Ключ к сказке

Это – Лиза. Она спокойная, в смысле, не плачет почти. Но ворочается, ворочается, никогда не лежит на месте. Даже во сне ворочается!
  - Она так похожа на принцессу… Такая маленькая, шустренькая, голубоглазая, и… синеволосая? Это как?
  - Мы никто не знаем, она такая к нам поступила.
  Сама Лиза наклонилась рядом со второй мамой и смотрела то в глаза человеку, который её маленькую на руках держал, то в глаза Кристине Борисовне, а то на себя.
  - Про эту вы уже слышали. Она самая старшая, Челси.
  - Какая красивая… Она спит?
  - Она иногда засыпает, когда другие успокаиваются, как Вы заметили, пару секунд назад Аня замолчала, наконец-то наступила тишина. Долгожданная тишина.
  Сама Аня злобно замахнулась на обидчика рукой, не вставая со стула, и грозно прорычала:
  - Да я ж тебя!...
  Кристина Борисовна покачала головой и сказала:
  - Нельзя так про малышей говорить – тишина, наконец-то. Они весь этот негатив в свою сторону чувствуют, оттого и плачут. И вообще, когда вы их кормили?
  - Вчера утром, и в обед, по-моему, - закатив глаза стал рыться в памяти милиционер.
  - Что?! Вы их сегодня вообще не кормили? Что это за обращение с детьми? А пелёнки им вы меняли?
  - А надо?
  - Конечно!  - вскипятилась директор детдома. – Это же ДЕТИ! Кто вообще их вам доверил? Как можно обвинять в чём-то родителей, а самим так относиться к детям?!
  Маленькая Челси проснулась и заплакала, взрослая Челси стояла немного дальше, опершись плечом об стену и скрестив руки на груди. Кристина Борисовна обернулась и взяла малышку на руки, заворковала:
  - Успокойся, девочка, прости меня, мой медвежонок! А пошли-ка в машину, там тётя Лена сидит, она тебя покормит, потом я твоих друзей приведу и сама приду.
  Она отнесла Челси в машину, за ней Аню, Лизу и Арона. Сама вернулась в участок и стала заполнять бумаги. Взрослая Челси зашагала к выходу, Лиза спросила:
  - Ты куда?
  - Я к машине, - ответила та уже почти у дверей, - я думаю, дальше мы будем смотреть, как нас везли в детдом, а всё самое интересное сейчас будет именно там.
  - Челси, не… - не успела договорит Лиз.
  Челси уже собиралась пройти через выход, когда силовым полем её откинуло к ногам Ани. Она схватилась за голову и простонала:
  - У-у-у! А раньше сказать нельзя было?!
  - Ну… Я пыталась… - пожала плечами Лиза. – Если бы самое интересное было бы в машине или в детдоме, то мы перенеслись бы туда. Значит, для нас тут ещё что-то есть.
  Кристина Борисовна заполнила последнюю графу и громко кинула ручку на стол со словами:
  - Я всё!
  - Вы можете ехать, - разрешил один из милиционеров, взглянув на время. – А у нас тоже конец рабочего дня, мы проводим Вас до автомобиля и сами поедем по домам.
  Директор детдома встала, около вешалки один из сотрудников милиции помог ей одеться и открыл дверь. Последний, выходя, погасил свет и запер в комнате Челси, Арона, Лизу и Аню. Арон простоял в тишине около минуты, после чего спросил:
  - Ну и?
  - Я надеюсь, дальше вы помните, - около Челси материализовалась Кристина Борисовна, совсем перед смертью, а принцесса от неожиданности подпрыгнула. – Ой, прости, Челси, я тебя напугала?
  - Кристина Борисовна! – со слезами на глазах произнесла Лиза, бросаясь на неё с объятиями.
  Накрыли её и остальные. Сама Берёзова произнесла, под тяжестью четырёх взрослых тел:
  - Ну-ну, ребята, вы же знаете больше, чем остальные. Вы можете в любой момент поговорить со мной. И я тоже много знаю. Ваша бабушка, например. Она умерла в тридцать пять, да? Она думала, что вы захотите со мной общаться почаще, а потому перенесла меня в Духожитие. Там всё мне про вас рассказала, начиная с дня вашего 18-ти летия. И я, кстати, недовольна, что меня не пригласили на свадьбу Аня и Арон, как вы могли?
  - Ну, - краснея, сказала Аня. – За гостей отвечали Лиза и Серена с мамой, мы о свадьбе узнали только в её день, так что к нам никаких претензий…
  Кристина Борисовна улыбнулась:
  - А вы знаете, что уже довольно долго путешествуете в своём главном сне? Скоро в Сиренадиосе солнце сядет. Потому мне хватит времени вас обнять, пока вы не ушли.
  Все четверо снова повисли на второй матери, и в глазах потемнело, они очнулись на диванчике в Сиренадиосе. Вместе с ними очнулись и все остальные. Арон огляделся и произнёс:
  - У-у-у! Опять сплошная синева!
  - Я так проголодалась! – воскликнула Лиз. – Мам!
  - Я помню о вас, - сказала Серена, всё ещё стоящая у двери. – Все есть хотят, идите, во дворце стол. Я останусь и объясню остальным, что сейчас было, а то они с такими глазами сидят, что страшно смотреть. Там папа в столовой, идите.
  Лиза встала, за руки помогая встать Ане и Челси, Арон вскочил сам, они ушли в столовую.
  Через некоторое время, когда уже было поглощено первое, появилась Серена с огромной толпой голодных сказок, снов и воспоминаний. Все уселись, и вечер прошёл в весёлом шуме за хорошей едой.

  Аня дала персонажам три часа, чтобы поесть и пообщаться. Затем она собрала всех сказок и приказала через пять минут стоять у выхода. Когда все уже погрузились в карету-автобус и уехали, на улицу вышел и Арон, который спросил:
  - Отчего же ты их так резко домой отправила?
  - Нужно так. Пошли, мы тоже уезжаем.
  - Подожди-подожди, все ещё едят, неужели мы не будем с ними прощаться?
  - Нет, не будем.
  - Почему?
  - Помнишь, каково мне было с ними прощаться, когда знали, что через месяц снова увидимся? И представь, как будет трудно прощаться, не зная, когда встретимся вновь мы, увязнувшие в делах правители? Ещё есть вопросы?
  - Есть один. А Челси с мамой?
  - А что с ними? Им что, три года? Сами доедут! Арон, если ты пытаешься потянуть время, то оставайся, тоже вполне можешь сам доехать, а я домой.
  Арон вздохнул и сел в карету.