задумчивых и серьезных, не по годам, глазах…
Потом, после сбивчивых Лешиных рассказов о его жизни у тётки Кати, о том, как он почти сбежал от её грозного и вечно пьяного мужа, они долго молчали…
Ваньке было непонятно, почему Леша не пришёл к нему тогда, несколько лет назад, когда уже оказался почти рядом с ним, ведь он сам говорил, что искал его, и даже у тетки Кати спрашивал детдомовский адрес маленького брата, но не получилось у Лёши…
Скорее всего, Лёшка был в то время незащищённым и слабым – неустроенным пареньком!
Ваньке не верилось, что он теперь не один, что рядом брат, его любимый Леха!
Он несколько раз поднимался с кресла, на котором сидел, и подходил к красивому и стройному, одетому в лётную форму, пареньку.
Теперь он знал, что Лёша учится в лётном училище, в далёком Ачинске…
Оказывается, у того была детская мечта – стать лётчиком!
Вот что значит, настоящая мечта, а не такая, как у Ваньки…
Ведь тот просто хотел, чтобы его забрали из детского дома, столько лет мечтал об этом, стоя у забора, и заглядывая в ту, волшебную, как ему казалось, недосягаемую, жизнь…
Потом Лёша уехал…
Правда, уехал не сразу, переночевал в кабинете у директора, Вениамин Семёнович милостиво разрешил.
Ванька ухаживал за братом, принёс бельё из кастелянской комнаты.
Сбегал за горячим, чаем на кухню, там ещё натирала полы повариха Серафима Ивановна.
Она была доброй, хоть и немного ворчливой… для порядка. Серафима даже нашла для Ваниного гостя несколько бутербродов, оставшихся с полдника.
Так они с братом и провели эту ночь, за разговорами, почти и не спали…
Утром, стоя на крыльце, Ванька крепко держал брата за руку. На душе у него кошки скребли…
Ведь он снова оставался один…
Лёша прижал его к себе, он уже несколько раз объяснял младшему брату, что будет приезжать к нему, как только выпадет свободное, от учёбы, время!
Правда, он не мог до конца осознать, как тяжело и больно Ванятке.
Давал знать о себе тот долгий промежуток времени, когда они не виделись.
Всё же Алексей принял это решение осознанно, ведь тогда ещё, в юности, он, оставляя с тёткой Катей, в детдоме, маленького Ваню, предполагал забрать его, как только будет первая возможность…
Но человек предполагает, а Бог располагает!
Он и сам был подростком, жизнь была несладкой, приходилось выкручиваться из разных недетских передряг, в которые они попали с маленьким братом, после маминой смерти…
Стукнула калитка: Лёша исчез из виду.
А Ванька, вздохнув и повернувшись, грузно, как маленький старичок, зашаркал по дорожке к детдому.
Из окна выглядывала ребятня, с любопытством, присущим, только детдомовцам, ловила каждое его движение.
Сплющив нос на стекле, гримасы корчил ему и приятель Крот!
Наверное, радовался, что Ваньку не забрали с собой.
Здесь ведь так, все ребята хотят, чтобы их поскорее забрали и увезли хоть куда-нибудь, хоть на край света, хоть на соседнюю улицу!
Только бы отсюда, в человеческие условия и налаженный быт, туда, где кто-то назовёт их ласковыми, не казёнными и показными, словами, не по фамилии, как принято здесь!
Ванька всё смотрел из своего окна на темнеющую улицу – потоки воды не уменьшились, они просто стали менее заметными, такими длинными и блестящими змейками они сбегали на кленовый лист, который держался на подоконнике с каким-то непонятным упрямством…
Даже ветер был ему нипочём!
Задержав взгляд на листочке, Ванька решил досчитать до десяти, если лист не улетит, значит, Лёша скоро приедет, ведь у того должны быть зимние каникулы, после сессии!
Что такое сессия, Ваня плохо представлял?! Ему казалось, что это какое-то необыкновенное приключение, связанное с путешествием…
Тут его окликнул Крот: он отыскал Ваньку в спальне. Подкрался незаметно и больно ущипнул за руку.
Ваня не досчитал до десяти, не успел…
Стало горько и обидно, на глаза навернулись слёзы, но он даже виду не показал приятелю. Знал, что Петька поднимет его на смех.
Сдерживать эмоции Ваньке стало уже невыносимо, он быстро и шумно задышал…
Сердце сжалось от тоски.
Надо было терпеть, ведь Лёша наказывал терпеть и ждать.
Ждать, не смотря ни на что…
Всё-таки время не стоит на месте…
Оглядываясь назад, Ванька это понял с каким-то умиротворением и облегчением, и даже скрытой иронией, присущей взрослеющим подросткам.
Всё-таки прошло немного немало: четыре не полных года после той памятной первой встречи с родным братом, любимым и долгожданным Лёшей.
Утекло много воды с тех пор, как говорится, много было всякого: и плохого, и хорошего!
Ванька мог, если бы очень захотел вести дневник своих переживаний и пожеланий.
Это ему советовала и учительница по русскому и литературе – Лидия Николаевна!
Она, как-то заметив его постоянно тоскливое выражение лица, и, расспросив на педсовете про все его житейские испытания, задалась целью помочь ему!
Хотя открыто показывать сочувствие не хотела по разным причинам.
Сразу же уличили бы в каком-то особенном отношении к Ваньке, ведь дети, они же тонко чувствующие личности…
Могли и приревновать или, что ещё хуже, изменили бы отношение к Ваньке…
Для самой Лидии Николаевны всё могло закончиться неприятным разговором в кабинете директоре, а на педсовете завуч всегда подчёркивала про ровное отношение ко всем детдомовцам, не выделяя никого из общей среды.
Это всё было и правильно, и понятно…
Только к Ване она почему-то относилась по-другому, с каким-то дружеским сочувствием.
Постоянно видя перед собой его задумчивые глаза, тихую улыбку, так редко появляющуюся на его бледном лице, она решила вникнуть в его проблему.
Однажды, когда приготовление уроков уже подходило к концу, она подошла к Ване, и попросила его немного задержаться в учебной комнате, якобы ещё раз проверить домашнее задание.
Ванька не сопротивлялся, ведь всё равно делать особо было нечего.
За дверью, небось, дожидался Крот, чтобы предложить очередную сходку в туалете или завести очередные разговорчики с подковырками о брате, который давненько не показывался в детдоме…
На эту тему Ваньке приходилось много разговаривать и с Кротом, да и с другими ребятами…
Они были не прочь выяснить кое-что о чудесном появлении брата в детдоме, о том, что ожидает теперь Ваню… и о его будущем.
А он, боясь этой щекотливой темы, изворачивался, многого не договаривал, короче, привирал для красного словца. А это он умел делать мастерски!
Ребята потихоньку ему завидовали! Ведь у него был брат, да ещё какой! Лётчик! Отважный покоритель неба…
Сам Ванька ещё толком не осознал, что у него есть брат и что его ждёт счастливый конец этой истории.
Ему всё казалось, что это приснилось ему, что это произошло не с ним!
Теперь, оставшись наедине с Лидией Николаевной, он терялся в догадках, что же ей понадобилось всё-таки.
Лидия Николаевна несмело предложила ему присесть на скрипучий стул возле её стола.
Сев на краешек стула, Ванька задумался…
С ним такое бывало. Тишина его всегда утихомиривала, умиротворяла…
Особенно, когда он оставался один и не думал о произведённом впечатлении на других.
Всё-таки он был особенным мальчишкой, не похожим на других.
Так думала о нём и Лидия Николаевна.
Зная о Ваниной нелёгкой судьбе, она радовалась тому, что у него, наконец, появился брат, пусть и далеко находящийся и с такой трудной профессией, как лётчик!
Она заговорила с Ванькой о его хороших сочинениях, о том, что он умеет найти правильные и точные характеристики литературных героев…
А его сочинения на свободную тему вообще выше всяческих похвал…
Ванька недоумевал, зачем это так распинается Лидия (так мысленно нарёк он учительницу)?
Лидия Николаевна вспомнила, что, будучи подростком, она вела особую тетрадь, куда заносила некоторые раздумья и мечты.
Ведь есть же мечты у Вани, - прямо спросила она!
Мечт у него было много, конечно! Хотелось многого и всего!
Например, пойти бы завтра на рыбалку, пусть и зимнюю, как когда-то они ходили с учителем труда Иваном Сергеевичем!
Повезло Ваньке одним летом, его взяли вместе со старшеклассниками порыбачить недалеко от детдома…
За дачным кооперативом протекала речушка, с заросшими бережками, извилистая, местами по колено, с шуршащими на ветру, камышами…
Им тогда повезло…
Столько наловили окуньков и плотицы!
Они с ребятами даже не успевали вытягивать их под вечер и бросать в прибрежную травку… только комары больно кусали Ваню, он это тоже хорошо запомнил…
И зачем это Ванька всё рассказал!?
Кто его пустит на рыбалку, зимой, в такие снега и морозы, которые держались уже несколько недель после нового года!?
Лидия Николаевна внимательно слушала его сбивчивый рассказ. Руки у Ваньки взмокли от такого внимания!
Но самая главная мечта, конечно, не была озвучена Ванькой!
Брат…, он хотел, чтобы брат поскорее приехал и забрал его отсюда…
Уже несколько месяцев тот не приезжал и не писал. Ваня не мог понять, что же случилось у того.
Да и ребята уже достали с расспросами. Подсмеиваются, что брат просто забыл его или уехал в неведомые края.
Крот, тот прямо в глаза дразнил его хвастуном и лгуном…
Ваньку душила такая несправедливость!
Лидия Николаевна заметила его внутреннюю борьбу рассказать всё начистоту, но подростку, каким был Ванька, не пристало плакаться, как девчонке…
Он засопел по старой привычке и отвернулся к окну!
Своим уже недетским чутьём он понял, что Лидия Николаевна хочет поддержать его, как-то пригреть, вот и с этим дневником тоже расстаралась, но зачем ему всё это…
Как же она не может понять, что пишут только девчонки, а он, уже самостоятельный, взрослый пацан, ему целых неполных пятнадцать…
Если, на то пошло, так он может и сам постоять за себя!
Скоро, очень скоро надо будет уже выбирать и профессию. Так в детдоме решалась судьба этих ребят и девчонок, они после школы выходили во взрослую жизнь, имея хоть какую-то профессию, чтобы можно было начинать самостоятельное плавание на неспокойных волнах житейского моря!
И так они сидели и молчали! Прошло полчаса!
В дверь уже скреблись любопытные мальчишки из его компании, заглядывала и уборщица тетя Дуся! Ей надо было убирать кабинет…
Лидия Николаевна вздохнула – разговора открытого не получалось! Может, и зря она с этим дневником придумала!
Добрыми намерениями, как говорится, вымощена дорожка в ад!
Резко встав, она пошла к окну, за которым уже буйствовала январская метель…
Снежинки прилипали к окну, ветер тряс раму, как сумасшедший…
Погода разбушевалась сегодня не на шутку, похоже решила поддержать их с Ванькой, настроение, меняющееся с каждой секундой.
Потом, когда Ваня шёл по коридору в свою комнату, он и предположить не мог, что скоро, очень скоро произойдет то, о чём он и мечтать не мог…
На столе у директора, Вениамина Семёновича, лежало письмо в голубом конверте.
Ещё не открытое, запорошенное снегом, оно приятно пахло свежестью и надеждой.
Что было, в письме, никто не знал…
Директора в кабине не было, он вышел в кабинет труда, к свому другу, Ивану Сергеевичу, поболтать о давнишнем, с ним, увлечении, – зимней рыбалке!
Итак, письмо лежало и ждало своей участи…
Ваня прошёл мимо кабинета директора, не почувствовав никакого беспокойства, даже не приостановился, наоборот ещё быстрее
