Тайна казачьего обоза

кивнул и приложил указательный палец к губам, жестом руки показал в сторону леса, предлагая прогуляться. Эдуард Алексеевич кивнул.
    - Что за воздух, просто прелесть! – восхитился Алексей Оттович, медленно ступая по пружинящей хвое, - городской напитан и пропитан совершенно другими ароматами.
   - Полностью согласен, - отозвался Эдуард Алексеевич.
    - Сегодня идём на Урун тыл, – сказал Алексей Оттович. – Как на это смотрите?  
    - Положительно, - ответил Эдуард Алексеевич, - задумка отличная. Для них, ребят, большую часть жизни проживших среди пыльных улиц и запахов уличных туалетов, к сожалению, они всё ещё присутствуют в экстерьере нашего города, это будет увлекательное путешествие и полезное одновременно. Пусть возьмут с собой фотоаппараты и видеокамеры, прекрасный способ запечатлеть ускользающие моменты жизни. Но я, вынужден вас огорчить, вам компанию не составлю. Простите.
   - Очень жаль, - опечалился Алексей Оттович, но тотчас воспрянул духом, - но как это у вас здорово получилось – запечатлеть ускользающие моменты жизни!
    Возвращаясь, они услышали звонкие девичьи и немного грубоватые юношеские голоса, визг и смех.
   - Юность – прекрасная, беззаботная пора, - обратился Шмидт к Косиндо.
   Он поддакнул и что-то неразборчиво пробурчал.
   Известие, что в предполагаемый поход отправятся пешком, ненадолго смутил студентов, раздались вопросы, для чего тогда им оставили квадроциклы. Но Алексей Оттович остановил нарождающуюся бурю; мотивированно объяснил, как отличные результаты достаются кропотливым трудом, так и воспоминания будут крепче, если расстояние до цели измеришь ногами, поймёшь состояние первопроходцев, которые шли не торёными путями.  
   - Ведь для них никто не прорубал просеки и не прокладывал дорог в степи, - закончил Алексей Оттович, - поглощая огромные расстояния шаг за шагом, они познавали красоты открываемого ими нового мира.
   Грунтовая дорога на Урун тыл, пропитанная пылью и густым ароматом тайги, пролегала вблизи посёлка Белые пески. Вышедший к околице отряд остановил громкий окрик:
    - Добрый день! Это вы студенты-археологи из Якутска?
    Алексей Оттович и студенты повернулись на голос.
   Из густой тени старого амбара с провалившейся крышей вышел низкорослый, полный мужчина в камуфляже с винтовкой за спиной.
    - Да, - ответил Шмидт. – Я руководитель, Алексей Оттович Шмидт.
    - Протопопов Гаврил Семёнович, егерь, - представился мужчина. – Рад знакомству.
   - Взаимно! – хором прокричали студенты.
   Егерь поинтересовался, куда они держат путь. Шмидт ответил на Урун тыл, затем к Таас тобо, познакомить ребят с природным чудом нашей республики.
    - Айка! – громко воскликнул егерь, - это в такую даль пешком! Зачем ноги зря сбивать. Сейчас подгоню «буханку» и с ветерком прокачу до места. Моргнуть не успеете.
    Забираясь в салон машины последним, Петя Глотов заметил стоящую поодаль светловолосую девушку в просторном летнем платье. Что-то в ней показалось Петру знакомым.
    - Кто эта девушка? – спросил Пётр у егеря.
    Егерь хитро улыбнулся в усы, узкие глаза сощурил в сплошные щелки.
    - Айна Красноштанова. Приехала домой на каникулы, учится в Якутске в художественном училище, - пояснил он и спросил. – Понравилась?
   Петя не ответил, забрался в салон и протиснулся между товарищами.
   - Понимаю, - усмехнулся егерь. – Наши девушки самые красивые в Якутии!
    Как всегда в разговор втесалась Надя, всё, что касалось Петра, её не оставляло равнодушной.
    - Смотри, Петя, - сказала она нарочито громко, чтобы слышали всё, - я не ревнивая, но с домом будут проблемы.

    Айна проводила УАЗ со студентами с сильно бьющимся сердцем. Несмотря на расстояние, она узнала юношу, повернувшегося в её сторону. «Не может быть, - подумала, чувствуя прилив крови к лицу и бегущий по телу жар, - это ошибка. Это не он».

    Не которые достижения в технике иногда идут человеку на пользу.
    Машина преодолела расстояние до конечной цели за сорок минут, на которое при пешем ходе затратили бы не менее двух с половиной часов.
    Конечно, гонка по извилистой дороге, когда под колёса так и норовят заскочить вьющиеся щупальца корневищ деревьев, выползшие погреться на солнышке после долгой зимы и добавляющие неповторимого флёра внезапно возникающие ухабы и ямы, - экстрим тот ещё! Но сэкономленное время важнее!
   Разминая затёкшие ноги и потирая ушибленные бока, студенты, вывалились из нутра машины. Гаврил Семёнович остановился у крайней дюны, возвышающейся на метр выше уровня земли. Жемчужно белый песок, отражая лучи солнца, слепил глаза. Но зрелище было впечатляющим.
    Студенты и руководитель поднялись на дюну; егерь отказался, что он там, в песках не видел, лучше покопается в моторе. «Барахлит что-то», - пояснил он.
    Длинный белый рушник песка, расшитый по краям изумрудом тайги, извиваясь, уходил за горизонт.
    Торжественный вид открывшегося пейзажа восхитил и потряс зрителей. Не считая времени, студенты пристально всматривались в чистое, без изъянов случайно проросшей пучками травы, останков сгнивших стволов сосен и берёз и занесённых ветром хвои и листьев белое совершенство. Только дюны, дюны, дюны… маленькими и большими холмами и буграми… только тонкий, тоскливый, щемящий свист ветра и безоблачная бирюза неба… И когда глаза насытились зрением, раздались одновремённо удивлённые и восторженные, высокие по звучанию крики «Клёво!». Один Алексей Оттович выразился иначе, но его никто не услышал: - Непередаваемо!
   Когда прошла первая волна потрясения, многие заметили некие возвышения, возникающие и быстро исчезающие на поверхности песка, будто кто-то живой стремился выбраться наружу. Холмики вдруг начинали двигаться в разных направлениях, то уменьшаясь в размерах, то увеличиваясь, то вытягиваясь в длинные тонкие извивающиеся песчаные змейки. Кто-то из ребят обратился к Алексею Оттовичу за разъяснением. Он клятвенно заверил, что пески безжизненны, а увиденное якобы движение может быть простым обманом зрения из-за усталости глаз или выдаванием желаемого за действительное.
    Праздник любования природным чудом прервала непоседа Надюшка Найдёнова.
    - Довольно тратить время на пески! – возвестила она и обратилась к Алексею Оттовичу: - К следующему чуду пойдём пешком?
    - Зачем же! – удивился он, - у нас есть машина. Прокатимся с ветерком!
   - Согласна на просто прокатимся, без ветерка, - застонала капризно Эльмира.
    Ей завторила Настя.
    - У меня от первой поездки до сих пор мышцы болят.  
   Виталик и Сеня в унисон подкололи.
   - Мышцы тела или таза?
   Настя надула губы.
  - Дураки! Во! – и показала язык.
    Небольшая сценка внесла разнообразие, и ребята весёлой гурьбой пошли к машине.          
    - Насмотрелись? – встретил их егерь. – Едем дальше?
    - Если вас не утомили мои студенты, - сказал Алексей Оттович.
    Гаврил Семёнович поцокал языком.
    - Не утомили, -  и простодушно рассмеялся. – Выдержат ли ещё вояж по таёжной дороге?
    - Далеко? – поинтересовался Максим Тарасов.
    - Нет, - отозвался егерь. – Около часа по дороге, она тут более чем извилистая. Напрямик вдвое меньше. Но как ни хорош железный конь, по бездорожью ездить пока не умеет. Но…
    - Что «но»? – спросил Виктор Сизых.
    - Чтобы посмотреть на Таас тобо1, нужно ехать или рано утром или ближе к закату, когда солнечные лучи косо ложатся к земле и вот тогда… - Гаврил Семёнович махнул рукой. – Что слова – пустое! Видеть надо!
    Послышались печальные возгласы девушек. Егерь успокоил, и в такое время вид Таас тобо тоже не менее впечатляющ и пригласил всех в машину.
    Студенты снова набились в салон. Алексей Оттович сел спереди, на пассажирское кресло. Гаврил Семёнович улыбнулся, ободрил ребят, похлопал рукой по обшивке, мол, железный конь – верный конь, отлично слушается хозяина и добавил: - Как и обещал, с ветерком! И выжал полный газ. Круто переваливаясь на ухабах, скрипя и ворча, УАЗик полетел навстречу новому природному диву.
    Впечатление от второй части пути были не столь ошеломляющие. Видимо, студентам, городским жителям в память накрепко врезалась система поведения во время по лесным дорогам.
   
    Со стороны леса Таас тобо выглядел обычной серой скалой с отвесными склонами, которые украшали незначительные фрагменты эрозии воздушной и водяной стихий. Образовавшиеся в процессе разрушения скальной породы небольшие площадки укрылись густыми ковриками коричневато-зелёного мха, поросли травой и чахлыми деревцами, отчаянно впившимися в крепкое тело горы цепкими корнями, молоденькие ёлочки и скрученные берёзки.
    Возможность узнать, почему скала получила такое название, появилась только тогда, когда студенты в сопровождении егеря, Алексея Оттовича и Гены Белых отошли на пятьдесят-семьдесят метров по белоснежному песку от горы. И после этого пришлось им долго и старательно всматриваться в хаотическое нагромождение параллельных и косых пластов известняка,
1 Каменная голова (якутск.)

чтобы в этом, имеющем беспорядочно-упорядоченном наслоении плит уловить далёкое сходство с чертами мужского лица. И то, для этого нужно обладать весьма дерзкой фантазией и давать ей свободный полёт. А если просто скользнуть взором по скале, то глаз зацепится за частокол елей на вершине горы, на кустарнике, чудом прижившемся на небольших террасках. Вот, в принципе, и всё.
   Но в этот день природа решила сделать подарок для людей, решившихся посетить это отдалённое и глухое место.
   Прозрачную лазоревую бирюзу летнего неба вдруг заволокло фиолетово-серыми, низкими, наполненными дождём тучами. Окружающая местность погрузилась в осязаемый лёгкий сизый полумрак. Поднявшийся ветер, дующий сразу со всех сторон света, поднял вверх  и закрутил невысокими столбиками едва заметную прозрачную взвесь пыли и песка. «Чудно, - всматриваясь в пасмурное небо, проговорил егерь, - ничто не предвещало с утра резкой перемены ни прогноз, ни приметы». «А вы шаман или материалист? – спросил кто-то из студентов, - и в прогнозы и в приметы верите». Очередной порыв встречных струй ветра поднял новую порцию пыли и песка и нагнал холода. Завизжали девушки от пробравшего озноба и начали кутать озябшие тела в лёгкие летние кофточки. «Берегите глаза! – крикнул, преодолевая вой ветра Гена Белых. – Закройте рукавами одежды».
    Загомонила встревожено, зашумела беспокойно тайга. Заскрипели-затрещали резко стволы деревьев и ветви, судорожно цеплялись друг за друга, с трудом расцеплялись, роняя мелкие веточки и сорванную листву, которые тотчас подхватывал ветер; тоскливо затрепетала листва. И всё это в долгом, беспрестанном и непрерывном движении… Закричали суматошно на все голоса птицы, стараясь прорваться сквозь невидимые сети, которые хитрый ловчий накинул на лес; они то сбивались в стаи, то распадались на одиночек, пытаясь преодолеть незримую преграду. Послышался тонкий, сводящий с ума свист. Он медленно нарастал угрожающими синкопами и внезапно обрывался на верхней ноте, возникающей на секунду оглушительной тишиной.
    - Господи! Что это! – взмолилась Эльмира, испуганно оглядываясь по сторонам.
   - Конец света, блин! – зло высказался Никита Маняшин,