желание своего похабного тела!
– Ах, это я виновата?!, - взвизгнула она, толкая его в грудь, - тогда почему ты с такой скоростью бросил меня на кровать и практически раздел?! Что, тоже похабность тела?! Да ты просто хочешь меня, хочешь спать со мной!, - брюнет отшатнулся, сжимая кулаки. Он видел растрепанные его руками темные волосы, горящие из-за него глаза, вспухшие от него губы, вздымающееся тело, которое он жаждал каждой клеточкой своего тела, привлекательное белье. Она казалась ему некой богиней сексуальности и похоти, он едва сдерживал себя, чтобы не порвать эти жалкие клочки одежды, что мешал обнажить ее полностью. Но он запретил себе, запретил окончательно.
– Пусть и так, - уже тише ответил он, протерев губы костяшками пальцев, - пусть будет так, как ты говоришь. Но теперь все, конец. Прощай, отныне я просто одноклассник, с которым тебя ничто не связывает, кроме одного места обучения и общих друзей, - брюнет развернулся к окну, натянул поднятую с полу футболку и поднял оконную раму.
В этот момент что-то врезалось в его затылок, причиняя боль. Он слегка пригнул голову и нащупал край фоторамки, которую брюнетка запустила в него. Немного ошалело парень обернулся, чтобы увидеть горящую гневом девушку, сжимающую в руке какую-то вазу. Ее перекошенное лицо, покрасневшая кожа, вставшие дыбом темные волосы … Она была великолепна в своей злобе, этакая Мегера*, спустившаяся с небес, чтобы разбить кому-то голову.
– Да как ты можешь?! Как?! Я … я тебя просто … я …, - она брызгала слюной, сверкая глазами цвета шторма и едва не ломая хрупкий предмет рукой.
– Что? Что ты меня просто?, - мгновенно среагировал Брайан, оказываясь прямо перед ней, - ненавидишь? Да? Давай, скажи, скажи, что ненавидишь меня. И все станет простым, даже элементарным!, - он вновь распалялся, нагнувшись прямо к ней, оказываясь на одном уровне с ее лицом, - давай! Скажи эти слова! Скажи, ведь ты ненавидишь меня! Давай! Давай!, - кричал он, тряся ее за плечи. Лекс кусала губы, водя плечами и перебирая ногами. Потом размахнулась и дала ему такую пощечину, что показалось, что лопнули стекла.
– Да пошел ты!, - заорала она, отталкивая брюнета в сторону, - вали отсюда, тварь! Вали!, - парень, удержавшись на ногах, даже не коснулся щеки, где горела кожа и алели четыре острые полосы от женских ногтей. Кивнув, он оказался около окна и, перемахнув через него, исчез из виду. Прорычав, Лекс бросила злосчастную вазу ему вдогонку, а потом, потеряв голос и силы, в изнеможении упала на пол, цепляясь за края кровати. Слезы в который раз потекли по щекам, она прижалась щекой к покрывалу, стиснув зубы и стуча кулаками по полу.
«Дура. Дура. Дура»
* Мегера - в древнегреческой мифологии самая страшная из трех эриний, богинь мщения, дочь Эреба и Нюкты (либо рождена Ночью и Тартаром, либо родилась от капель крови, хлынувших при оскоплении Урана.)
