Резкий телефонный звонок оторвал Шурку от грустных мыслей, они путались в его голове не первый день. Он нехотя пошёл к двери, на пороге стояла Светка, она обещала прийти ещё вчера. Прождав её весь день, он так и не смог выбраться к матери, та болела и ждала его приезда уже неделю. Они жили со Светкой третий год, но толку от их союза не было никакого. К семейной жизни молодая и красивая жена была не приспособлена полностью, и самое главное, что ужасно раздражало Шурку, ей это даже нравилось. Она просто гордилась этим, и охотно рассказывала об этом всем их общим знакомым. Тем было всё равно, но иногда они сочувствовали Шурке и даже советовали разбежаться, пока не поздно. Что именно они имели в виду, Шурка понимал хорошо, и внутренне был с ними согласен. Ещё полгода назад на что-то надеялся. А теперь... Нет, со Светкой ничего толкового не будет, и это было давно понятно. Но какое-то внутреннее малодушие не позволяло ему разорвать всё разом и начать новую жизнь, о которой он, хоть и не часто, но думал ночами, когда совсем не хотелось спать. Светка прошла в комнату и расслабленно плюхнулась на диван.
- Ну, как дела? - спросила она, равнодушно закуривая сигарету.
Шурка обиженно отвернулся к окну, ему надоели эти бессмысленные разговоры, не приводящие никуда.
- Дуешься, - продолжала Светка, - Шнурок, так она с первого дня их знакомства называла Шурку - ну ты же знаешь, я не пришла потому, что меня задержали важные дела. Откинувшись на спинку дивана, она неторопливо выпускала струйки дыма из ярко напомаженного рта, артистично запрокинув голову.
Шурка давно знал, что под важными делами всегда имелось в виду одно и то же. Светка уходила в загулы и возвращалась только после очередного безденежья. Он был для неё единственным денежным источником, и она бессовестно пользовалась этой возможностью всё время их знакомства, и третий год совместной жизни.
«И как только меня угораздило связаться с ней - укорял он себя уже в который раз, - присосалась, как пиявка. А сначала казалась ничего, ласковой, заботливой».
Светка вилась около него лисой, и он, как последний болван, бездумно пошёл у неё на поводу. Выполнял все её женские прихоти, терпеливо принимая бесконечное желание тусоваться среди таких же беспечных, как и сама. По настоянию Светки Шурка разменял квартиру матери на две однушки в разных районах, чтобы им было спокойнее жить; устроил жену на работу в детский сад недалеко от дома, но та, проработав всего два месяца, уволилась ввиду невыносимой нервозности, которую вызывали в ней дети. Потом он ещё несколько раз устраивал её в разные места, но и там легкомысленная жена не задерживалась надолго, и вскоре Шурка отказался от этой затеи насовсем.
Светка беззаботно порхала, а ему казалось, что она просто молодая и скоро образумится. Он был старше её на восемнадцать лет, и она частенько напоминала об этом мужу. От неприятных мыслей его оторвал Светкин голос, та настойчиво пыталась выяснить его виды на жизнь в плане финансов. Шурка нехотя буркнул, что денег у него нет, Светка сделала круглые глаза и надула щёки.
- Зря торопилась - съехидничала она и пошла на кухню, демонстративно громко хлопнув холодильником, тотчас вернулась в комнату.
- Да! За твоей спиной не спрячешься, – продолжала ехидничать Светка.
- А ты прятаться сюда пришла или жить?- раздражённо спросил Шурка.
- Это как посмотреть, в разные моменты по-разному.
- А сейчас что у тебя за момент?
- Момент нужды - огрызнулась Светка и начала звонить по телефону.
Он знал, сейчас жена будет плакаться подруге, что её муж не состоялся как личность, не деловой, и разочаровал её во всех отношениях. Шурка молчал, ему надоели все эти разговоры, и он впервые неожиданно для себя спросил:
- Ты ещё долго сюда приходить собираешься?
Она сначала даже не поняла вопроса, а потом бросила трубку и начала орать, что он развёл её, как последнюю лохушку. И если бы только она захотела, то давно бы уехала к своему бывшему, по её словам тот ждал и звал к себе уже давно.
- Тебе билет купить?- хмуро отозвался Шурка.
Она разозлилась ещё больше и стала носиться по комнате разъярённой тигрицей. Ещё несколько месяцев назад Шурка в такие минуты уже сожалел о сказанном, но сегодня почему–то всё было по-другому. Неожиданно для него Светка замолчала и, сверкнув злющими глазами, вылетела из квартиры, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.
« Интересно - подумал Шурка - насколько ушла теперь?»
Денег - то он ей так и не дал. Значит, ненадолго, решил он и огорчился. «Шалава и есть шалава,- вспомнил он слова матери.- Ох, мама, мама, как же ты была права, - в памяти всплыли слова знакомой песни. Надо бы сходить к ней, проведать, разболелась там что-то».
С тех пор, как он сошёлся со Светкой, мать ни разу не была в его квартире. Ей после размена досталась однушка в новостройке, и добираться к нему оттуда было трудновато, но не это сдерживало мать, и Шурка это отлично знал. Мать была женщина строгая, хозяйственная, она быстро обжилась на новом месте, и её квартира сразу приобрела привычно уютный вид. Вот только болеть она стала чаще, чем раньше, да и не вела с Шуркой долгих разговоров, к которым он привык с измальства. В их доме всегда собирались любители поговорить, мать хорошо играла на пианино, и её многочисленные подруги любили приходить к ним по вечерам. Сначала они пили чай, а потом пели романсы. Шурка в такие дни убегал во двор, и там, сидя с пацанами на скамейке, долго слышал их пение, тогда это казалось ему смешным и глупым занятием.
Новая квартира Шурки была похожа больше на зал ожидания при плохом вокзале. Казалось, что в ней всегда гуляет ветер, запахи приготовленной пищи никогда не задерживались надолго, впрочем, как и сама пища. Молодая и красивая Светка очень быстро и без особого труда затмила собой и домашнее тепло, и запахи маминых пирогов, и тихую Надю, с которой они прожили в браке девять, ничем непримечательных, лет. Сейчас, в неприбранной прокуренной квартире, он вспомнил и Надю, и кошку Соньку, та всегда лежала у него на коленях, свернувшись калачиком. И это почти забытое прошлое показалось ему каким-то сладким сном, который он так и не смог ни понять, ни досмотреть до конца. До встречи со Светкой в его жизни с Надей не происходило ничего значительного и интересного, дни привычно пробегали один за другим, праздники отмечались исключительно в кругу их небольшой семьи. Надя была полностью увлечена ведением домашнего хозяйства, и он имел массу свободного времени, на чём его и зацепила непутёвая Светка. Он и не заметил, как увлёкся ею вполне серьёзно, молодость, азарт, пыл притягивали его всё сильнее и сильнее. Те редкие дни, которые они проводили вместе, не отпускали его мысли ни на минуту, терзали сердце, выбивая из привычной жизненной колеи, и напрочь лишали покоя. Он устал метаться и выискивать любую возможность новых встреч с зажигательной и неотразимой Светкой. И когда однажды та поставила условия - или я, или жена - он без долгих и мучительных раздумий расстался с Надей. Жена, будучи женщиной сдержанной и немногословной, без грубых сцен и скандальных разборок ушла. Он видел, как трудно ей было принять такое решение, но все его мысли были заняты зажигательной Светкой и он старался, как можно реже появляться дома. Слёзы жены утомляли и раздражали его, навалившиеся на неё переживания он не разделял.
Мать долго пыталась образумить сына, но всё было тщетно, и после многодневных, истязающих их обоих разговоров, жить вместе с ним наотрез отказалась, и они разменяли квартиру. Их старая квартира была большая, в престижном районе, и они без особого труда разьехались, взяв себе по однокомнатной. Светка продолжала порхать и очаровывать Шурку своей лёгкостью и беззаботностью, казалось, её не огорчает ничего, её фантазиям не было конца. Он разрешал жене допоздна засиживаться у подруг, посещать салоны и какие-то клубы по интересам, баловал подарками, и Светка светилась счастьем. Его даже не напрягал тот факт, что в их доме теперь всё держалось на его плечах. Светка любила долго поспать, и он старался не упрекать молодую жену по пустякам. Она смотрела на него лисьими глазками, полными кокетства, и сердце его наполнялось любовью. Но когда однажды она пропала из дома на целых три дня, Шурка решился на серьёзный разговор с женой. После этого Светка стала уходить из дома ещё чаще, а вскоре это и вовсе вошло в привычку, он молчал и терпеливо ждал её возвращения. Мать, узнав о таких сторонах его жизни, разболелась и замкнулась окончательно, а он не находил время выбраться к ней. Шурка знал, что за ней ухаживает Надя, и не хотел появляться там, чтобы не встречаться с бывшей женой.
Часы показывали полночь, когда в его квартире раздался телефонный звонок. Шурка вздрогнул и снял трубку, звонила Надя. Она сообщила, что мать сильно разболелась, и она настоятельно рекомендует ему приехать. Добираться было далеко, но на этот раз он не стал откладывать и уже через час с небольшим открывал ключом знакомую дверь. Надя встретила его привычно тихо, без особых эмоций, они прошли в комнату, мать спала. Расположившись на кухне, бывшие супруги, обмениваясь дежурными фразами, пили чай. Шурка уже не помнил, когда в последний раз он вот так по-домашнему сидел за столом и пил свежий крепко заваренный чай.
- Тебе надо пожить у матери, у меня отпуск заканчивается, - начала разговор Надя, я буду приезжать, когда нужно. Ты сможешь?
Шурка не стал отказываться, возвращаться в пустую квартиру ему не хотелось. Здесь, у матери, сидя за кухонным столом, он вдруг остро ощутил своё одиночество, в котором пребывал уже давно, с тех самых пор, как мать стала жить отдельно. Ему захотелось хотя бы ненадолго вернуться в то самое время, когда, просыпаясь по утрам, он улавливал запахи жареной яичницы с луком и только что сваренного кофе. Ему захотелось вновь услышать, как вкрадчиво, чтобы не разбудить его, мать передвигалась по квартире. Но всё это осталось в далёком прошлом, мать болела, и передвигаться вкрадчиво теперь предстояло ему. Рассказав, что и как надо делать с больной, Надя засобиралась домой. За окном уже рассвело, Шурка хотел задержать её, но не решился, он молча закурил и простоял у окна, пока не хлопнула входная дверь.
К сердцу вновь подкатила тоска. Он услышал голос матери, та звала Надю, Шурка пошёл в комнату.
- Это я, мама,- сказал он - Надя ушла - ей с утра на работу.
Мать тяжело вздохнула, и Шурке показалось, что у неё заблестели глаза. Он сел рядом и взял её руку, она была влажной.
- Что ты хочешь, мам? - спросил Шурка, заботливо поправляя одеяло.
- Чтобы ты одумался, - ответила она слабым голосом.
Шурка погладил её по руке, мать молчала.
- Надя оставила тебе завтрак, - вспомнил Шурка.
Мать отрицательно покачала головой, приняла лекарство и, сославшись на плохое самочувствие, отвернулась к стене. Шурка не стал ей мешать, ушёл на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
«Хоть бы скорее выздоровела» - думал он, набирая номер приятеля. Договорившись с тем о подмене на работе, устало прилёг
