СОПЕРНИЦЫ

             Над Парижем нависла чёрная туча. Третий день непрерывно лил дождь, превращая улицы в бурные реки. Сена была переполнена и быстро несла вниз по течению мусор, сломанные деревья, лодки и смытые волной халупки. Казалось, что вновь наступает всемирный потоп.
                         Чёрной скалой нависал над улицей Сен-Луи огромный особняк, окна которого смотрели на мир тёмными глазницами. И тишина, ни огонька, ни звука. Лишь в слабо освещённой гостиной перед горящим  камином сидела, закутавшись в пушистый плед графиня Сесиль де Эсте. Совсем недавно она блистала на приёмах и балах своими изысканными нарядами и редкими драгоценностями, изумляя всех своей неувядаемой красотой и редким умением вести беседы с любым желающим. Сам король благоволил ей за острый ум  и резкий язычок. Покойный граф был так очарован своей красоткой Сиси, что безмерно баловал её не столько как жену, а скорее как милое дитя, прощая своей крошке все шалости, каковых было немало, и оставил довольно большое состояние вкупе с роскошным особняком, наделами и старинным замком. Казалось, счастье бесконечно, несмотря на надвигающуюся старость.
                Но уже полгода графиня жила затворницей, никуда не выезжала и никого не принимала. Она была в глубоком трауре и печали: её любимый племянник, последний сын маркиза де Шантельи, восемнадцатилетний красавчик Жанно  был подло убит, ограблен и брошен под мостом Нотр-Дам. Как и почему он там оказался — было непонятно, как и непонятно, кому мог помешать этот мальчишка. Разумеется, убийцу не нашли, да и где искать, если город был наполнен всякого рода бродягами и бандитами. Своих детей у графини не было, но маленького Жанно, не особенно желанного в семействе брата, самолично нянчила и лелеяла с рождения, и завещала ему всё состояние, обеспечивающее ему не только титул, но и достойное положение при дворе.
               
              По тёмной улице , ступая прямо по воде, ибо сухого места и не было, тенью  проскользнула к парадному подъезду особняка девушка с корзиной, бережно укрытой от дождя плотной тканью.  Поставив корзину поближе к двери, позвонила в колокол, и тут же скрылась в темноте. Никто так и не узнал, что это была горничная падчерицы ювелира Клода Дюпре, как и то, куда она исчезла. Да и кто будет беспокоиться о судьбе служанки?
            В полной тишине колокол прозвучал подобно грому.
   -  Люка! Старый пень! Ты что не слышишь, что кто-то бьётся в дверь? Немедля поспеши и выясни что надо! - резко вскричала потревоженная дама.
    -  Не извольте беспокоиться, госпожа. Уже иду. - хромая и охая привратник, едва очнувшись ото сна, открыл дверь и выглянул наружу. Он уже готов был закрыть дверь, поскольку никого и не увидел, но странный писк, доносившийся из стоящей корзины озадачил и привлёк внимание. Втащив её, Люка поспешил с докладом:
      -  Мадам! Там никого не видать, но кто-то подложил корзину, очень странную: в ней кто-то пищит.
       -  Вот дуралей! Так неси сюда, здесь светлее. Надо же посмотреть, что там такое. В такую погоду принести нечто — не пустяк!

Старик, кряхтя, притащил поклажу в гостиную и поставил перед графиней. Осторожно скинул покрывало. К их изумлению, в корзине лежал младенец, завёрнутый кое-как в пелёнки и шаль.  Заинтересованная госпожа раскрыла ткань, пытаясь рассмотреть дитя. Внимание привлекла странная золотая вещь, которую по её  повелению  Люка достал и протянул графине. Та сначала завороженно смотрела на неё, а потом сдавленно закричала, чрезвычайно испугав слугу. В руке держала золотой медальон, украшенный гербом, знакомым ей с ранних лет. Дрожащими пальцами раскрыла его и пришла в ещё большее волнение: внутри два миниатюрных портрета: прелестная девушка и... портрет Жанно!  Графиня из множества изделий узнала бы этот медальон, поскольку сама его заказывала у ювелира в дар племяннику. Но как эта вещь оказалась в корзине, где был новорожденный?
      Мгновенно всё пришло в движение. Подняты с постели служанки и горничные, зажжены все свечи, дабы рассмотреть получше принесённое.
    -  Мадам! Это девочка! Новорожденная! Ей отроду от силы пара часов. А какая хорошенькая! - толстуха Нинон, самая старая служанка, бережно взяла в руки ребёнка и поднесла графине. Та, не выпуская из рук драгоценность, внимательно осмотрела девочку и пришла в её более сильное волнение. Ах, Жанно, Жанно! Похоже ты успел уже соблазнить какую-то девушку, но никогда не узнаешь, что стал отцом.  То, что подкинутое дитя  безусловно от племянника, не было сомнений :  об этом красноречиво говорили портреты.
            И произошло невероятное: стремительно откинув плед, графиня встала с кресла и принялась командовать:
    -  Вы что стоите, разинув рот! Немедля приготовить апартаменты для дитя!   Всё вымыть, достать кроватку, всё необходимое. И быстро найти кормилицу -и получше!
      -  Мадам! Ночь на дворе! И ливень! - попробовала подать голос горничная, но тут же замолчала под грозным взглядом повелительницы.
      -  Жюли! Ты не поняла? Я же сказала — сию минуту!
        -  Мадам! Не волнуйтесь так! Я знаю одну молоденькую особу, которая, безусловно, подойдёт для малютки. И живут они совсем недалеко. Пока здесь всё готовят, я мигом привезу кормилицу. - Нинон потому и была любимой служанкой, поскольку с полуслова понимала желания хозяйки.


В это время в мансарде дома ювелира Дюпре металась в послеродовой лихорадке юная девушка. Старая повитуха со служанкой убрали испачканное кровью тряпьё, уложили несчастную в чистую постель и оставили на волю господа.  Только сердобольная служанка изредка заглядывала в комнату напоить больную и охладить жар влажной повязкой.
          Луиза была падчерицей  Клода Дюпре. Он бы с удовольствием избавился от лишнего рта, но она была так же прелестна, как и её умершая мать, на которой Дюпре и женился из-за необычайной внешности. И у отчима были свои планы на девчонку. Когда она привлекла внимание юного маркиза, Клод обрадовался. Ведь если падчерица станет маркизой, он был бы вхож к знатным людям и мог стать более востребованным ювелиром. Потому он не только не препятствовал встречам влюблённых, но и поощрял, тем более, что получал от юнца отнюдь не лишние золотые монеты.
               Но случилась беда: мальчишку убили! Ну и ладно бы, но оказалось, что Луиза беременна. И это меняло всё.  И отчим превратил жизнь девушки в кошмар, поручал ей тяжелые работы в надежде, что ребёнка не выносит. И, когда пришло время родов, дал понять повитухе, что дитё нежеланное и плакать о нём никто не будет. Повитуха была весьма опытной в подобных делах, тем более, что роды были тяжелыми, но на убийство младенца пойти не смогла. Поэтому новорожденную передала горничной и велела подкинуть к двери приюта. Тем не менее девушка, верная своей юной хозяйке, ослушалась и отнесла ношу к особняку графини, зная, что погибший Жанно был племянником знатной дамы. И этим спасла малышку, но сама  волей случая погибла при неясных обстоятельствах. А роженица, брошенная на произвол судьбы в доме отчима, как могла, боролась со смертью.


             На следующее утро особняк графини превратился в жужжащий улей. Мадам Сесиль, едва настало утро, подняла всех на ноги и повелела немедля привести в порядок все апартаменты. И во всех помещениях закипела работа: мыли, чистили, убирали. В первую очередь под непосредственным руководством самой мадам занялись покоями подкидыша, для чего были выделены самые лучшие и светлые комнаты и не только для спальни, но и для кормилицы и нянек. Ещё вечером доставленную в качестве кормилицы юную вдовушку Мадлен Мишо графиня самолично осмотрела и приняла на работу, причём разрешила её принять вместе с полугодовалым сыном.
            И так же рано был доставлен перед очи мадам и нотариус месье Клеманс, чрезвычайно озабоченный таким ранним и срочным вызовом — буквально из постели. Еще больше его поразили требования богатой клиентки.
    -  Месье! У меня к вам безотлагательное дело! Необходимо оформить соответствующие документы на дочку моего племянника Жанно. И новое завещание.
    -  Но, мадам, какая дочь? Месье полгода как погиб?
    -  Да, это моё горе! Но ребёнок родился сейчас. И я хочу, чтобы девочку признали дочерью Жанно и неизвестной матери, к сожалению, и наследницей моего состояния. И немедленно!
    -  Но как?
    -  А это ваше дело — как. Я отправляюсь к королю и добьюсь разрешения, а вы готовьте все необходимые документы. Зря что ли я вам плачу?
Растерянный донельзя нотариус отправился за советом к своим друзьям. А графиня отправила письмо к королю с просьбой принять её незамедлительно. Удивительно, но как часто обстоятельства складываются благоприятно даже во исполнение каприза женщины.
          Его величество, весьма удивлённый письмом дамы, тем не менее с нескрываемой радостью согласился, поскольку был огорчён её затворничеством. И графиня сумела его поразить —  сиянием очаровательных глаз и весёлой энергией. Король не мог оторвать глаз от красотки, от движений её нежных рук и тонких пальцев, унизанных перстнями. Содержание просьбы, а скорее — требования, поразило ещё больше, но в ход пошла демонстрация драгоценного медальона с миниатюрными портретами, убедительная речь, подкрепленная вовремя пролитыми слезами, и тонкая лесть, от которой король растаял. Он тоже мужчина, а женское восхищение способно сразить любого. И милейшая Сесиль получила желаемое. Так подкинутая девочка получила все права и на родовое имя, и на огромное состояние. Оставалось только расти, окружённой любовью и лаской своей бабушки, возрождённой для новой жизни.


                   Несколько недель бедная девушка находилась между жизнью и смертью, но молодой организм победил, и ослабевшая, исхудавшая Луиза могла заниматься хозяйственными делами в доме. Правда, известие о том, что «младенец родился мёртвым» чуть было не отправило к праотцам, но что можно было изменить. Сам месье Дюпре, разочарованный в своих планах, смотрел на падчерицу как на обузу, был с ней весьма груб и требователен — до поры до времени. Однажды, принимая заказ от нового клиента барона фон Бернхарда, приказал Луизе принести угощение. Нежная красота девушки  воспламенили сердце уже немолодого мужчины, и ювелир воспользовался моментом. Освободил её от тяжелой работы, принарядил, и всячески старался устроить встречи с возможным женихом, хоть и понимал разницу в положениях. В свою очередь барон влюбился как юнец и сговорился с месье о женитьбе. Что оставалось бедной девушке, потерявшей и любимого, и дорогого сына.
Свадьба была тихой и скромной, после чего супруг увёз возлюбленную в свой замок, где окружил заботой и вниманием в надежде получить наследника. Луиза смирилась со своей долей, тем более, что стала хозяйкой богатого владения. За долгие десять лет вынужденного затворничества она расцвела и превратилась в дивную красавицу, а стареющий барон, ещё более влюблённый, ни в чём не ограничивал супругу.

             Тем временем графиня де Эсте, воспрянувшая к жизни и даже помолодевшая, всю себя посвятила воспитанию ненаглядной внучки Флер. Хорошие манеры, музыка, танцы, искусство общения и соблазна, наравне с обучением наукам — всё, что требовалось для успеха в жизни и при дворе. С малышкой