"Стелла", роман, третья часть

Половина суммы – твоя.
- Деньги оставь себе, Фред!
- Кстати, он большой поклонник твоей поэзии, - добавил Фред. – Учился вместе с тобой в Академии, и влюблён в тебя до сих пор. Так что, не волнуйся. Сделаю копию для тебя и всё исправлю. Тебе ведь нужна картина?
- Буду рада, - ответила Кира.
Стелла слушала разговор. Кира говорила с художником по громкой связи.
- И кстати, я добавлю несколько деталей в картину.
- Каких?
- После того, что с вами, писательницами, произошло, я нарисую на ветке белого голубя. Он будет напоминать тебе о Стелле. Она красивая и сильная девушка. Это видно. Поражаюсь, вам ещё по двадцать пять лет, а вы уже такие продвинутые, необычные и феноменальные. Отключаюсь.
- Ты всё слышала, любовь моя? – спросила Кира.
- Любовь трудно скрыть. Рано или поздно, поверь мне, о нас будут говорить, как о любовницах и добавлять… - они рассмеялись.
- Вчера звонил Альберт, когда ты принимала ванну. Он тоже встревожен и удивлён не меньше Фреда, - с грустью в голосе сказала Стелла. – А где твои родители? Расскажи, расскажи, - перебирая пальчики Киры, спросила загостившаяся невеста. – Как мне нравится твоя родинка, Кира. Она словно утренняя звезда… Итак, твои родители …
- Развелись. Папа, его зовут Герасим, проживает в данное время в Германии. А мама умерла три года назад. Она похоронена на городском кладбище, здесь, в Калининграде. Был ещё старший брат… Но он утонул в реке. В том месте… Ты видела картину и теперь понимаешь, почему я стою голая в реке… Это то самое место, где Антон утонул, когда ему было два годика. Меня ещё не было в этом мире, когда он… Родители отдыхали с друзьями и упустили его из виду…
- Кира, хорошая моя, извини, я не знала, да и представить себе такое не могла, - обнимая Киру, сказала подруга.
- Я одна. У меня нет ни братьев, ни сестёр. Я в этом мире совсем одна. Только друзья. Я боюсь жить, Стелла. Ночью мне лучше. Страх проходит. Тяжело осознавать, что ты одна на белом свете. Чувство тревоги мешает мне жить. Я прихожу в себя ночью или когда кто-то рядом. Тогда я забываю обо всём. Но ты, Стелла… Рядом с тобой я оживаю, чувствую ритм жизни, становлюсь сильнее. Одна мысль о том, что ты рядом, вселяет в меня уверенность. Стелла, ты – моё лекарство. Есть ещё тётя, но она живёт в Америке. Она присылает мне четыре-пять тысяч долларов в квартал - это большие деньги.  Да  у меня самой хватает их. Она любит мои рассказы и всегда ждёт выхода новой книги. Поэтому я отдаю её деньги в церковь. Там им рады. Благодарят меня…
- Ещё бы, такие деньги! – удивилась Стелла. Я тоже жертвую, но я…
- Католичка! А я православная! Не стану спрашивать тебя о твоём выборе, судя по всему,  были причины, но мы должны помогать людям – те, кто с божью помощью добились в этом мире признания и успеха. Ты уедешь послезавтра… Что я буду делать? Всё вернётся…
- Не вернётся! Я буду звонить. Вспоминай обо мне, о нас. Хорошо? Ну, что ты плачешь?
- Так и буду делать. Обещаю.
Стелла засмеялась. Она хотела прогнать тоску, вернувшуюся к Кире. Кира вытерла слёзы и спросила:
- Чем вызван твой смех, любовь моя?
- Хорошо, что мы - писательницы, а не пигалицы. И у нас нет длинных ногтей – ни своих, ни нарощенных. Иначе бы мы в постели исполосовали ими наши тела – красивые и молодые тела, этими «саблями» в кровь – вдоль и поперёк… тут… и там…
Кира тоже рассмеялась.
- Ты живёшь в городе, в котором жил, творил и учил Эммануил Кант!
- Я хожу по тому же маршруту, которым ходил Кант много лет. Он, как и Бах, Бетховен и Марина Цветаева, много ходил.
- А ты была с парнем? Понимаешь меня?
- Нет! – ответила, смутившись, Кира.
Стелла сидела на кровати и с удивлением смотрела на неё.
- Вот откуда кровь… Я думала, что ты потеряла счёт своим «критическим дням»! Так это у тебя впервые?!
- Впервые. Мне не нравятся мужчины. Я брезглива. Под мышками не бреют, щетина, запах табака, усы… Словом, грубые, невежественные создания с небритой шеей…
- Значит, я лишила тебя девственности? – удивилась Стелла, заодно и улыбнулась.
- Получается, так.
- Поверить не могу! – она обняла Киру. – Это, по всей вероятности, первый случай в мировой практике. Одна девушка лишает девственности другую. Хорошая ты моя, чудо ты моё, - целуя спину Кире, говорила шёпотом Стелла.
- Такое возможно только по любви. Если бы я тебя не полюбила – сначала платонической любовью, а теперь - реальной, ничего бы…
- Ты ангел! Но всё равно идём в ванную комнату и я посмотрю, что там у тебя. Вставай, это необходимо.
Они, взявшись за руки, пошли в ванную комнату. Через двадцать минут они лежали в постели и Кира сказала:
- Мне нравятся Света, Галя, Ася… Они хотят со мной близости, но они такие грубые, шумные и невежественные… Им нужно одно – секс! А мне – любовь. И я почувствовала её в твоих рассказах. Хотела познакомиться с тобой, но когда узнала, что ты – невеста и у тебя есть парень, оставила эту затею. Но когда увидела тебя вживую, ты отвечала на вопросы по НТВ-плюс, во мне… Я хочу одного, Стелла, без которого моё счастье в этом мире невозможно – не просто жить, а любить и быть любимой. И я сейчас близка к этому, как никогда. Ты ведь…
- Кира! Кира! Кира! Почему судьба не свела нас раньше? Возможно, мы много работали, чтобы заявить о себе в полный голос: «Я есть!» Вот и…
- Стелла, я люблю тебя! Ты ведь не бросишь меня?
- Кира, девочка моя! Всё так непросто, запутанно, неопределённо, сложно…
- Если не усложнять… будет проще. Всё гениальное - просто! Ты должна это знать, ты – писательница. Вспомни свой рассказ «Слушайте только сердце». Я буду любить тебя днём и ночью. Я могу купить квартиру в Москве, и она станет нашим домом. Я чувствую: разлука заполняет наши сердца. Всем сердцем, каждой клеткой… Банально, да?
«Господи! Как она на меня влияет… Такое чувство, что я оставляю на произвол судьбы ангела. А за это будет наказание, - думала Стелла. – Нужно сменить разговор».
Она вспомнила о двух листах, которые привезла с собой, чтобы прочитать написанный на них текст Кире и бодрым голосом произнесла:
- Знаешь, Кира, когда я летела к тебе, то есть ещё собиралась, думала о встрече, представляла себе… Я о чём-то таком думала, а теперь это произошло с нами. Меня влекло к тебе. В два часа ночи я решила сделать перерыв в работе и, подойдя к коробке № 1, в которой хранятся ранние главы автобиографической повести Эдгара, произвольно достала из неё листов пять. Легла на диван и стала читать. И то, что я читала, ввело меня…
- В шок! Расскажи, давай! Не томи!
Стелла встала с постели, подошла к сумочке и, достав из неё два листа, вернулась в постель.
- Вот послушай! Я прочитаю тебе вслух. Очень интересно.
«Когда я подошёл к двери, она была приоткрыта. Я подумал, что мать, уходя на работу,  забыла закрыть дверь на замок. Я толкнул дверь, она открылась. В прихожей я увидел сапоги Марины и плащ, висящий на вешалке. Я разделся и крикнул: «Марина, где ты?» Никто не ответил. Прошёл в зал, на столе стояла открытая бутылка шампанского и два фужера. Бутылка была почти пуста. Рядом с ней валялись обёртки от конфет. Я удивился! Куда пропала Марина,  и что вообще происходит? Вдруг я услышал звуки, доносящиеся из спальной комнаты. Я подошёл к двери и тихо открыл её. То, что я увидел, шокировало меня и удивило. На постели, в которой обычно спят родители, занимались любовью Марина и Света. Они так были увлечены страстью, вспыхнувшей в них, что не заметили меня. Они лизали друг друга, словно ванильное мороженое. Гладили и целовали друг друга. Света лежала на спине, а Марина левой рукой, точнее двумя пальцами левой руки делала то, что обычно делают мужчины, но не пальцами. Света извивалась, стонала, издавала звуки и держала руку Марины своими руками. Судя по тому, что через несколько минут она издала такой крик, - она «приехала». Я знаю, что означает этот крик. Я сидел в углу, как мышка, и улыбался. Потом Марина перевернулась на спину. И Света повторила, как под копирку, всё то, что делала с ней Марина. Марина тяжело задышала и сказала: «Уф!» И это мне знакомо. Последняя нота её «песни»… Света поцеловала соски Марины и вытащила пальцы».
- Стелла, вот это да! У Эдгара жизнь была интересной, насыщенной и волнующей. И представить себе такое не могла. Эдгар…
- Читаю дальше:
«Девчата отдохнули, и первой засмеялась Марина. Тут я кашлянул, они приподнялись и увидели меня. «Эдгар! Как ты?..» - спросила Марина. «Вошёл? – ответил я. – Дверь надо закрывать, милые мои. Ни стыда, ни совести! Но мне понравилось. Особенно ваши длинные языки… Вы ведь это делаете впервые, но… красиво. Вот что значит инстинкты! «Извини», - сказала Света. «И не извиняйся, - ответил я. – Мне понравилось то и как...»
Они встали и без всякого стеснения, так как «приговорили» бутылку шампанского и были навеселе, пошли в обнимку голыми в зал. Я следом за ними. Открыв им вторую бутылку шампанского, ибо и Света, и Марина любили его, я их спросил: «А теперь расскажите, милые мои, как вам это удалось? Любовь с первого взгляда, да?»
Они засмеялись, и Марина ответила: «Я пришла, как всегда, если ты не забыл, Эдгар, в наш день и в наш час. Я прихожу по средам. А Света, как теперь выяснилось, перепутала день. Ты же на нас, родной, график посещений завёл. Мы как-то с тобой говорили об этом в твоей машине, помнишь? Вот мы и встретились. Я сказала Светлане, что ничего особенного, дождёмся Эдгара и, как всегда, он превратит всё в шутку. Он должен скоро приехать. Наверное, испытывал или принимал, насколько я знаю, передние ноги к самолётам…»
Я прервал её и поправил: «Передние шасси к самолётам ИЛ-76 и ИЛ-76М», - продолжай.
«Мы выпили по бокалу за знакомство… уже язык заплетается, и познакомились. Света сказала, что ей нравится моё ретро-платье, которое ты мне подарил, а я, в свою очередь, сказала, что мне нравятся её серёжки, которые, без сомнения, ты ей и подарил. Ну, слово за слово… Комплименты, и я сбросила платье… Я влюбилась в Свету, а она в меня. Она сняла костюм, и мы пошли, целуя друг друга, в спальную комнату, раздевая на ходу наши тела. Потом…» - «Что было потом, я видел. Что вы испытали? И что я должен чувствовать после этого и о чём думать? Вы обе наставили мне рога? Это смешно! Хотели… это ещё смешнее. Расскажите, девчата, о чувствах, которые вы испытали в постели. Они отличаются от тех, которые вы испытываете со мной?» - спросил я.
«Абсолютно, Эдгар, - ответила, выпив бокал воды, Марина. – Совсем другие чувства. Более глубокие, чистые, нежные и неземные…» - «Это так, Эдгар», - подтвердила Света.
«Значит, вам понравилось? И вы по-тихому теперь будете заниматься этим в подворотнях или в отелях? Нет, девочки, это не Запад, вас распнут, будут показывать на вас пальцем, но мне, чёрт возьми, понравилось…»
Кира с большим интересом и вниманием слушала Стеллу. На её лице улыбка сменялась удивлением, удивление – любопытством…
Стелла же продолжала:
«Ты ведь никому не расскажешь, да, Эдгар? Тебе можно доверять. Между нами возникло чувство, и мы не удержались», - сказала, стесняясь произошедшего, Света. «Я же не трепач. Я напишу, пожалуй, стихотворение и назову его «Две голых лилии».
- Так вот как родилось это стихотворение, на сюжет которого Камилла написала такое прекрасное произведение – картину, - удивилась Кира.
- И эта картина – оригинал, висит на стене в моей квартире в Москве, в моей спальне.
- И мы, Стелла,