Ценная бандероль стоимостью в один доллар.9.12

Алмаз в красном

Ч.12  Ах, этот Красный человек!

Жизнь окутана страхом.
(Нострадамус Центурия 10)

У каждого свой тайный демон.
Влечёт неумолимо он.
(Валерий Брюсов)

Человек в красном –
Станет опасным.
Красный –  цвет крови
И  власти.

  После смерти Амелии  агрессивное поведение Георга III стало повторяться всё чаще и чаще.  Он входил в мир фантазии, становясь добычей галлюцинаций, хотя часто остро сознавал, в какое мучительное положение был поставлен.
  Георг спал тревожным сном, к нему стал приходить красный человек.

Сон четвёртый

Ах, этот лунный свет!
Мне снится страшный сон... (1)
  Стояла красная ночь. Сон Георга был тревожным. Он проснулся  от звуков выстрелов.  Наскоро собравшись,  выскочил из  спальни. Удивительно, но ему никто из придворных навстречу  не попался.
Выйдя из дворца, король попал в сад. Выстрелы казалось стали глуше, но не умолкали.
— Интересно, что же происходит? 
  Вопрос этот бился в голове и не давал покоя. Георг решился пойти на риск и  вышел за  дворцовую ограду.
  Георг даже не думал, что он один, его вели звуки выстрелов, которые казались чарующей музыкой.  Удивительно, страха не было совсем.
  Навстречу королю из багрового сумрака повыскакивали обезумевшие люди, в руках у них были пистолеты и ружья, которые стреляли часто-часто.
Георг не заметил, как выхватил у лежавшего на земле человека ружьё. Взметнулись языки пламени, осветившие улицу. Георг бежал и стрелял, пока не кончились патроны. Он тогда отбросил в сторону ненужное ружье. Перестрелка  продолжалась, и была беспорядочной и суматошной.
  Георг бежал в окружении  простых людей, которые, он не мог понять,  или его не узнавали, или просто не обращали внимания. 
  Едва Георг оказался на незнакомой площади, как пули засвистели над головой, что нисколько его не напугало. Неожиданно рядом прозвучал незнакомый голос:
—  На нас напали!
— Кто? Кто напал?
—Неизвестно!
— Французы?
Вокруг слышались выстрелы и крики, женские и детские.
— Помогите, спасите!
—По - мо - ги - те!
— На помощь!
  Среди шума, криков и выстрелов перед Георгом предстала  фигура в красном. Лица нельзя было разглядеть, вместо глаз – щели, вместо рта – кровавое месиво. (2)  Красный человек  протягивает к нему огненные  руки.
— Ты мой! Ты мой!
  Георг проснулся весь в холодном поту. Долго не мог понять, где находится, всё слышались выстрелы и крики толпы.  Красный человек стал приходить каждую ночь.  Перед глазами стоял Красный человек, к которому тянуло с  необыкновенной силой. От него веяло и жаром, и холодом.  Ледяной огонь проникал в каждую клетку тела короля, выжигая остатки разумных мыслей.
Красный человек - воплощение Консунгса, стал приходить каждую ночь. Око Бхайравы этому не препятствовал, наблюдая за всем происходящим с невозмутимым спокойствием.
  Георг стал бояться не только ночи, но  и светлого дня. Солнечный свет слепил в глаза, они начинали слезиться.
  Кожа на руках и лице начинала чесаться и покрываться алыми пятнами, которые он зачёсывал до кровавых волдырей.
Георг менялся не только внешне, он постоянно чувствовал себя в возбужденном  состоянии, предчувствии чего - то необычного, что вызывало неосознанные резкие движения не только руками и ногами.
Он говорил быстро, что не всегда можно было разобрать. Но вот этот монолог Георг мог произносить по нескольку раз в день, то медленно, то убыстряясь.
«Мне день и ночь покоя не даёт
Мой красный человек. (3)
Тревожит на яву,
Во  сны мои приходит,
Со мною говорит,
За мною бродит,
Мешает думать.
Вот опять стоит.
Вы видите его?»
Но подданный молчит.
(стихи автора)
  Но не только сны беспокоили Георга. Видения преследовали его и днём.
  — Он воображает, что Лондон затонул, и приказывает снарядить свою яхту, — рассказывал лорд Шеффилд мистеру Идену.
В поведении короля придворные стали замечать ещё большие странности. Он совсем перестал узнавать свою жену Софию Шарлотту. Однажды, когда она зашла к нему узнать о состоянии здоровья, он заявил:
— Кто вы, леди? Я с вами не знаком!
Шарлотта, расплакавшись, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Ещё через некоторое время Георг принялся  всерьёз обсуждать  вопрос обустройства при Виндзорском замке гарема по турецкому образцу.  Лорду Шеффилду дал распоряжение:
— Срочно организовать поиски красавец по всему миру! Одну я уже нашёл!
Это была юная служанка – белошвейка, которую Георг случайно увидел среди горничных своей жены.  Он даже не знал её имени, но стал приставать, обнимать и целовать. Девушка отвернулась, и поцелуй пришелся в щёку.
  Георг  осыпал высокими почестями пажей и слуг,  сочинял немыслимые письма иностранным державам по воображаемым поводам. Его конюший, Гревилл, однажды заметил, что король надел наволочку себе на голову, а подушка лежала с ним в постели.
— Это  принц Октавий, мой сын,  он недавно  родился,  – объяснил  король.
  Кроме того, Георг стал употреблять  неприличные слова, что было для него нехарактерно. Ему казалось, что только так он может уберечься от ночных видений. Теперь его везде преследовала кровь, растилающаяся красными нитями по полу,  коврам,  стенам.  Как назло во многих комнатах дворца преобладал красный цвет.
  Цвет Англии, который  раньше Георга только вдохновлял, теперь угнетал и вызывал  неясные видения.
Огонь внутри меня  сжигает,
И кровь  по венам остро жжёт,
Видения не оставляют –
«Вот Красный человек идёт!»
  «Я поговорил с королём, — писал Томас Уиллис, — о его состоянии и о том, что необходимо немедленно снова перевести его под строгое наблюдение. Его величество сел и очень побледнел… и, глядя на меня очень сурово, воскликнул:
«Сэр, пока вы живы, я вас никогда не прощу! Больше вы меня не закроете! Убирайтесь вон!»
  Уиллис не выдержал подобного к себе отношения и ушёл из дворца, больше не приходил.  Состояние Георга ухудшалось, он стал слепнуть. Всё виделось ему теперь в красном цвете. Ночью совсем перестал спать, но  видения продолжались. Закрывая глаза, ему виделись красные нити на полу. 
  И красные нити лежат на полу...
(Александр Блок)
Кровь - красные нити - струится по телу
От сердца - клубка, - немыслимо дело!
И мысли витают, как красные птицы,
Опять королю ночью не спится.
Стоит перед ним, взгляд с  опущенных век,
С горбатой спиной один человек.
Он в красных одеждах, он в маске ужасной,
От вида такого становится страшно.
Его не увидишь, когда белый свет,
От облика в красном спасения нет!
(стихи автора)
    4 июня 1811 года  королю исполнилось 73 года. Он чувствовал себя старой развалиной. Смотрел в зеркало и не видел себя, лишь смутный образ в лилово-красном цвете.  Георг закричал:
— Кто это? Красный человек! Сгинь! Сгинь, нечистая сила!
  Подозрения в помутнении рассудка Георга окончательно подтвердились, когда во время охоты на лис король вдруг соскочил с коня, с быстротой не хуже юноши, бросился к одиноко стоящему дубу и стал бить его кулаками:
—Вот тебе! Вот тебе, Вильгельм!
Георг, как оказалось,  принял кряжистый дуб за германского императора Вильгельма I.
Это крайне озаботило придворный лейб-медиков. Они докладывали в парламенте:
—Георг погрузился в состояние очевидной старческой деменции, наступление которой, возможно, было вызвано его предыдущим психическим расстройством. (4) 
— Точная природа  болезни короля, её причина и характер приводят в замешательство, —высказался личный врач Георга III.
—Это последствие «преобладания некой жёлчной раздражительности», — заявил другой врач.
— Это форма  бреда! Король впадает в старческий маразм,  — не преминул высказать свое мнение третий.
  — Некоторые его действия дают основания предполагать, что Георг III болел шизофренией(5)  или как Генрих VI в Англии или Филипп V в Испании, маниакально-депрессивным психозом, но симптомы его заболевания не очень убедительно укладываются и в тот, и в другой диагноз, - предполагал четвёртый врач.
—  Полуслепой старик с приступами безумия уже не мог возглавлять государство,  —  таково было единодушное решение парламента. Регентом при живом короле  стал его сын, принц Георг,  положив начало эпохе Регентства.
  Точная природа  болезни Георга III, её причина и характер приводили королевских врачей и придворных в замешательство.
    Какова бы ни была природа его недомогания, не может быть сомнений, что в периоды обострения он вёл себя как умалишённый, особенно нехарактерное для  короля агрессивное поведение и сексуальную расторможённость.
  Характерный и выраженный признак деменции — нарушения познавательных функций. Но король живо интересовался не политическими делами, нет, сплетнями во дворце. Кроме того, много читал, в основном мистические произведения.
  Три английских писателя и три образца классической готики. «Замок Отранто»  Горация Уолпола, с которого, собственно, в 1764 году и началась литература ужасов. «Монах» – самый знаменитый готический роман, принесший девятнадцатилетнему Мэтью Грегори Льюису славу и удостоившийся весьма лестного отзыва маркиза де Сада.
  И, наконец, «Аббатство кошмаров»  – блистательная пародия Томаса Лава Пикока, в персонажах которой без труда угадываются Перси Шелли и другие поэты-романтики, современники автора.
    Другие важные клинические проявления деменции — нарушения поведения, эмоциональные расстройства. Везде Георг стал видеть Красного человека, которого он  представлял монахом, а свой дворец назвал не аббатством, но вместилищем кошмаров, его кошмаров, которые продолжались.
  Но не только готику читал Георг,  в руки ему попал роман Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». (6)   
Королю было известно, а он интересовался историей, что Дефо принимал участие в восстании герцога Монмута против Якова II Стюарта.
— Монмут, Монмут...
Георг задумался. Этот титул был создан в 1663 году для Джеймса Крофтса, незаконного сына Карла II Стюарта, короля Англии, Шотландии и Ирландии и Люси Уолтер. Титул был назван в честь города Монмута  на границе с Уэльсом. 
— Люси. Вот бы мне такую Пятницу!
  Георг улыбнулся.  Люси была дамой не самых строгих правил, как считалось. Да кто может устоять перед королевской милости?  Мысли короля  устремились в середину  XVII века. Воображение у Георга было хорошо развито.

Герцог Монмут

  Джеймс – старший из многочисленных бастардов Карла, родился в 1649 году в Роттердаме, где в то время жил «странствующий принц» Уэльский. Полковник Роберт Сидни представил  Карлу свою любовницу.  Красавица Люси быстро нашла с будущим королем общий язык. 
— Джеймс – сын Сидни, а не Карла!  — заявляли сплетники.
Позже говорили:
— Монмут был слишком хорош собой, чтобы быть отпрыском «страшного, как смертный грех» Карла.
  Еще одна сплетня сыграла впоследствии роковую роль в судьбе Джеймса. Он узнал, что  его отец Карл и мать Люси вступили в официальный брак.
— Раз родители были женаты, значит, я, их первенец являюсь  полноправным наследником престола.
  Но это будет позже, а пока Карл признал новорожденного своим сыном, при крещении мальчик получил имя Джеймса.  Крофтсом он стал по своему  воспитателю барону Уильяму Крофтсу, взявшему на себя заботу о мнимом племяннике.
  Легкомысленное поведение Люси вскоре