деньги, другие защищать с судах этих… от таких же, как они сами. Все. Больше не нужен был никто…
Наконец, успокоившись, вытерла лицо платком:
Розовая женщина: - Я не смогу, я ничего больше не умею, у меня отобрали все…
Большой человек: - Ну, кое-что у тебя осталось.
Погладил ее руку и пухлые пальцы, каждый из которых украшал перстень с огромным камнем. Камни играли, переливаясь в свете ламп. Она отдернула руку.
Розовая женщина: - А что? Я должна была просто так ишачить? За их убогую зарплату? А сколько нужно было отдавать туда? Мне несли, я передавала дальше.
Большой человек: - Лукавишь, крошка, кое-что все-таки прилипло к нашим пальчикам.
Розовая женщина: - Сам-то, бычина, сколько вымогал денег у своих клиентов? Скольких отмазал от уголовных дел? Сколько обобрал фирм и обложил данью, забыл? А то я не знаю, почему ни одна бабка не может сунуться на улицу с пучком укропа, и заработать свою десятку. Всех обложил – мышь не проскочит.
Большой человек: - Это ты мне говоришь, которая ту же бабку потом в бараний рог крутила штрафами и налогами? Ты же их и придушила. Несколько хозяев в городе и осталось, а остальные - или выметайся, или мы тебя закроем. Или работай на нас. Вот и антимонопольная хрень такая.
Мент был в бешенстве, он сверкал маленькими глазками, брызгая слюной.
Большой человек: - Может это я бегал по мелким фирмам, и гнобил их по заказу “крутых”, которые захватили город? Или я не прав? Да я ангел, по сравнению с тобой…
Она молчала, глядя сквозь стены куда-то вдаль.
Большой человек: - Я институтов не заканчивал, как хулиганом был, так им и остался, шуровал понемногу.
Розовая женщина: - Понемногу???
Лицо ее начало наливаться кровью, глаза вылезать из орбит.
Розовая женщина: - А твой особнячок за городом? А машин на тебя сколько записано? А банька по пятницам с местными девками! И попробуй тебе откажи!
Вдруг она обмякла и снова растеклась по лестнице. Видно было, что она устала и больше не хотела вести этот дурацкий разговор.
Большой человек: - Ладно, все хороши. Все ходим под одним… хозяином.
Женщина снова всхлипнула, и слезы ручьями хлынули из глаз.
Большой человек: - Ну-ну, давай, крошка, заканчивай. Все будет хорошо.
Розовая женщина: - Я ничего больше не умею...
Она продолжала реветь, а Большой человечище ласково гладил ее по голове, и если отойти в сторону и посмотреть на этих двоих сверху, могло показаться, что два маленьких бегемотика вылезли из своей лужи на лестницу и теперь нежились в лучах весеннего солнца.
60.
КОМНАТА.
Мэра разбудил телефонный звонок. Он вскочил с постели и снял трубку.
Орлов: - Господин Мэр, городу грозит новое испытание. Прошу прощения, но вместо того, чтобы, как говорится, заниматься красивым, вечным, придется подумать о хлебе насущным. Кстати о хлебе. По моим данным в городе закончилась мука. Ваше решение, господин Мэр? Чем вы собираетесь кормить город?
Мэр: - Я понимаю, что закончилась еда, но почему вы звоните мне? Пусть наши магазины сделают запросы поставщикам и те привезут все необходимое.
Орлов: - Вы забыли об оцеплении? Ни одна машина, ни один вагон не проедет сквозь заграждение. Как быть?
Мэр: - Значит, мы позвоним в Центр и оттуда получим помощь.
Орлов: - Господин Мэр, я уже звонил в Центр. Там дали четкий ответ – справляться своими силами в соответствии с ситуацией, приравненной к военному времени. Вы понимаете, что это означает?
Мэр задумался.
Мэр: - Я не знаю, что это означает. Я не жил в военное время… Я родился после войны, черт побери!
Орлов: - Ну, допустим, и в наше время хватает горячих точек. Стоит только захотеть, и вы всегда сможете…
Мэр: - Господин Орлов, что вы предлагаете?
Орлов: - Это я вас хотел спросить, что вы собираетесь предпринять, а вы даже не знаете, что продовольствия в городе осталось всего на несколько дней.
Мэр с сожалением посмотрел на новенький томик, еще пахнущий типографией, нежно взял его в руки, погладил ладонью. Поднес к лицу и… понюхал. Потом раскрыл и углубился в чтение…
Орлов: - Господин Мэр! Я не слышу вас!!!
Мэр: - Ах да, простите, связь плохая, вы куда-то пропадаете.
Орлов: - А я подумал, что это вы пропадаете.
Мэр: - Нет, нет. Я весь внимание. Слушаю вас… То есть, я хотел спросить вас, как коллегу и военного человека – что делают в военное время в данной ситуации?
Поставил книгу на полку, взглянул на нее с сожалением, словно, прощаясь.
Орлов: - Достают стратегический запас!
Долгая пауза.
Мэр (робко): - А откуда его достают, господин Орлов?
Орлов: - Из закромов особого назначения достают.
Долгая пауза.
Мэр: - А где эти… закрома?
Орлов: - В городе, господин Мэр… В вашем городе.
Снова долгое молчание.
Мэр: - Поподробнее, господин Орлов.
Орлов: - Там, где находятся бомбоубежища на случай войны.
Мэр: - У нас есть бомбоубежища?... Где же они?
Орлов: - Под землей, естественно.
Мэр: - Да, конечно, вы правы. Где же им еще находиться…. Вот только где они находятся,… я не знаю… Бомбоубежища… Это такие сооружения…
И тут в голове его промелькнула гениальная мысль:
Мэр: - Зданиями, недвижимостью и всякими строениями и сооружениями в городе ведает мой первый заместитель!... Ну, конечно, он!... У меня все под контролем, все продумано и работает, как надо! И почему, вообще, ко мне обращаетесь? Господин Орлов, перезвоните, пожалуйста, моему заму, и решите с ним этот несложный вопрос! До свидания! (с удовольствием повесил трубку)
61.
УЛИЦА.
Иван Степанович с Павлом идут по улицам городка. Доктор чувствует себя гостем на этом празднике. Горожане проходили, пробегали мимо по своим диковинным делам, радостно здоровались и торопились дальше, а он все шел и смотрел по сторонам. Так добрели до окраины городка, где некогда маленькая лужа превращалась в водоем внушительных размеров. Все воодушевленно трудились, гудела строительная техника, берега поднимались над спокойной водой, и та блестящим зеркалом отражалась на солнце чистой водой. Доктор сел на камень, где не было людей, наблюдая за происходящим.
Иван Степанович: - Чего хотят эти люди?... Странная идея построить целое море в пределах города.
Павел: - Наверное, замечательно просто творить и больше ни о чем не задумываться. Если нравится, если идея радует, значит, она не бессмысленна.
Иван Степанович: - Море! Чушь какая-то!
Павел: - Просто море – и все!
А на берегу, на противоположной стороне, развернув оркестр на широкой поляне, музыканты терзали струны инструментов. Раздували щеки, выдувая причудливые звуки из валторн и тромбонов, били по барабанам и литаврам, скрипели на скрипках.
Иван Степанович: - У них есть ноты? Они умеют играть?
Павел: - Есть Маэстро.
Иван Степанович: - Но он служит метрономом этой ораве, что их объединяет?
Павел: - Желание. Поэтому все они единое целое.
Иван Степанович: - Раньше подобное было невозможно! Только годы тяжелого труда, долгие репетиции, тренировки, а, главное лидер-дирижер, способны были свести разрозненные ноты воедино.
Павел: - Теперь эти люди, не сговариваясь, абсолютно чувствуя друг друга, отдают каждый свой уникальный звук, аккорд. А мелодия выстраивается в стройную линию.
Мэр: - Новая музыка?
Павел: - Неизвестная новая музыка, и оркестр сказочный и уникальный.
Мелодия закончилась, и десятки людей рассыпались по берегу, доставая из сумок какие-то бутерброды, фляжки с водой.
Иван Степанович: - Детский сад! Поведение этих людей напоминает детей. Все они ходят в старшую,… нет, в среднюю группу, и всех объединяет увлеченность, а главное, поразительная беспечность. Они часами готовы играть, ни на секунду не задумываясь о будущем. Если и задумываются, то относятся к нему, как к игре. Но, то дети и у них есть родители, а эти?
Павел: - Что в этом плохого?
Иван Степанович: - Скоро эти взрослые инфанты погибнут от голода. Это сейчас они, свесив ноги с берега этого, так сказать, ”моря”, с поразительной беспечностью поедают бутерброды, которые для них приготовили другие взрослые. Но за этими никто не придет после рабочего дня, не возьмет за руку, не уведет домой. Город сошел с ума.
Павел: - И все-таки здорово!
Иван Степанович: - Море, посреди центральной площади арка, марсианка, выращивающая рассаду на бульварах и газонах, мужчина-ребенок, разъезжающий на вездеходе и заправляющий свой драндулет очистками от бананов. Никто из них ничего полезного не производит, очень скоро все закончится голодом и разрухой.
Перевел взгляд на дворника, который мочалкой и стиральным порошком сосредоточенно отмывал каменную набережную.
Иван Степанович: - Посмотри на этого... Дурдом. Удивляет одно – никто из них не имеет симптомов сумасшедших, они адекватны, разумны, действия их целесообразны. Только, если задуматься над тем, что они творят, самому пора начинать сходить с ума.
62.
УЛИЦА.
Мэр: - Снова он!!!
Гудок машины Орлова нещадно завывал у здания типографии, и спрятаться от него было некуда. Мэр вышел на улицу, подошел к машине.
Орлов: - Господин Мэр, скажите, пожалуйста, вы уволили персонал вашей Мэрии. Это означает, что и вы в отставке?
Мэр: - Нет,… конечно же, нет.
Орлов: - То есть, сейчас я разговариваю с представителем власти?
Мэр: - Да,… конечно же, да.
Орлов: - Если так, попрошу в машину.
Мэр без звука подчинился приказу. Рядом на заднем сидении почему-то оказался его первый зам. Они поздоровались, и зам скромно потупил глаза.
Машина остановилась у крыльца, которое торчало из земли, напоминая телефонную будку, а вокруг был только открытый пустырь. Неподалеку торчали потухшие трубы завода. Эти трое вышли из машины, и Орлов проследовал к двери крыльца. Открыл ее и прошел внутрь. Все молчали, спускаясь по пологому спуску на дно большого сооружения, наконец остановились посреди просторного бетонного зала. Вокруг были огромные металлические двери, которые закрывали проходы в другие помещения.
Мэр: - Бомбоубежище!
Орлов: - Да, это бомбоубежище. Помещение, где хранится,… то есть, должен храниться стратегический запас города.
Лицо зама залило густой краской.
Орлов (заму): - А теперь повторите, пожалуйста, вашу версию происходящего.
Мэр, ничего не понимая, тоже уставился на зама. Эта троица помолчала немного, Орлов снова заговорил.
Орлов: - Я спрашиваю вас, господин заместитель Мэра, что это означает?
Начал открывать одну за другой огромные двери бомбоубежища.
Зам продолжал молчать.
Мэр: - Что это такое?
Все полки и стеллажи огромных комнат, похожих на холодильники, были заставлены коробками.
Орлов: - Вам задали вопрос.
1-й зам: - К-к-к-к…
Мэр: - Что?
1-й зам: - Ку…Ку-ку-ку…
Мэр: - Я не понимаю!
1-й зам: - КУ-666.
Орлов: - Очень хорошо, а где же стратегический запас еды на случай войны?
Мэр: - Так, а ну-ка быстро объясняйте, что это и где еда?
1-й зам: - Мы… Мы-мы-мы … сдали это помещение заводу в аренду.
Мэр: - Кто позволил? Где еда?
1-й зам: - Еда?
Мэр: - Да, еда?
1-й зам: - Еду мы,… мы ее… съели,… продали,… отдали,… подарили детским садам.
Орлов: - Детским садам хватило бы этих запасов на сто лет.
Мэр: - А какое вы имели на это право?
1-й зам: - Вы…вы-вы-вы сами отдали такое распоряжение!!!
Мэр: - Что??? Ты что несешь???
Орлов: - И документы на это имеются?
1-й зам (визжит): - Да!!! Да!!! Имеются!
Орлов: - Покажите.
1-й зам: - Я… Я не могу.
Орлов: - Почему?
1-й зам: - Я… Я не могу, я уволен, и вся мэрия уволена… И никто вам их не
