всего кубинского народа. Благодаря вам многие кубинские девушки узнали, что значит настоящий мужчина! А одна девушка - в особенности! - Анита посмотрела на меня, потом скромно опустила глазки и сделала невинный вид.
Народ засмеялся и зааплодировал!
Всем досталось по пять бутылок рома и по коробке сигар. А мне благодарный «кубинский народ», в лице одной не в меру скромной девушки, дал сверх того, что уже было, ещё ящик рома и несколько коробок сигар!
Пока народ гомонил и пытался залезть в автобус, Анита подошла к начальнику штаба полка:
- Сеньор Алехандро, очень надеюсь вы мне не откажете, - Андреич расплылся в улыбке и закивал, давая понять, что готов для принцессы на все, - вы можете отвезти меня и Нико в аэропорт? Я сейчас не могу сама сесть за руль.
Андреич продолжал по инерции улыбаться, но было видно, что он серьёзно озадачился. Он же старший группы! Ему нужно ехать со всеми. Потом он махнул рукой, крикнул кому-то «будешь за старшего», и повернувшись к принцессе:
- Конечно отвезу, сеньорита Анита.
Принцесса улыбнулась ему:
- Называйте меня пожалуйста «сеньора». Здесь я сеньора Ржевская.
Начштаба слегка опешил от такого заявления:
- Хорошо, сеньора Ржевская.
Мы сели в Кадди и поехали в аэропорт имени Хосе Марти. За нами потащился автобус.
Принцесса прижалась ко мне и всю дорогу с грустным видом молчала. Только один раз сказала больше для себя, чем для меня:
- Я буду держаться, я не буду сейчас плакать. Я буду потом реветь, как вы русские говорите, как недоенная корова. А сейчас я буду улыбаться. Никто не должен видеть, как принцессы плачут.
В аэропорту выдержка Аните отказала, и она тихо заплакала. Принцесса прижалась ко мне, поправила лацкан пиджака и сквозь слезы прошептала:
- Любимый Нико, ты улетаешь, и я даже не знаю, увидимся мы снова. Но я оставила себе частичку тебя. Ты всегда будешь со мной, и я всегда буду любить тебя. А теперь иди, мой милый, тебя уже ждут.
Принцесса обняла меня за шею и стала целовать, целовать, целовать....
- Все, мой Нико, иди.
