Пуля из лихих девяностых...

— Ааааааааааааааааа ...сволочи, не могу больше...золото и валюта под восьмой плиткой в ванной, забирайте всё!! — заходился в истерическом всхлипе, валявшийся на полу в своих соплях и ссаках, со вставленным, в обосранный и дымящий анус, паяльником — седовласый вальяжного вида мужчина, председатель горпромторга одного из южных городов необъятного Советского Союза. Хотя, мало бы кто сейчас признал в том обосранном терпиле, всеми уважаемого руководителя торговли города, с которым не брезговали здороваться за руку высшие московские партийные чиновники, приезжающие отдыхать в бархатный сезон, в этот гостеприимный город. Да возможно, что вообще бы не признали, а ведь ему по доброму советовали — вернуть всё назад. после того, как он в одном из подпольных катранов при помощи крапленных стир, обул в «секу» уважаемых гостей города — не послушался. А зря — вернул, и не валялся бы сейчас на полу, со вздувшимся, как от флюса фиолетовым лицом. да ещё и с паяльником в заднице, от куда несло дерьмом и палённым мясом.

Бригадир налётчиков, однорукий инвалид, бывший афганец Паша Курбаш, заткнул рот председателю, его же грязным носком и подойдя к окну приоткрыл форточку. Смрадная вонь палённого тела вырвалась со свистом наружу, впуская в комнату аромат цветущих лип. Где-то, вдалеке, засвистели щеглы и прозвенел трамвай. Жизнь в городе продолжалась. Покурив в форточку, Курбаш выбросил окурок и спросил у ковырявшихся в ванной подельников:

— Ну, что там у вас, братва, есть что-нибудь или эта гнида опять пургу гонит?

— Есть, Курбаш, есть. Не сбрехал падла, — подбрасывая в руках увесистый свёрток, ответил один из налётчиковналётчик.

— Ну, вот и ладненько, забираем бабло и сваливаем, братва, — и обернувшись к валявшемуся на полу председателю добавил — А ты, гнида, благодари судьбу — тебя мочить было не приказано, хотя будь моя воля, я бы тебя здесь на ремешки порезал.



Прошло двадцать пять лет...



Президент международного коммерческого банка «SHCLJAH DO ZBAGACHENJA», всеми уважаемый член общества, почётный председатель ветеранского союза воинов миротворцев Павел Васильевич, поправил протез на своей руке и всматриваясь в фотографию очередного нового министра, неожиданно припомнил до мелочей тот случай произошедший в начале девяностых. Казалось, что даже в его шикарный кабинет обставленный мебелью с карельской берёзы, проникла та вонь, что исходила тогда от этого человека изображённого на фотографии. «Мочить, тогда этого козла надо было», — снизошло на него позднее озарение.

Павел Васильевич, налил себе минеральной воды без газа, после операции он был на жёсткой диете и нажав кнопку селекторной связи, сказал в микрофон :

— Светочка, вызови мне срочно моего начальника охраны и принеси нам два чая, мне без сахара.

— Слушаюсь Павел Васильевич,- пропел в ответ женский голос, такой эротической тональности, что и у памятника бы член встал.

У памятника может быть и встал, но не у Павла Васильевича — для него последние пару лет, все женщины уже были просто предметами интерьера. Сказалась и контузия, и перенапряжение времён бурной бандитской молодости, и новое ранение полученное в зоне АТО, когда он в составе переговорной комиссии по обмену военнопленными попал в Иловайский котёл. Если бы не его афганский опыт, возможно, что он бы оттуда и не вернулся, а так почувствовав своим звериным чутьём, что там их ожидает смертельная ловушка, он захватил «купленный» в военторге российский танк и посадив людей на броню, прошелся партизанским рейдом по тылам сепаратистов. Он вывел своих людей из котла без потерь к Мариуполю, получив в «подарок» от бывших братьев по оружию, осколочное ранение, которое ещё больше укоротило его культю.

Так, что увы...его «бобик» уже почти не гавкал и врачи были бессильны ему в этом помочь. И только его секретарша Светик, обладающая колоссальным опытом и сексуальной энергетикой, изредка, могла ему помочь своим эротическим массажем, но сегодня было не до неё — начали оживать призраки с далёких лихих девяностых.



В дверь постучали и не ожидая разрешения, в кабинет прихрамывая вошёл моложавый пятидесятилетний человек, начальник охраны банка Игорь Сергеевич. У него не было ступней, которые он потерял на Саланге, но это нисколько не мешало ему выполнять свои служебные обязанности и некоторые деликатные поручения шэфа. Он подошёл к столу и пожав руку Павлу Васильевичу спросил:

— Что случилось, Паша, зачем звал? Что-то серьёзное или очередная проверка?

— Ещё не знаю, Игорёк, серьёзно или нет, — закурив сигару ответил задумчиво Павел Васильевич. — Посмотри на эту фотографию, что скажешь?

— Извини, шеф, но я его не знаю. Хотя... а это, случайно, не тот торгаш, которого мы...

— Успокойся, вспомнил и вспомнил. Что будем делать с этим фраером, ведь он сейчас министр? Если мы его не забыли, то я думаю, что он нас тем более не позабыл.

— А что тут можно делать — нет человека, нет проблем.

— Добрый ты. За что и уважаю. Вот и займись им, ...по старой памяти. Только так, чтобы о нём вообще никто, никогда больше не слышал.

— Считай, Курбаш, что он уже в прошлом.

— А вообще подожди, его исчезновение вызовет много кривотолков и слухов, организуй просто самоубийство.

— Логично. Простенько и со вкусом. Всё, могу идти?

— Подожди, успеешь. Давай ещё по соточке вмажем, что-то у меня сегодня настроение хреновое...и предчувствие. Скажи мне Игорёк, как на духу, тебе по ночам нормально спится, кошмары не беспокоят?

— Да, как тебе сказать, Курбаш, — рассматривая на свет налитый в гранённый стакан коньяк, задумался начальник охраны, — я давно уже нормально не сплю, но со мной-то всё понятно — служба такая, да и пальцы на ногах постоянно болят.А так вообще-то жить можно,

— Так у тебя же пальцев нет!?

— Нет, а они болят, вот такое кино!



Старые друзья выпили, закурили и задумались каждый о своём. Начальник охраны, о том кого из своих сотрудников надо будет привлечь к операции, а президент банка о том, как они познакомились тридцать лет назад, два инвалида советской армии, гниющие заживо в хирургическом отделении военного госпиталя без должного врачебного ухода, лекарств и сигарет. Но самое страшное началось после выхода их из госпиталя — страна переживала перестроечное время и все их заслуги и награды оказались никому не нужными. В военкомат куда они по наивности поткнулись, толстомордый полкан военком, разве что не рассмеялся им в лицо, заявив, что он лично их никуда не посылал и ответственности за них не несёт. Выйдя из военкомата они присели в скверике на лавку и дождавшись окончания рабочего дня в военкомате, отследили место проживания военкома. После небольшого совещания, к военкому было решено утром — посмотреть, как живут офицеры в тылу.

Борова военкома оглушили ударом в голову, утром в подъезде, когда он шёл на службу, затащили в его же квартиру, воткнули кляп в рот и связав бросили в ванну. Его жену, чтобы не мешала будить не стали. Быстро проверив укромные места, нашли несколько сберкнижек на предъявителя, пару тысяч рублей, шкатулку полную женских золотых украшений и ключи от стоящей возле подъезда машины. В холодильнике стояла литровая бутылка польской водки «Выборной» и домашний копчённый окорок. Водку выпили, окорок съели и на прощание трахнули проснувшуюся жену военкома, потом погрузились в отжатую машину и выехали из города. Жить стали на даче у Курбаши. Мирная жизнь потихоньку начала налаживаться.



Их взяли ночь, когда они расслабившись после очередного удачного дела, парились с проститутками в бане .Группа спецназа ворвалась в баню и уложив всех мордой в пол удалилась с проститутками и водкой в предбанник, оставив их один на один с пожилым человеком. Нисколько не комплексуя в чужом доме, тот уселся за стол и налив себе коньячка начал неторопливый разговор о том, что представляться он пока не будет, а вот вопрос задаст и от ответа на него в дальнейшем и будет зависеть их судьба. Озвучив свой вопрос и получив согласие сотрудничать, мужчина разрешил им подняться с пола и представился. Поздним гостем оказался председатель горисполкома, которому в это смутное время понадобились люди умеющие решать некоторые деликатные вопросы быстро и кардинально .Его выбор пал на них, как на профессионалов доказавших своё мастерство.

С тех пор они несколько лет и работали по его наводке: обкладывая данью кооператоров и базарных торговцев, у слабых отжимали их прибыльный бизнес, угоняли и перепродавали машины. Всё было хорошо, пока их страна не развалилась и их патрон не стал мэром. Должность выборная, да и надоело им ходить под кем-то и они взорвав своего патрона в его же машине, пошли сами на внеочередные выборы, выдвинув Курбаши кандидатом на пост мэра. На выборах они победили. Попробовали бы не победить, если они и так были ночными хозяевами города. Заняв пост мэра Курбаш стал править честно и справедливо. Разрешено было всё, что не запрещено. В то лихое время и был создан их международный коммерческий банк, который и аккумулировал все городские поступления.



Всё было хорошо, до первого Майдана, когда на волне победы оранжевой революции, в политику пришли ставленники победителей, кумовья нового президента, руки которых не брали взяток...Пока не были при власти, они их и не брали, но как только дорвались до городского бюджета стали брать по полной программе. Только со строительства мостового перехода через реку Днепр, за шесть лет было украдено более двух миллиардов вечно зелёных американских денег. Украдены конечно были гривны, но в офшоры осели уже доллары. Такой прибыльный бизнес по всей видимости процветал по всей стране, так как курс доллара с пяти гривен вырос до пятнадцати и останавливаться не собирался, так же, как и победители, живущие по принципу: «После нас, хоть потоп».

Не терялась и бригада Курбаша обналичивая через свой сервисный центр кредитный безнал. В иные дни в банковских хранилищах столько набиралось налички, что для того, чтобы её вывезти к банку подгонялись мусоровозы, куда она и грузилась в мусорных мешках. А что было делать? Косовица — есть косовица. Всем в то время было тяжело. Когда за границей кредиторы уже стали возмущённо грозить пальчиком и вопрошать, когда же начнутся долгожданные реформы, на смену померанчевому президенту пришел бывший сиделец, на которого можно было списать все огрехи прошлого правления руководителей революционеров. И он не подвёл, оправдал высокое доверие кукловодов: начал грабить страну так, что даже пришлось создать новое министерство учёта доходов — Минкабсдох, как шутили в народе. Всё было бы хорошо, но «пинокио», зажрался, попутал рамсы, всунул свою руку в «общак». Очередной Майдан с очередной революцией достоинства смыл за борт всю ту накипь, которая со своими «честно» заработанными капиталами спокойно осела в ближнем зарубежье. На очистительном гребне революции всплыли новые люди, фотографию одного из которых сейчас и рассматривал внимательно Курбаш.

— А почему бы и нет, — вдруг сказал он.

— Ты это о чём, Паша? — удивился начальник охраны.

— Я вот тут подумал одну умную мысль, Игорёк, а не устроить ли нам к нему в министерство,