Ценная бандероль стоимостью в один доллар.9.12

Джонатана Свифта, декана этого собора, и суровое негодование уже не раздирает его сердце. Ступай, путник, и подражай, если можешь, тому, кто мужественно боролся за дело свободы».
    Большую часть своего состояния Свифт завещал:
«Употребить на создание лечебницы для душевнобольных». 
  «Госпиталь Святого Патрика для имбецилов» был открыт в Дублине в 1757 году. Ныне это  старейшая в Ирландии психиатрическая клиника.

Болезненные проявления

  Итак, познавательные функции у Георга были не нарушены, но наблюдались другие важные клинические проявления  деменции —  нарушение поведения, эмоциональные расстройства. (9)       
Король стал теряться во времени – то он представлял себя мальчишкой, то юношей. Он становился суетливым, беспокойным. Всегда аккуратный и бережливый он стал жадным. Везде разбрасывал свои вещи, которые потом не мог найти и обвинял в воровстве своих придворных.
  Он стал  эгоистичным,  подозрительным. На любое слово мог быстро обидеться. Постоянно конфликтовал со всеми, кто его окружал.
  Но вот расстройства мышления, которое было характерно для деменции, у Георга  придворные и врачи не наблюдали. Наоборот, он хорошо абстрагировался от обыденности. Фантазии короля были безграничны.
Заходит красный человек,
Глаза горят под сенью век.
Он кривонос, ушаст и хром,
На шее красный шарф  бантом.
Лицо в морщинах у него,
На голове берет с пером.
Таков вот красный человек,
Ему наверно сотня лет.
Чуть-чуть горбатится спина,
Нога одна раздвоена.
Да, три ботинка. Раз, два, три!
Он говорит: «Смотри, смотри!»
И руку  тянет, а в руке
Горит бриллиант, будто в огне.
Луч пробежался по лицу,
Как будто он поднёс свечу.
Бросает в жар, струится пот.
Когда же эта боль уйдёт?
Ах, этот знойный белый свет!
Ах, этот красный человек!
(стихи автора)
  Итак,  признаки  деменции у Георга III были не ярко выраженными. Физическое, эмоциональное и психическое состояние соответствовало его возрасту.  Рассмотрим проявления другого заболевания, признаки которого предполагали  придворные медики.  Это шизофрения.     
Шизофрения — психическое заболевание, которое протекает с быстро или медленно развивающимися изменениями личности. А как иначе, можно было назвать видения Георгом Красного человека?
  Один из приступов у Георга начался  в присутствии премьер-министра Генри Аддингтона.  Король вылил на себя целый кувшин воды со словами:
—Горит, горит всё тело от дневного света!
  Одежда тут же стала мокрой, но Георг продолжал твердить:
— Потушить  пожар не удаётся, кожа, кожа пылает!
  Аддингтон  хотел послать за Уиллисами, но герцоги Кент и Камберленд, сыновья короля отказались.
— Мы не впустим их на территорию замка, — сказал герцог Кет.
— Если отец  увидит Уиллиса, это вызовет у него такое душевное раздражение, при котором можно ожидать гораздо худших последствий.
  Вместо Уиллиса с большой неохотой королевский врач сэр Генри Холфорд согласился позвать другого «доктора для сумасшедших», Сэмюэла Симмонса, врача больницы Святого  Луки для умалишённых.  Симмонс прибыл в Виндзор с четырьмя ассистентами, чтобы руководить лечением короля. 
— Вы должны отдать короля мне  в полное распоряжение,  — потребовал  он.
  В этой просьбе ему сначала отказали. Но король вёл себя так буйно, что снова пришлось надеть на него смирительную рубашку.
Симмонс использовал такие же методы, что и Уиллисы, и Георг III «полюбил» его не больше, чем предшественников.
  Этот приступ, однако, длился сравнительно недолго. Король несколько успокоился, наигрывал на клавесине мелодии  Генделя.
  Вскоре было объявлено, несколько преждевременно, что «его величеству гораздо лучше, и, по нашему мнению, он скоро совершенно поправится».
  Тихий период опять сменился обострением. Георг  совсем перестал воспринимать солнечный свет, бодрствовал ночью  и несвязно бормотал, погружаясь в пучину беспамятства.
— Красный, красный...опасный, огнеопасный...
  Однажды  Георг кормил собаку королевы Бадину.
— Я люблю эту собаку, потому что она больше привязана ко мне, чем к королеве, которую я  на самом деле никогда не любил,  — заявил он уверенно.
  Опять проявилось навязчивое увлечение леди Пембрук, которая теперь была старой дамой семидесяти пяти лет. Кстати, она дожила до девяноста трёх.
— Они отказываются, — жаловался он, — отпустить меня к леди Пембрук, хотя всем известно, что я на ней женат.  Но хуже всего то, что этот бессовестный негодяй  врач Холфорд  был на нашей свадьбе, а теперь имеет наглость отрицать это мне в лицо.
    Георг пять раз поклялся на Библии:
—  Клянусь быть верным своей дорогой Элизе, которая пятьдесят пять лет была мне верна.
  Георг также  попросил Гревилла принести ему из королевской библиотеки «Философию» Пейли.
— Я уверен, что там будет написано, что хотя  у мужчины может быть только одна жена, природа допускает больше.  Кроме того, я думаю об  учреждении  «женского  ордена», наподобие ордена Подвязки.
  Такие заявления дали возможность изолировать короля в  одной из комнат дальнего  крыла Виндзорского замка. Это, естественно, Георгу не понравилось. Он стал кричать:
—Все врачи негодники! Хотят меня закрыть под замок! Меня, короля Англии!
Движения  при этом были беспорядочные и отрывистые, он подпрыгивал, будто танцевал. 
— Это очень напоминает хорею Синденгама, «пляску Вита», — предположил один из королевских врачей. (10)
  Так что, у Георга III  можно найти целый «букет» болезней. Хотя, как говорится, старость никого не красит. 
Последние мгновения жизни
  Психическое расстройство короля перерастало в старческий маразм, его держали в изоляции в последние 10 лет жизни, периодически меняя не королевское уже одеяние на смирительную рубашку. Регентство стало постоянным. 
  Георг, отделённый от семьи, жил в мире своего собственного больного воображения, потеряв, как выразился лорд Окленд:
«Все остатки хоть какого-то разума и воспоминаний, которые до тех пор сохранялись на протяжении всей его болезни. Он охвачен самыми дикими и невероятными фантазиями. Он воображает, что не только приобрёл возможность жить вечно, но может вызывать из мёртвых кого захочет в любом возрасте… Короче говоря, похоже, что он живёт… в другом мире, и потерял почти всякий интерес к заботам этого».
    До конца своих дней Георг существовал в этом одиноком другом мире. Им полностью овладел Консунгс,  Красный человек.  Слабый с юных лет  рассудок всё больше слабел.  Георг то приходил в уныние, то бредил другими женщинами. Думал, что  разведён со своей некрасивой женой, а Шарлотта всегда была рядом.
    Королева Шарлотта так и не оправилась после смерти внучки Шарлотты. Уединившись в Виндзорском дворце, она очень  тосковала по супругу королю Георгу.  Королева практически не выходила из своих покоев.  Раздувшись от водянки, она с трудом дышала,  и даже малейшее движение причиняло боль.
    18 ноября 1818 года  в возрасте 73 лет старая королева умерла, сидя в кресле, держа за руку своего сына, принца - регента Георга IV. До рождения Виктории оставалось около 5 месяцев.
    Георг  даже не узнал об этом.  Он был и слеп и глух. Время от времени у Георга случались припадки, когда он говорил без умолку, однажды около шестидесяти часов, но в основном его жизнь была спокойной, его единственным развлечением были неисчерпаемые возможности расстроенного воображения. (11)
  Промахнусь, вернусь ночью
  Не заметит никто. (12)
  Ночные видения  казались реальными.  Георг  уже не мог определить, то ли это был сон, то ли явь.  Он  перестал ориентироваться и во времени, потерял счёт дням.

Сновидение пятое

Я - раб моих таинственных,
Необычайных снов..
Но для речей единственных
Не знаю здешних слов. (13)
  Впервые за долгое время красный цвет сменился  на зелёный и  голубой. Зелёным был луг, на  котором стоял небольшой охотничий домик.  Голубое небо. Вершины невысоких гор, покрытые зелёной растительностью,  размыты сизой дымкой, плавно переходящей в бело-серые облака, закрывающие солнце. 
  Внезапно обстановка сменилась. Горы выросли буквально на глазах, покрылись снежными шапками и дотянулись до самого неба.
— Все высокие горы, если смотреть на них издали, словно висят в облаках. А ведь и там, на этих заоблачных кручах, кто-то живёт! И что там происходит, —  подумал Георг. —  Жизнь в облаках...
  Он удивился своим мыслям.
— Всё в горах необычно. Земля, вставшая на дыбы.  Можно летать в облаках, и  под радугу пройти, как под арку. (14) 
    Георг почувствовал себя юным и беспечным. Ему захотелось подняться высоко, дотянуться до звёзд.
  Георг  очнулся. В груди жгло то ли от радости,  то ли от болезни.  Было непонятно. Хотелось поделиться своими впечатлениями от увиденного,  и он стал громко рассказывать воображаемым слугам:
— Я небо держал на плечах,  с гор смотрел на землю из-под облаков, на радугу опираясь.  Руки о солнце грел, с птицами разговаривал. А,  что, ведь были же люди когда-то птицами!
  Приступ болтовни сменился  истерическим плачем и оскорблениями лекарей и сиделок. В  конце ноября 1819 года Георга навестил его сын, герцог Йоркский.  Вот что он рассказал:
«Отец развлекался игрой на клавесине  и пел таким сильным и твёрдым голосом, какого я никогда не слышал… но мы не должны скрывать от себя, что его величество сильно исхудал за последние двенадцать месяцев… организм его настолько ослаб, что мы не можем надеяться, что он останется с нами сколько-нибудь долго».
    В декабре 1819 года  состояние короля резко ухудшилось.  На Рождество  начались приступы дикой боли. Внутри  полыхал огонь, сжигающий все внутренности.  Принимать  пищу,  даже  пить  Георг уже не мог.
  Кажется, что возраст делает людей косными, отнимает способности принимать прошлое, будь то технические штучки, чужие убеждения или незнакомая еда, - старики на всё откликаются  раздражением, головной болью, гастритом.
Марти Кетро «Магички»
Георг  непрерывно бредил на протяжении 58 часов. Это выглядело очень страшно. Дикие крики доносились из комнаты в течение трёх  дней. 
— Красный человек копается  в моей голове!  Вживую вырывая мысли. Мозг раскалывается!
Консунгс сделал своё дело и покинул сознание короля, устремившись в космос,  после чего Георг  впал в кому.
Был серый день.
Страдальца смертная истома
Снедала. Пот бежал рекой,
Он крест знаменовал рукой. (15) 
    23 января 1820 года  в результате неправильного лечения скончался  самый правильный и самый здоровый, ни разу в жизни не болевший простудой,  Герцог Кентский, супруг герцогини Виктории.  Ему было  52 года. Смерть герцога шокировала всех.
    В 20.30 вечера 29 января 1820 года на 82-м году жизни Георг III умер, так и не узнав, что революционные войны Наполеона I подошли к концу. Закончилась жизнь одного из самых необычных, неординарных британских королей.  Англия погрузилась в траур.
  В день смерти короля Георга III в Кенсингтонский дворец на руках с маленькой Викторией  прибыла  герцогиня Кентская. Герцоги встретили её настороженно.
— После смерти старых короля и королевы,  малышка Виктория – третья претендентка  на престол.
  Герцогине Кентской было только 33 года. Умная и честолюбивая женщина она прекрасно понимала, что