Мамаааааа!!! – крик рвался из него и не находил выхода. И он бежал босой, путаясь в длинноте ночной рубашки, по тёмному коридору без конца и края, пока не уперся, вдруг, в её колени. Сильные, но теплые и нежные, руки обхватили его и прижали к себе.
И этот запах маминой груди успокоил его.
И он уже только всхлипывал, затихая, а она целовала его в пшеничную маковку и шептала.
- Ну, что ты! Что ты!
И плыла Луна, бледным пятном падая из окна на пол.
И была река. Широкая и темная.
И на далёком берегу желто светился огонёк.
Он грёб на этот огонь, взмахивая вёслами легко и свободно, с напором всей своей молодости. Берег не приближался, но это его не смущало, главное было в самом движении.
И это длилось бесконечно!
***
Кислым тянуло от переполненных баков. И эта вонь, смешиваясь с пресно-мертвенным запахом города, не оставляла надежды на глоток свежего воздуха.
Но присутствующие этого не замечали.
- Что скажете, док?!
- Это не криминал! Обратите внимание на его лицо.
- Ну, лицо!
- Не скажите! Он улыбается! Я такое видел лишь однажды. Так умирал отец. Долго мучился. И когда, наконец, отошёл, то на его лице была такая же улыбка!
