Корни зла

населенном сотнями тысяч древних выходцев из Азии, а теперь настолько забытым людьми, что никто даже не догадывался о его существовании до тех пор, пока француз Муо не наткнулся на его древние храмы, охотясь за редкими экземплярами азиатских бабочек.  
- То же самое было в Гондурасе, где я видел руины древней цивилизации Майя, затерянные в джунглях Москитового Берега. Белые верхушки их древних мраморных пирамид проглядывали сквозь кроны вечнозеленых деревьев. Я прожил некоторое время в этих мертвых поселениях, таких как Лубаантум и Бенк Вьейо. И везде мне на ум приходил один и тот же вопрос: почему их древние жители погибли? Что привело их к гибели? В некоторых местах мне казалось, будто их обитатели просто решили эмигрировать из этих мест. Но что вызвало их бегство?
Чем больше я задумывался над этим, тем больше возникало  вопросов. Я видел кое-какие странные вещи в Камбодже и к моему удивлению, то же самое я увидел и в Центральной Америке. Но это было настолько фантастичным и непостижимым для понимания, что это просто не укладывалось в слова. В этом я отличаюсь от нашего друга м-ра Уайта. Я не люблю, когда надо мной смеются. Поэтому я хранил свои впечатления при себе. И вот однажды, уже в Англии, я натыкаюсь на то же самое явление! И в т же самое время узнаю об интереснейших опытах, проводимых над растениями американцем по имени Уайт!  Вот это и привело меня в вашу компанию.
- И что же вы такого удивительного увидели в Англии? – спросил биолог.
- Это случилось, когда я поехал проведать своего друга, Мартина Конвея. Он получил в наследство один старинный особняк и много денег. Ему пришло в голову реставрировать  поместье, чтобы жить там. Это был Замок Аллингтон, недалеко от города Мэдстона. Это место было действительно прекрасным для жилья, и наверно ему бы очень подошло, если бы не зеленый плющ. Дело в том, что все поместье просто заросло плющом. На стенах замка заросли доходили до десяти футов толщины, а сами стебли были свыше шести дюймов в диаметре. Он пришел в замок из окружавшего его леса. Он карабкался вверх по вековым дубам, опутывая их своей листвой, и гигантские деревья гибли под его густой листвой.
Эта тварь расползлась по всему замку, и внутри и снаружи. Конвей поставил сотню рабочих на ее уничтожение, но она разрасталась быстрее, чем они успевали оторвать ее от стен и разрубить на мелкие кусочки. Так они работали месяц, но когда они вернулись после отпуска, оказалось, что все их труды пропали даром. Мой приятель, мягко говоря, очень огорчился.
Конвей отвез меня на осмотр другого полуразрушенного замка, находящегося в нескольких милях от унаследованного им здания. Этот замок был развален до основания. Он весь до самой верхотуры зарос плющом, который толстым слоем, словно ковром, покрыл его обвалившиеся стены. Отростки растения, словно сверла, вгрызались в стены и крышу, расширяя трещины и обрушивая целые куски здания. Когда мы приехали туда, от замка Лейбурн остались одни руины, которые настолько плотно заросли плющом, что со стороны его можно было принять за древний погребальный холм.
В довершение всего, в округе вообще перестало что-либо расти, особенно там, где распространился плющ. Леса вокруг замка Лейбурн прежде славились своей богатой флорой и фауной, но все это куда-то подевалось и вся живность — даже мелкие грызуны и птицы — тоже исчезла. Вот это и заставило меня призадуматься.
В конце концов Конвей отказался от своих планов восстановить Аллингтон и поселиться в нем. И произошло это не из-за недостатка средств, — у него были и деньги, и желание — а из-за нехватки рабочей силы. Однажды там произошел ужасный случай: трое рабочих выпили лишнего в конце рабочей смены и вместо того, чтобы отправиться домой, решили переночевать здесь же, на участке. А на следующее утро их нашли там мертвыми, и на место трагедии прибыл следователь с бригадой экспертов. Ну и, сами понимаете, после этого никто больше там работать не захотел, и Конвею пришлось прекратить все восстановительные работы. Он просил меня помочь ему разобраться в этой проблеме,  и вот тогда-то мне и пришла мысль, что нечто подобное я уже видел в Ангкоре и Гондурасе. Другими словами, мне снова в голову пришла ужасная гипотеза о связи между гибелью  древних цивилизаций и нашествием плюща и я не мог от нее отделаться, несмотря на все свои старания. Видите ли, я прежде всего исследователь и путешественник, а не специалист по физиологии растений. Тогда я решил приехать сюда, в Америку, чтобы обратиться за помощью к настоящему специалисту.
Я даже говорить об этом не могу спокойно! Такое не возможно себе представить. Могу без хвастовства сказать, что я — человек не робкого десятка. Мне не раз самому доводилось смотреть в глаза смерти и видеть жуткие обстоятельства, в которых люди встречали смерть.  Но, когда я думаю о том, что мои подозрения могут оказаться вполне обоснованными, у меня просто руки начинают дрожать. Вот, посмотрите! – воскликнул он, вытянув перед нами ладонь и действительно, было видно, как у него дрожат пальцы.  
- Ничего, все в порядке, - сказал майор Янг, пытаясь утешить бывалого путешественника, - даже самый смелый человек чувствует страх, когда сталкивается с неизведанным. В нашем случае, главное не чувства, а действия, которые мы должны предпринять.
- Так вы хотите сказать, что трое рабочих были убиты? – переспросил его Уайт.
- Пожалуй, так оно и было. По крайней мере, их нашли мертвыми на следующее утро.
- И они решили, что их задушил плющ? Таким был вердикт прокурора?
- Мне об этом ничего не известно. Но Конвей рассказал мне, как выглядели тела умерших людей, и мы решили с ним проделать небольшой опыт. Мы привели в близлежащий лес старую корову и привязали ее к дереву в месте, где плющ рос особенно густо. Мы оставили ее там днем, а на следующее утро, когда мы вернулись туда, корова была уже мертва. Конвей сказал, — конечно, он не медик — что ее туша выглядела так же, как трупы найденных ранее рабочих.
Все это происходило в малонаселенной части Англии. Там можно проехать десятки миль, не увидев ни одного дома в округе. Те немногие обитатели, которые еще оставались там, стали спешно сниматься с насиженных мест¸ но никто не распространялся по поводу того, почему они уезжают, ибо знали, что им все равно не поверят, а только на смех поднимут.
- Так, вы говорите плющ, просто обычный плющ? – переспросил Уайт, отодвинув тарелки с едой в сторону и перегнувшись поближе к Миллигану. – Вы что, хотите сказать, что это был обыкновенный плющ, из тех, что в обилии растут по стенам старых домов?
- Нет! – почти выкрикнул Миллиган, глядя в упор на биолога. – Если бы дело обстояло так, нам бы и говорить было не о чем. Во-первых, он отличается своими размерами. Он просто огромный. Нам с Конвеем встречались ветки, ширина которых превосходила фут в диаметре, и все они разрослись на многие сотни метров по захваченным ими лесам. Невозможно было определить, где они начинаются. Через каждые несколько метров от веток отходили боковые отростки, на которых каждый третий лист сменялся упругим усиком, которые устремлялись во все стороны, извиваясь, подобно щупальцам осьминога. Интересно, что нам так и не удалось обнаружить место, из которого все они произрастали. Единственное, что нам удалось сделать, это обозначить центральную часть растения-оккупанта на карте.
Дело в том, что десять лет назад плюща в тех местах даже и в помине не было. Однако, было известно, что где-то в глубине леса находится огромная впадина. На картах она обозначалась, как болотная яма. Она всегда была там. Некоторые из местных старожил рассказывали Конвею о ее местонахождении. По одной из легенд, это было логово огромного змея. Я думаю, вот что произошло. Новая разновидность плюща зародилась в этой болотной яме. Да и откуда еще ему было появиться? Конечно же, из этой ямы, больше не откуда. И за десять лет он разросся так, что покрыл площадь в семьдесят квадратных миль. Но вот что меня особенно беспокоит. Никто ничего толком не знает об этом растении и, конечно же, никто ничего не предпринимает для борьбы с ним. Мы с Конвеем обсудили положение дел на месте, и я решил приехать сюда. Что вы думаете по этому поводу, Уайт?
Но прежде чем биолог нашел, что сказать, мэр Йистфорда, словно очнувшись от оцепенения, обратился к Миллигану с градом вопросов:
- А как выглядят его листья? Не было ли на них белых прожилок? А щупальца? Вам не показалось, что они как бы трепещут в воздухе? Может, именно они и высосали кровь из бедной скотины? Да и из трех рабочих тоже? И вот еще: вам не попадались такие  ямы в джунглях Гондураса?
Исследователь и биолог в удивлении уставились на старого вояку. Наконец, Уайт спросил:
- Вы к чему все это клоните, майор?
- А вот к чему, - откликнулся Янг. – У нас в городе, мэром которого я являюсь, тоже есть такая впадина, которую мы называем болотной ямой. И буквально сегодня днем один охотник забрел туда со своей собакой и потом, придя ко мне в офис, стал убеждать меня, что его пса сожрало растение. Правда, он был порядком навеселе, поэтому я не очень-то поверил в его историю. Он говорил о какой-то лозе, выросшей в яме, и что именно она-то и задушила его собаку. Может, теперь и у нас, в самом сердце Америки, завелась эта смертоносная тварь? Я знаю одно: у нас в Йистфорде есть такая яма и из нее что-то растет. Вы говорите, что не смогли найти места, из которого произрастает ваш гигантский плющ, что вам так и не удалось добраться до его корневищ. Теперь у вас есть такой шанс. А что если мы с вами поедем в Йистфорд и спустимся в эту чертову яму?
В ответ на это Миллиган отхлебнул из своего стакана с виски, а затем, наклонившись,  подтянул брючины к коленям и опустил закрывавшие ноги носки.
- Вот, посмотрите-ка на это, - сказал он, указывая взглядом на обнажившиеся икры. Крупные, иссиня-красные шрамы покрывали их во многих местах. Едва зажившие отвратительные нарывы были видны по всей голени, от колена до лодыжки. Опустив брючины, Миллиган вернулся к своей невеселой истории:
- Однажды мы с Конвеем пробирались по лесу к центру растения и я свалился вниз и запутался в ветвях плюща. К счастью, у Конвея был под рукой топор и он быстро вызволил меня оттуда, иначе я вряд ли был бы здесь с вами. Я провалялся в постели несколько дней. Да, я хочу поглядеть на вашу милую лозу, вылезшую из болотной ямы в вашем старинном городке, майор, но только на безопасном расстоянии. А вы что по этому поводу думаете, Уайт? Есть ли какая-нибудь связь между Ангкором и английским плющом, о котором нам рассказал Милиган?
- Вполне может быть. Ученые до сих пор бьются над проблемой внезапного ухода людей из тех мертвых городов. Некоторые говорят, что это было вызвано  резкой переменой климата, другие считают причиной эпидемии, переносимые насекомыми, а третьи — опустошительные войны. А что, если допустить, что рядом с каждым таким местом находилась громадная болотная яма, из которой и развилась эта древняя форма растительной жизни? Ну, и если смотреть дальше, можно предположить, что эти растения питались животной пищей. Тогда станет очевидно, что люди в панике покидали города из неодолимого страха перед непостижимой природой этого