старшая сестра.
- Почему я о ней ничего не знала?
- Она не живёт здесь.
- Она в Духожитии?
- Нет же, в Эль-Мелене.
- Почему? Она – воспоминание? Тогда как?
- Скажем так, а почему ты здесь, раз отроду сказка?
- Ну, у меня здесь корни, я наполовину сон…
- Логично… Тогда другой пример. Почему в Америке, Италии, Франции, Турции и других странах есть люди с гражданством этих стран, но имеющие российские корни?
- Они переехали туда, они живут там.
- А почему они живут там?
- Им там чем-то лучше. Например, мужчина развёлся с женой и уехал от неё и её матери в другую страну. Это не конкретный пример, первое, что в голову пришло.
- Вот и моя сестра так же. Как только стала совершеннолетней, упросила правившего на тот момент отца Седрика сделать её воспоминанием и уехала от нас.
- Потом она год жила в Меринлее, - добавила Серена.
- И снова вернулась в Эль-Мелену, - закончил Сон. – Я не видел её уже много лет. Когда она уехала, мне было десять.
- У вас с ней разница в восемь лет? Да, ты и впрямь давно её не видел…
- Ты не скучаешь по ней? – спросила Серена.
- Ты же помнишь, ты была первой, кому я сказал об отъезде сестры. И ты хоть раз видела меня с тех пор грустным?
- Да, но грустил ты по другому поводу.
- Лучик…
- Лучик? – переспросила Лиза. – Блин, и что ещё я не знаю?
- У меня была черепашка, его звали Лучик.
- И что же случилось с Лучиком?
- В один прекрасный день он выполз из дворца и уполз на площадь, а там всегда оживлённое движение, кто-то просто взял и случайно отбросил ногой Лучика в траву, он перевернулся кверху лапками и барахтался, пока не умер.
- Ох, сколько было слёз из-за черепашки! – иронично выдала Серена.
- Давайте вернёмся к сестре, - напомнила её дочь. – Итак, почему ты не страдал из-за отъезда сестры?
- Страдал? Да я радовался! У неё очень сложный характер. Насколько я знаю, Женька всем сердцем хотела, чтоб я родился, помогала маме, была лучшей сестрой на свете, пока я мог говорить только пять слов в минуту и пил из бутылочки. Но вот когда мне было уже лет пять, я стал более смышленым, а она впала в переходный возраст и стала очень раздражительной, почувствовала себя старшей. Она вечно мною командовала, стоило мне что-то взять, орала: «Положи!», стоило мне поменять вещи местами, возмущалась: «Сделай, как было!», стоило мне шагнуть, кричала: «Стой!», «Не чавкай», «Сиди прямо», «Не ешь руками», «Не хватай вещи», «Не ходи туда», «Не общайся с ним», «Не прыгай на кровати», «Не трогай мои вещи», «Не делай то», «Не делай это»… Мне казалось, что я попал в ад. И длилось это на протяжении пяти лет. Я маме обещал сам уйти из дома. Но ушла она. И я снова почувствовал себя королем, и я снова ожил.
- Печальная история…
- С тех пор я её не видел. Ну, может, пару раз. Плюс она приедет завтра на фестиваль. И для меня этого больше, чем достаточно.
- Но признай, что иногда очень хочется. О, как мы ссорились в детстве с Мел! Если бы не Элеонор, загрызли бы друг друга насмерть. Я была ещё мальком, очень милым и доверчивым, часто бывала здесь, но каждый раз слышала её жалобный зов, подрывалась, проплывала сотни километров в день. Я приплывала к ней, а она говорила с большими и круглыми глазами, что не звала меня. И только я хотела ускользнуть обратно в воду, над водой уже оставался один только хвост, как она ловила меня зубами за кончик хвоста и с полного разворота волчьей головы выбрасывала за десятки метров в лес. Я помню это чувство, ныряешь, уже приближаешься ко дну, вот ещё пара метров и всё, но тебя что-то держит, ты снова отдаляешься, затем оказываешься над водой, потом уже над землёй, и летишь по воздуху, уши закладывает, скорость такая, что чешуя сохнет, и потом резко и больно приземляешься на траву. Хорошо ещё, если на траву, а то были ведь посадки и на камень, и на стекло, и на землю, и на ветки деревьев, пару раз даже на крышу дворца приземлялась. Потом, правда, по шиферу скатывалась вниз, но опять-таки, падала с высоты. Хорошо, что мама защитила меня магией, иначе из-за таких полётов я бы долго не жила. Но самое удачное, если Мел не рассчитает и ты снова падаешь в воду, в любую сырость, можно снова разгоняться и плыть в любом направлении, она, как правило, прибегает минуты через три. Но потом снова попадалась. Иногда бывало так, что…
- Смотрите, карета! – прервал её Сон.
- Да, это Меринлейская карета, - сказала Лиза, щурясь и всматриваясь в темноту. – Но она не королевская. И двуместная. Это Челси и Мел!
К тому моменту, когда девушка говорила последние слова, карета уже остановилась. Из неё вышла сначала Мел, а потом Челси.
- О, сестрёнка! – заворковала Серена, отрываясь от Сна и обнимая Мелиссу. – А мы тут тебя вспоминали. Вот только что. Я рассказывала, как ты меня выкидывала из воды за хвост.
- Ах ты, ябеда! – воскликнула Мел. – Вот попадись ты мне только с хвостом, силы у меня побольше, чем тогда, кину так, что добираться долго будешь. А ты попутно рассказала, почему я это делала?
- И почему же? – спросил Сон.
- Я была очень мстительна, - пожала плечами Серена. – К примеру, Мел могла найти свой ужин на границе с Духожитием.
- Ага, - подтвердила Мел. – Или же я могла проснуться с выбритым боком. Или вообще проснуться в кабаке. Меринлейском, если повезёт…
А Лиза уже висела на Челси.
- Привет, дорогая, - весело и протяжно сказала принцесса.
- Привет, - ответила Челси.
- Как ты?
- Немного устала. Сегодня у нас конфликт на Главной площади – два соседа по домикам поссорились и почти дошло до драки, это было раннее утро, и сонная Аня не сочла нужным вставать, и потому разбиралась с этим я. Разборки были до обеда, а я так и не поспала!
- Бедная… Напиши жалобу королю.
- А что я ему напишу? «Ваша супруга ужасный хорёк, не отвечающий за дисциплину в королевстве»? Да, он это прочитает, пожмёт плечами и спросит: «Что поделать?»
- Кстати, где вы их потеряли?
- Потеряли? Мы их дождаться не могли. Аня нагрузила огромную сумку вещей, лешие обиделись, а она осталась уговаривать их дотащить до кареты сумку.
Вдали показалась королевская карета. Мел, прерывая разговор, быстро повернулась в ту сторону и произнесла:
- Вижу огромный свёрток на крыше, а, Челси?
- Ага, - ответила та, - Аня – талант! Что же она сказала лешим, чтоб те занялись сумками?
- Накормила конфетами, - проворчал Сон.
- Ну, вряд ли, - ответила Серена. – А почему ты так считаешь?
- А ты не знаешь? Ты тридцать с лишним лет была королевой сказок и не знаешь? Мел, Лиз, Челси, вы что даже понятия не имеете, какое отношение имеют конфеты к лешим?
- Вопрос, откуда ты об этом знаешь, - сказала Мел. – Я вот здесь пока ни одного лешего не заметила, - она театрально развела руками.
- Во дворце огромная библиотека.
- Так что с конфетами? – поторопила Лиза.
- Если их накормить конфетами, они исполнят любое твоё желание, но у них очень быстро портятся зубы.
Карета затормозила, и дверь открылась. Из неё сначала вылезла Аня, затем Арон. Лиза повисла на Ане, чуть ли не сбивая её с ног.
- Привет! Я так рада тебя видеть! Очень соскучилась.
- Правда? Мы ждём тебя в Меринлее, - пожал плечами Арон.
- Нет, я жду вас тут. Тут намного лучше, чем там.
- Чем же?
- Всем, и… тут… лучше… и… красивей… и…
- Тебе тут лучше? – закончила Аня.
- Именно.
- Ты зачем портишь зубы лешим? – спросила Челси.
- М-м-м? – спросил Арон. – Неужели от одной конфетки у них очень сильно испортятся зубы?
- Всё-таки конфеты… - проворчала Мел.
- Трёх конфет достаточно, чтобы лёгким прикосновением к челюсти раскрошить им зубы в порошок, - пожал плечами Сон.
Глаза у Ани и Арона увеличились, они медленно повернули головы друг на друга. Арон произнёс:
- Если в следующий раз ты задумаешь нагрузить такую сумку, то решай – погружать её ты будешь сама или я сам тебя соберу.
Аня глубоко вдохнула. Из другой стороны показалась ещё одна карета.
- Мы кого-то ждём? – спросила Мел.
- Да, - пояснила Лиза. – Элеонор обещала приехать.
- Правда? – тут же оживилась Аня.
Карета подъехала совсем близко и остановилась. Из неё вышли король и королева. Увидев, что на них уставились из темноты семь пар глаз, Элеонор остановилась и сказала:
- В гляделки играть будем? Я что, каждый день приезжаю?
- Нет, конечно, - ответила Аня, обнимая её.
У Серены заходила ходуном нижняя челюсть.
- Ты совсем замёрзла? – спросил Сон.
- Н-н-н-ет. – Пыталась ответить та.
- Пошли-ка во дворец, - обеспокоенно сказала Лиз.
- Пошли, - согласились остальные.
И они всей огромной семьей отправились в помещение.
Лиза выдала родственникам флакончики с зельем. Арон спросил:
- Что это?
- Ты любишь синий цвет? – уточнила Лиза.
- Тебе честный ответ или рождественский?
- Рождество скоро?
- Нет.
- Это зелье. Мне не придётся менять весь Сиренадиос, чтобы тот стал цветным, а вы будете видеть его таким.
- Мы должны это выпить?
- В идеале нужно закапать в глаза, тогда он навсегда останется для вас цветным, и два дня вы не будете видеть совершенно ничего. Но можно выпить, и эффект будет два-три дня.
- Кто готовил?
- Я… А что?
- Ух, я в шоке! ТЫ умеешь готовить? Ты? Тогда я лучше буду привыкать к синему, мне твоего прошлого опыта хватает… По-моему, весь детдом, те, кто были тогда с нами, запомнит это на всю жизнь.
- А за что вы так ненавидите кашу? – процитировала Челси.
Аня, Челси и Арон звонко смеялись, а Лиза, широко улыбаясь, толкала Арона в бок. Серена, тоже улыбаясь, спросила:
- Так Лиза не умеет готовить?
- Ну как тебе сказать… - протянула Аня. – Как бы умеет, но… В общем, нам было уже по четырнадцать-пятнадцать, когда мы были на отдыхе с друзьями. Пошли с Кристиной Борисовной и группой ребят к морю с палатками. Мы поехали туда на месяц, а еда кончилась через три дня. Наше счастье, что были спички и котелок. Готовить собирались в котелке над костром. Вопрос – кто умеет готовить? Никто не умеет. И Кристина Борисовна тоже не умеет. Тут объявляется Лиз: «Я немножко умею готовить суп». Кристина Борисовна собирается и идёт в ближайший магазин, накупает овощей, молока, крупы, соль-перец. Мы наблюдаем как Лиза колдует над котелком, никто ничего не говорит. Никто ничего не знает. Итог – нечто напоминающее суп готово. Разливаем по тарелкам и начинаем есть. Но это просто невозможно есть! Мы все сидим и по выражению лица друг друга понимаем, что сошлись во мнениях. Она спрашивает: «Как? Вкусно?» Мы все глупо улыбаемся и киваем головами. Съедаем три ложки, Кристина Борисовна говорит: «О, я так объелась, пойду ка я в воду, искупаюсь». И мы тоже: «Да, да, пошли купаться». И тут Лиза спрашивает: «Что, совсем всё плохо?» Мы честно признались, что есть это невозможно. Она попросила ещё один шанс и сказала, что из оставшейся крупы и молока можно сделать кашу. Мы решили дать ей последний шанс. Она приготовила кашу. Вот её мы съели, она была вкуснее супа. Итог – оставшиеся три недели мы питались кашей. Пережили этот ужас и вернулись домой. Рассказали остальным, как Лиза нас кормила. Повариха приболела и попросила её приготовить на всех кашу. И тут мы, те, кто пережили то бедствие, во главе с Кристиной Борисовной, входим в обеденный зал. И видим, что все с удовольствием едят… Кашу! От этого мой желудок отказался не то что обедать, даже завтрак переваривать! Мы все прочистились… Потом возвращаемся в
