своего человечка?
— Как я понимаю, заместителем к этому лоху?
— Правильно, Игорёк, понимаешь. Что нам надо для того, чтобы заткнуть ему рот и самое главное сколько времени?
— Тут подумать надо. Может у тебя есть ещё одна умная мысль, продуманная на эту тему?
— Мне кажется, что новое — это хорошо забытое старое.
— В смысле,...опять что ли паяльник!?
— Не, ну ты точно не романтик — расхохотался Курбаш, — представляю эту картину, как мы вломимся всей бригадой к ним в министерство и с криком: «А подать нам Ляпкина-Тяпкина», начнём шкварить их шефа, ну насмешил.
— Так а что же тогда делать шеф? Хочется же побыстрей.
— Подкуп, банальный подкуп. Предложим ему денег — откажется, тогда и за паяльник можно будет вспомнить. Отправляйся к нему, предложи в качестве его заместителя кандидатуру своего племянника и десять штук в качестве компенсации за причинённые в будущем неудобства. Откажется — добавь ещё, но не больше стольника. И объясни ему, что то, кто не берёт серебро, получает свинец.
— Всё понятно, шеф, исчезаю.
Прошло два года...
— К Вам можно, панэ министр? — приоткрыв двери министерского кабинета спросил, очередной посетитель, тщательно профильтрованный секретарями и службой собственной безопасности.
— Валяй, бродяга, но только не в штаны, — пошутил хозяин кабинета. новый министр. — Давай в темпе. Я о твоём деле наслышан. Цена вопроса отвода земли три ляма, хочешь бери, хочешь нет. Если созреешь вот банковский счёт. Всё свободен. Детали обговоришь с моим секретарём.
— Благодарю Вас, панэ министр. Нас всё устраивает. До свидания.
— Вот и славно. Счастливо и тебе, — попрощался с посетителем Павел Васильевич и забросив ноги на стол закурил сигару.
Неплохо быть президентом банка, а министром всё равно, что ни говори лучше. Ответственности меньше, а возможностей больше. Главное не размениваться по мелочам и не дать себя подсидеть, как получилось с его предшественником, которой не только оказался феноменально жадным, но и фантастически глупым. Взяв к себе в министерство на работу, да ещё и своим заместителем, племянника начальника охраны банка, он автоматически подписал себе смертный приговор. Через полгода его нашли дома, со всеми признаками классического отравления угарным газом. Племянник стал ВРИО министра, а Павел Васильевич его заместителем. Через месяц ВРИО уехал за границу послом, а Павел Васильевич возглавил министерство. Сколько ему это стоило денег, история умалчивает, хотя...ходили глухие слухи о двадцати миллионах, но кто присутствовал при той сделке, кто это видел, а недоброжелателей хватает у каждого преуспевающего, честного банкира.
С тех пор прошёл год и количество свободной земли возле столицы, стало катастрофически уменьшаться: огромный лесной массив отошёл к участникам АТО — то для Павла Васильевича святое, второй взял для нужд громады мэр, а за остатками выстроилась живая очередь. Цена за сотку начиналась с десяти, иногда подрастая и до ста тысяч, и естественно не гривен.
Желающие построиться возле Киева платили, Павел Васильевич богател, на забывая делиться со своими покровителями. Жизнь в принципе удалась и вроде уже, как и можно было бы расслабиться, тем более, что уже никто не признал бы в импозантном министре, того ушкуйника, ветерана афганца. Можно было бы если бы не проснулось снова его звериное чутьё. А ему он привык верить сразу и безоговорочно, потому не откладывая дело в долгий ящик, он написал заявление об увольнении и собрав быстро всё. что было под рукой выехал в солнечную Италию, где на берегу Средиземного моря, у него заранее была куплены небольшая, но довольно уютная вилла. Деньги он давно перевёл в офшор и теперь они пройдя некоторую очистительную процедуру, спокойно лежали на его банковском счету в Берне. До самого богатого человека планеты ему было далеко, но и того, что было в его распоряжении хватило бы не на одну человеческую жизнь. Павел Васильевич, выходя на своей яхте в море на рыбалку много размышлял о природе человеческой жадности. Откуда она берётся и зачем она человеку нужна? Чем больше он на эту тему размышлял, тем меньше он понимал. Сейчас, он бы добрую половину своих накоплений отдал бы за возможность иметь вторую руку, но деньги есть, а руки на них не купить и друзей молодости погибших в Афгане не воскресить. Получается, что он всю жизнь прогонялся за миражом? Получается, что так.
— Шеф, проснитесь, — ворвался в его философскую полудрёму, голос его верного друга и охранника Игоря.- В Украине полыхнуло народное восстание.
— Третий Майдан что ли? — не поняв о чём идёт речь ошарашено спросил Павел Васильевич.
— Если бы. Им хоть худо бедно. но управлять можно, а там разгорается слепое пламя народного гнева. Горят дворцы и отстреливают всех тех, кого народ считает виновниками своего ограбления и унижения. Беда, Паша, пришла в Украину.
— Не беда, Игорёк, не беда. Пришло наше время. Время искупления. Я это предчувствовал и подготовился, как мог. Значит так, можешь считать себя мобилизованным, а посему на первый второй рассчитайсь: я первый, а значит главный и потому слушай мою команду лейтенант. Ты остаёшься здесь в Италии с нашими семьями, а я отбываю сегодня вечером в Украину. Я в принципе догадываюсь. кто за этим стоит, так что моя финансовая помощь им не помешает. А вообще-то — если не можешь повлиять на события, поменяй свое отношение к ним — возглавь их.
— Шлёпнуть тебя там в горячке народного гнева, Курбаш.
— Ну, что ж, будем тогда считать, что я тогда дождался своей пули с лихих девяностых, хотя...кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Да и вообще, это намного лучше чем в умереть в немощной старости от болезней. Не бзди Игорёк, я ещё успею попортить им кровь.
— В чём, в чём, а уж в этом-то, я не сомневаюсь.
Прошёл год.
— Красиво здесь, очень много солнца, тепла и света, а самое главное тихо и...не хочется говорить этого слова, но как-то по семейному уютно. И главное, что рядом есть то, что Павел Васильевич всегда так любил — горы и море.
— Ну, не расстраивайся, мама, ты же знаешь, что тебе нельзя волноваться, а папе, папе, сейчас на небе хорошо, — принялась успокаивать юная девушка, одетую во всё чёрное плачущую женщину.- Поехали домой. Становится прохладно, да скоро уже и темнеть начнёт.
— Хорошо, — ответила её мама и опираясь на руку прихрамывающего мужчины стала спускаться с небольшой горки, на котором находилось в далёкой стране православное кладбище.
Действительно ночь а этой стране наступала как-то сразу. Не успело солнце спрятаться за горы, как от них начинают идти тени, которые удлиняясь темнеют, превращая день в ночь. Группа состоящая из трёх человек подошла к дороге и села в стоящую на обочине машину. Игорь завёл мотор и машина плавно тронулась с места.
— Спасибо Вам, Игорь, что позаботились об останках моего мужа, — нарушив молчание в салоне заговорила женщина в чёрном. — Наверное тяжело было вывезти их из Украины?
— Тяжело не то слово. Невозможно подходит больше и если бы не помощь друзей, ничего бы не получилось.
— Как там вообще в Украине?
— Спрашиваете, как там обстоят дела в Украине? Я вам прочту небольшое своё четверостишие:
Горыть та стогнэ Украина;
И кровь бежить вже там рикой.
Скажи, скажи мэни краино -
Колы ж, ты сбросишь тягир свой!?
— Красиво и жутко, как вся наша жизнь, — всплакнула вдова.
— Но Вы знаете, не всё так плохо, после того, как всю власть очистили от взяточников и казнокрадов жизнь в Украине стала налаживаться.
— А говорили, что коррупционеров расстреливали прямо в кабинетах, а беременным женщинам вспарывали животы, а снегирей жарили на завтрак...
— Стоп, стоп, стоп, деточка, ты где это слышала?
— Да все российские каналы об этом сутками трещат. А что разве это не правда? — удивилась девчушка. — Я больше чем на сто процентов уверена, что моего отца там растерзали бендеры.
— Ну, во-первых не бендеры, а бандеровцы, по фамилии их вождя Степана Бандеры, а во-вторых твой отец умер от сердечного приступа, его сердце не выдержало перегрузок — старался везде успеть и всем помочь. Он там пользовался заслуженным авторитетом и как знать, если бы не его ранний уход из жизни возможно, что его бы выдвинули кандидатом на пост президента. Так, что не верь всему, что говорят. Хотя...вот насчёт коррупционеров небольшая доля правды есть. Были расстрелы на первых порах, были — шлёпнули несколько одиозных личностей, зато остальные, так потом драпали, что побросали всё своё украденное у народа имущество. И что интересно — больше никто воровать уже не хочет. Но...- закуривая сигарету выдержал водитель паузу — со временем привыкнут и снова начнут.
— Значит нам придётся возвращаться домой? — задумалась вдова.
— Надо будет вернёмся, — ответила ей дочь.
Все замолчали, думая каждый о своём. Солнце окончательно спряталось за танущими в вечерней дымке горами. За окнами машины сгущались сумерки. Сейчас нельзя было особо торопиться: ни на дороге, ни в жизни.
