фразу с отчётливым, как пульс, ритмом:
- Я тебя люблю.
Первым порывом Пустоты было отшатнуться. Она впервые слышала нечто подобное в свой адрес, и это сильно пугало. Однако она взяла себя в руки и выдавила из себя жутко фальшивое «я тоже».
Глава 7. Неожиданное приглашение сходить на День города
За завтраком Пустота не проронила ни слова. Ела она медленно. Кажется, что-то её тревожило. Она исподволь поглядывала на кружившую по кухне Белую и изредка тяжело вздыхала. Голова шла кругом от всего того, что успело приключиться.
- Присядь, - попросила Пустота свою сожительницу, но та лишь отмахнулась.
- Нам надо поговорить, - настойчиво потребовала Пустота.
Белая замерла и устремила на неё непонимающий взор алых глаз.
- Садись, - повторила Пустота.
Белая покорно опустилась на отодвинутый табурет. Ещё раз вопросительно поглядела на пересечённое чёрной повязкой лицо своей дорогой Нины.
- Расскажи мне, что происходит, - попросила девушка, потупившись.
Белая заёрзала на стуле, рассеянно огляделась по сторонам. Ни печка, ни плита, ни мойка в углу не могли подсказать ей ответа.
- Ты хочешь услышать правду? – несмело начала она, - Тогда знай: я твой ангел-хранитель. Только я совсем бестолковая и глупая. Но я очень-очень тебя люблю.
- Что? – от неожиданности Нина подскочила на стуле и чуть не подавилась. – Быть не может!
- Может, - помотала белой головою её собеседница. – Мне было больно смотреть с небес, как ты страдаешь, поэтому я здесь.
Пустота прикрыла здоровый глаз. Не проронив ни слова, она уперлась обеими руками в края табуретки и принялась раскачиваться корпусом из стороны в сторону. Все четыре ножки плотно упирались в пол.
Белая удивлённо наблюдала это действие несколько минут, по прошествии коих не вытерпела и спросила, дрожа слезой в голосе:
- Что? Что такое ты хочешь мне сказать?
Пустота вздрогнула от неожиданности и замерла с таким видом, будто её только что внезапно вырвали из какого-то её собственного мирка и приволокли в мир, где много грязи и пыли. Тысячу раз проклятая реальность...
Бросив ненавидящий взгляд единственного глаза на Белую, она вздохнула:
- Больно смотреть, как я мучаюсь? Тогда же где ты была, когда мне выбили глаз? Когда я попала под поезд, а?
- А ты не помнишь? – опустила голову Белая. - Ты не помнишь, что это я отогнала от тебя разъярённую толпу? Неужели, не помнишь, как я вызвала врача? – она была готова зарыдать. – Почему ты не помнишь, милая Нина?
Пустота отвернулась.
- Не знаю. Но я бы наверняка запомнила альбиноса.
Белая печально опустила плечи.
В дверь позвонили. Отрывистый звон сотряс воздух, ударил в уши.
- Иди открой, - приказала Пустота.
Белая сорвалась с места, скрылась в дверях. В коридоре послышались её шаги. Щёлкнул замок. Отворилась дверь. Послышался топот трёх пар ног, взбегавших вверх по лестнице, звонкие девичьи голоса, смех.
Пустота лениво поднялась с табуретки и побрела к двери. Высунувшись в коридор из-за косяка, она уставилась на обувавших в коридоре тапочки, заботливо предложенные Белой, Лису и Рыжую. Обе Данаи не замечали её.
Но всё-таки одна из них, что была младше, подняла голову и, заметив лицо хозяйки, поздоровалась.
- Чего надо? – осведомилась та, по-обычному бесцеремонно.
- Мы тут подумали... – начала Лиса. – Может, вы хотите пойти с нами на День города? – она поглядела на Белую. – Вместе, конечно.
- Я не пойду, - фыркнула пустота и скрылась в кухне.
Белая, в отличие от неё, потрудилась переспросить:
- День города?
- А что? – не поняла Лиса. – День города.
- Это что? – удивилась Белая.
- Это как день рождения, - объяснила ей Рыжая, - только у города. Это праздник такой, когда все горожане собираются на главной площади и веселятся.
- Ах, ясно, - закивала Белая головой.
Ей очень хотелось отправиться на праздник вместе с Лисой и Рыжей, но без Нины было бы скучно. Так, она попросила гостей подождать её, а сама ушла на кухню, где Пустота, сидя на табуретке, далеко отодвинутой от стола, пила чай из маленькой фарфоровой чашечки.
- Нина? – позвала её Белая, остановившись на пороге. – Можно, я пойду с Рыжей и Лисой?
- Да, конечно, - разрешила Пустота, тряхнув головой.
Копна чёрных, как смолья, волос подлетела к верху и упала на бледное лицо, закрывая чёрную повязку на глазу. Пусть она и сидела к Белой спиной, её сожительница видела отражение в оконном стекле.
- Какая ты красивая, Нина! – восхитилась она. – И повязки не видно.
- Правда? – повернулась к ней Пустота.
- Да, - радостно закивала Белая. – Ходи так всегда. Волосами закрывай.
- Ну ладно.
Белая приблизилась к ней, нагнулась и положила голову на плечо, обняла руками.
- Ты очень красивая, - зашептала она. – Очень-очень.
- Прекрати! – фыркнула Пустота, стряхивая её с себя. – Фу!
Белая отступила назад.
- Пойдём с нами, - попросила она, опуская глаза.
На щёки легли длинные тени от белоснежных, словно покрытых инеем, ресниц. Фарфоровое личико девушки залилось смущённым румянцем.
- Не хочу, - буркнула Пустота.
- Ну пойдём! – продолжила упрашивать её Белая. – Пожалуйста...
- Нет, - замотала головою её собеседница.
- Нина, Ниночка, ну пошли же!
Пустота потянулась к столу, поставила чашку, затем встала с табуретки и, бросив угрюмое «ладно», ушла с кухни. Белая обрадованно подскочила к столу, схватила оставленную на нём чашку и поднесла её к мойке. В трубах запела вода, выливаясь искристой струйкой из крана, со звоном ударяясь о раковину, растекаясь по фарфоровым бокам чашки.
Нина согласилась пойти на праздник! Нина согласилась пойти на праздник! Нина согласилась!
Глава 8. Что можно успеть во время праздника
- Надо сделать тебе чёлку! – воскликнула Белая, глядя на вывеску парикмахерской. – Пошли!
Она утянула Пустоту за собою, оставив Лису и её подругу одних на пороге. Девочки переглянулись.
- Мы на лавочке у фотовыставки сядем! – крикнула Рыжая, бренча своими подвесками и дёрнула Лису за руку. – Пойдём.
В дверном проёме парикмахерской появилась белая в своём извечном розовом платьице и с серой сумочкой на тонком ремне через плечо.
- Хорошо, - разрешила она. – Только оттуда не уходите никуда!
- Обязательно! – отозвалась Рыжая, поднимая руку и сгибая её в локте.
Они с Лисой скрылись в толпе людей, ярко раскрашенных, хохочущих, жующих что-то сладкое. Белая ещё немного постояла на крыльце, глядя им вслед. Она вдыхала вкусные химические запахи, исходившие из зала парикмахерской, чуть-чуть жгущие нос, но всё равно очень приятные, лёгкие, летучие.
Рыжая опустилась на лавочке. Сквозь тёмные очки с круглыми жёлтыми стёклами она наблюдала за веселящимися людьми, откусывая сливочное мороженое. Лиса, тоже с мороженым в вафельном стаканчике, блуждала между плакатами фотовыставки и разглядывала старые чёрно-белые фотографии города, напечатанные на брезенте, читала подписи – кто, когда и где сфотографировал.
«Илья Федотов, 1873 год, улица Еловая» - знакомое имя. Место тоже знакомое, пусть фотография и столетней давности. Так кто же этот Илья Федотов?
Лиса замерла, пытаясь припомнить. Внезапно её накрыла тень. Кто-то ласково опустил ей на плечо тёплую руку.
- Это твой прадед, - послышался сзади голос Рыжей.
Лиса повернулась к ней. Увешанная блестящими и звенящими амулетами, Рыжая стояла, сверкая глазами, а из-за спины её исходили белёсые лучи – это солнце бросало их на летний город. Над губами у девушки остались белые усики от сливочного мороженого.
- С чего ты взяла? – удивилась Лиса, протягивая руку, чтоб стереть сливочную полоску с губ подруги. – И вообще, у тебя усы от мороженого.
Рыжая быстро слизнула с губ сливки.
- Теперь нет? – спросила она.
Лиса помотала головой.
- Так почему ты считаешь, что этот Илья Федотов – мой прадед? – повторила она.
- Я знаю, - улыбнулась Рыжая, растягиваясь в улыбке. – Я много чего знаю...
- Ах, как же я забыла?.. – протянула Лиса, подбоченясь.
Рыжая кивнула, затем подала девочке руку.
- Пошли.
Они вернулись на лавочку. Сели. Стали смотреть на толпу, надеясь выудить оттуда взглядом знакомые фигуры. Только пёстрая праздничная толпа не желала показывать их, как будто скрыла в своём кипящем чреве. Или не было их вообще?
- Надо ещё мороженого купить, - вздохнула Лиса, вставая с лавочки, но Рыжая удержала её за рукав.
Смотрела она туда, где посреди толпы мелькнуло что-то белое, таща за собою что-то очень контрастное. Лиса тоже отыскала среди людей две эти фигуры и тоже принялась следить за ними взглядом.
Вот только неожиданно людское море скрыло от глаз Лисы и Рыжей их друзей, что девушек немного огорчило, но, к счастью, сразу же им предстали обе Нины, держащиеся под руку. Белая, казалось, сияла от счастья. Изменившееся с появлением чёлки лицо Пустоты не выражало ничего, кроме сильного недовольства.
- Какая ты симпатичная стала! – захлопнула в ладоши Лиса.
- Ага, - буркнула Пустота. – Теперь я похожа на чёрт-и-что-и-сбоку-бантик.
- Не поминай нечистого! – в один голос воскликнули Белая и рыжая, синхронно поднося пальцы к губам.
- Бантика нет, - затем вставила Белая, полезая в сумочку. – Но сейчас будет.
Доставши из сумки розовую ленточку, она бережно повязала её в волосы Пустоте, затем восхищённо воскликнула, всплеснув руками:
- Ах, какая же ты прехорошенькая!
На щеках Пустоты выступил розовый румянец, прячась в тени под её косой чёлкой. Её смущённое лицо отразилось в блестящих линзах тёмных очков, скрывавших половину лица Белой.
- Может, пойдём в кафе? – предложила забытая всеми Рыжая.
Глава 9. Ещё одна слеза
Пустоте категорически не нравилась ни новая причёска, ни бантик, повязанный Белой. Она бы с радостью сняла его, но уж сильно боялась расстроить свою подругу, которая, кстати сказать, преспокойно себе ела мороженое, глядя на людей за соседними столиками, преимущественно на молодого человека, сидящего прямо через столик. Он сгорбился и понуро глядел в тёмную гладь крепкого кофе, налитого в маленькую фарфоровую чашку, ничего вокруг себя не замечая.
- Сегодня купаться не будем, - тем временем обратилась Рыжая к Лисе, соскребавшей ложкой со стенок стеклянной вазочки с серебристым звяканьем остатки мороженого.
На секунду девочка замерла, прекратив звякать. Разочарованно поглядела на Рыжую:
- Почему?
- Мы уже и так съели по две порции мороженого на морду, - пояснила та. – Я не хочу, чтоб ты простудилась.
Лиса разразилась громким хохотом.
- Простудилась? Да сейчас жара тридцать градусов! – согласилась с нею Пустота.
Молодой человек за соседним столиком оторвал взгляд от кофе и полными ядом ненависти глазами поглядел на девушку. Пустота не заметила его взгляда, но почувствовала, как тонкие горячие пальцы сжимают её локоть. В ухо ей задышала Белая, заклиная:
- Не смотри на него.
Пустота медленно повернула к ней голову, успев мельком взглянуть и на незнакомца за соседним столиком. Губы её расплылись в улыбке.
- Так Белая, оказывается, и не такая уж у нас и лесбиянка...
- В смысле? – Глаза у той округлились. – О чём ты говоришь?
- Да ты на парней заглядываться стала, - язвительным голосом пояснила Пустота, встряхивая чёлкой.
- Что ты! Что ты! – воскликнула Белая, прижимаясь к ней. – Просто не смотри. Не смотри туда.
В глазах её виделось абсолютное непонимание происходящего. О чём говорит Пустота? Одно только ясно: она не должна пересекаться взглядами с тем
