Ключ к Бездне. Огненный поток.

очередная волна грома погнала меня, вопящего во всё горло, вверх. Я спотыкался, падал, поднимался, зажимая уши ладонями и кричал, кричал, кричал…К счастью, во время одного из падений, я излишне сильно приложился башкой к ступеням и увидел долгожданный свет. Много света. После чего, естественно, потерял сознание.
Очнулся я в абсолютной тишине (и в полной темноте). Проклятущее эхо удрало в неизвестном направлении, оставив мою многострадальную голову в покое. Ноги ныли невыносимо, напоминая две полуистлевшие коряги, до краёв наполненные пульсирующей болью. С трудом поднявшись на горящие от миллионов ядовитых укусов ступни я вновь побрёл вверх, пытаясь сообразить, какую часть пути уже преодолел и сколько мне ещё придётся мучиться.
Если до этого было плохо, то теперь стало по-настоящему ужасно. Темнота набрасывалась со всех сторон, как хищный зверь, отхватывая по куску от моего несчастного тела. Я не видел конечностей, и они мало-помалу переставали существовать. Приходилось бить руками по телу, касаться ладонями головы, убеждаясь в том, что эти предметы всё ещё имеются в наличии. Конечно – это самое настоящее безумие, но вы когда-нибудь шагали много часов   в абсолютной тьме, не видя самого себя?
Потом появились голоса. Не знаю, откуда они взялись – то ли тьма изрыгнула их на незадачливого путника, то ли моё подсознание решило поближе познакомиться с сознанием. Тихий, но очень убедительный голос объяснял мне, что я иду не в том направлении, что путь вниз будет намного проще и легче. Тут он был прав на все сто, но мне-то нужно было наверх, к свету. Шёпот перешёл в тихий смех. Оказывается, в этом перевёрнутом мире, для подъёма, необходимо спуститься вниз, стало быть я сейчас погружаюсь всё ниже и ниже.
Появились новые голоса. Очень много. Они заявили, дескать никакого такого света не существует вообще и спросили у меня, помню ли я, как он выглядит. Я не помнил, но продолжал упорно карабкаться вверх, пытаясь сосредоточиться на необходимости переставлять ногу со ступеньки на ступеньку. Многоголосье преобрело издевательский оттенок, а я услышал, как мои обидчики обвиняют меня в скудоумии и ограниченности. Мне уверенно заявили, что Бездна поглотит упрямого идиота, навсегда оставив его в своих недрах. Я не спорил, шаг за шагом преодолевая ступени.
Голоса стали откровенно угрожающими и в их шелестящем шёпоте звучали обещания грозящих мне мук, перед которыми меркли все пытки, придуманные людьми. Невидимые руки трепали одежду, рвали её в лоскуты, тащили меня обратно.
- От…битесь! – крикнул я и запустив руку в несуществующий карман, вытащил из него воображаемую гранату. Придуманное кольцо звякнуло, упав на ступени, существующие лишь в моём воображении, и я запустил нечто холодное округлое в бесконечность, переставая понимать, какого хрена делаю.
Кто-то огромный расхохотался оглушительным смехом и хлестнул по глазам ярким  светом, вынудив вскрикнуть от боли. Меня изо всех сил толкнули в грудь, и я угодил в липкую паутину, охватившую тело с ног до головы. Теряя последние крохи рассудка, я бился в ней, будто муха, пришедшая на обед к пауку. С лёгким треском липкие нити порвались, и я шлёпнулся на мокрую, после недавнего дождя землю, проехав задом по пожухшей траве. Холодный ветер набросился на меня, как голодный пёс на вожделенную кость, а слабые лучи ноябрьского солнца жгли глаза сиянием электросварки.
Доходило до меня очень долго и только когда джинсы окончательно промокли, а зад основательно замёрз я сообразил, что всё-таки выбрался из Бездны. Никакой радости по этому поводу я не испытывал – только бесконечную усталость и голод.
Передо мной простиралось бесконечное ровное поле, покрытое чахлой растительностью. По тусклому небу бешено неслись тёмные тучи, скрывая багровый диск солнца. И куда мне теперь идти? Я и представить не мог, где именно нахожусь.
За моей спиной зажужжало, и я резко повернулся, вскидывая Калашников.
Уже сидя на земле, я долго смотрел перед собой, не в силах поверить глазам.
Потом поднялся на ноги, покачал головой и медленно передвигая окаменевшими ногами, побрёл в сторону широкой автострады, по бетонной поверхности которой проносились автомобили.



                                ЭПИЛОГ.



- Это уже третья банка, - заметила жена, пристально наблюдая за мной, - ты не обожрёшься?
- Не твоё дело, - проворчал я, погружая столовую ложку в банку с чёрной икрой, - за свои ем, кровно заработанные.
На столе передо мной стояли две пустые банки, одна полупустая, буханка белого хлеба и полбутылки водки. Миновал второй день после моего возвращения, а я никак не мог наесться, опорожняя холодильник, который тотчас заполняла супруга, покупая исключительно те деликатесы, которые мы не могли себе прежде позволить. Теперь то денег хватит и на большее. В поясе, который я снял с дохлого Шведа оказалось ровно сто двадцать четыре тысячи долларов. На кой хрен лысоман таскал с собой такую сумму – я просто не мог себе представить. Должно быть банкам не доверял.
Кстати, моя разлюбезная супруга никак не могла понять, почему я припёрся домой с такой щетиной. По календарю я вернулся вечером следующего, после моего отъезда, дня. Как такое могло произойти – понятия не имею, но после всех чудес Бездны, именно это меня совсем не удивляло. Впрочем, супруга тоже не слишком удивлялась временным парадоксам. Больше всего её поразила сумма, которую я вытряс из пояса на пол, образовав радующую глаз горку из салатных купюр.
- За деньгами-то никто не придёт? – в сотый раз спросила Ольга, нервно потирая руки.
- Их хозяин давным-давно стал покойником, - пробормотал я с набитым ртом, - да будь он трижды живой, ему никогда не выбраться оттуда, где он остался. Там – самая глубокая, в мире, могила.
- Сегодня утром кто-то звонил, - сказала жена, - спрашивали, здесь ты живёшь или нет.
- Кто звонил то? – спросил я поглаживая свой, изрядно впавший за время странствий, живот, - может с работы кто? Так надо было сказать, что я увольняюсь. Я там таких денег и за сто лет не заработаю.
- Он не сказал, - Ольга пожала плечами, - приятный такой голос…
- Хахаль твой, наверное, - я откинулся на спинку стула, - переживает, что муж так рано вернулся.
- Да нет у меня никого! – голос жены искусно дрогнул, а в уголке глаза появилась слезинка, произведённая молниеносным надавливанием на веко, - я же люблю только тебя.
- Ну есессно, - буркнул я, - меня и мои сто двадцать четыре штуки. Чё там дочка делает?
- Играется со слоном, которого ты ей притащил. Зачем же такого огромного? Он же раза в три больше её!
- Нравится – пусть играет, - великодушно разрешил я, раздумывая, не выпить ли ещё рюмашку. Решил, что не стоит. Главное – я теперь могу отдыхать сколько влезет. Никто не придёт, чтобы вытащить меня в какую-нибудь срань, не будет резко и настойчиво звонить в дверь.
В дверь позвонили.
Резко.
Настойчиво.
Жена, от неожиданности, шарахнулась в сторону, зацепив плечом холодильник, который качнулся, позвякивая начинкой.
- Выйди, - попросила Ольга, - мне почему-то страшно.
- Вот блин, - в сердцах сказал я, поднимаясь из-за стола, - обычно сама первая бежишь…Кто?
Вопрос адресовался стоящим за дверью мужикам. Через глазок я не мог, как следует оценить их внешность, сумев только посчитать количество (двое) и определить разницу в размерах (один в два раза выше и шире второго). В общем-то необходимости общаться через дверь не было: после некоторых инцидентов моя уверенность в своих силах значительно выросла.
- Необходимо побеседовать, - донёсся из-за металлической двери вежливый голос, который моя супруга вполне могла бы назвать приятным, - о вашем недавнем путешествии. Это в ваших же интересах.
Я пожал плечами и щёлкнул замком. На площадке действительно стояли двое, но вполне можно было бы сказать: два с половиной. Громила, стоявший за спиной своего спутника, едва не подпирал головой потолок, посапывая перебитым носом и поглаживая изрезанный шрамами ёжик волос лопатообразной ладонью. Похож на бритого родственника Кинг-Конга. Тот, который разговаривал со мной, выглядел намного приличнее, напоминая американского актёра – Ланса Хенриксона. Одет не слишком вызывающе, но со вкусом. В руке небольшой кейс. «Хенриксон» улыбнулся и протянул руку:
- Позвольте представиться, Сергей Николаевич Хробанов.
- А вот это, - я ткнул пальцем за его спину, - ваше? - Ну ты, - король обезьян сделал шаг вперёд и протянул манипулятор, - ты чё…
Стремясь быстрее расставить все точки над «И», а также некоторыми другими, известными этому недоумку буквами алфавита, я взял его за руку и крепко сжав, потянул вниз. Поначалу на помятом лице, напоминающем печёную картофелину, отразилось недоумение, а потом оно сжалось в гримасе боли. Пытаясь спастись от неминуемого перелома, громила рухнул на колени. Только тогда я отпустил его и повернулся к Хробанову, внимательно наблюдавшему за этой сценой.
- Впечатляет, - сказал он совершенно спокойно, - Паша, иди. Постой около машины. Если позвонит Пётр Степанович скажи, я занимаюсь его делом, поэтому не отвечаю на звонки. Понял? Ну иди.
Конг-Паша поднялся на ноги и сжимая повреждённую конечность, потопал вниз по содрогающейся лестнице, бросив на прощание, любвеобильный взгляд в мою сторону. Ну и пусть его.
- Разрешите войти? – осведомился Хробанов, - разговор действительно очень важный.
- Ну, если важный, - протянул я, - тогда входите. Прошу прощения за лёгкий бардак – у нас маленький ребёнок.
- Я знаю, - Сергей Николаевич вежливо усмехнулся, - мы успели навести справки. Куда?..
- Лучше всего, на кухню, - в проёме двери промелькнула Ольгина голова, поздоровалась, испуганно сверкнув глазами и пропала, - выпить не желаете? Закуска тоже имеется.
- Да нет, спасибо. И рад бы, - Хробанов положил кейс на стол, щёлкнул замками и присел, - да печень последнее время донимает. Вот от кофе не отказался бы.
- Запросто, - я включил чайник и уставился на гостя, - ну и какое ваше «очень важное» дело? Сразу предупреждаю, деньги меня сейчас не очень интересуют, поэтому этим можете не соблазнять.
- Деньги, деньги…Если бы только деньги! Человек вы образованный, культурный, фильм «Крёстный отец» несомненно смотрели, - Хробанов помолчал и печально вздохнул, - вы только не подумайте, будто я угрожаю. Воспринимайте меня, как средство связи, при помощи которого вас решили кое о чём уведомить. Спасибо.
Он поставил чашку кофе около открытого дипломата и достал оттуда несколько довольно грязных листков бумаги, скреплённых между собой. Брезгливо перелистнув замусоленные листочки, Хробанов водрузил на нос очки и прочитал:
- «Объяснительная». Боже, какие только идиоты не попадаются! «Будучи водителем – дальнобойщиком автомобиля марки, гм, номерной знак такой-то, в общем – неважно. Подобрал на дороге человека, угрожавшего мне автоматом и обещавшего оплату в валюте за доставку его», - Хробанов поднял глаза на меня и усмехнулся, - Это надо же такое придумать: угрожал автоматом и обещал доллары! «В процессе поездки неоднократно избивал меня, сошёл в районе города такого то. Прошу открыть уголовное дело». В общем всё ясно. Комментарий дежурного: «От заявителя исходид сильный запах спиртного и