Грязь. Продолжение

вклад. Кто-то мог стукнуть наверх о нашей скорбной деятельности и теперь нами могут заинтересоваться спецслужбы.
- Уф-ф, пацаны, вы меня буквально огорошили! Давайте выпьем, что ли горькую, раз с куревом полный облом! – предложил Козырев совсем невпопад.
- Вот тебя заусило! – согласно захрипел Домбровский клокотанием нервозного смеха, - Тут  уже пора ритуальное одеяние покупать или сухари сушить – а он горькую пить собрался!
- А что, можно расслабиться, - согласился с ними Антон, - У меня есть Шотландское виски и Армянский коньяк. Что пожелаете?
- Пожелаем Шотландское виски, - загнул палец Влад.
- И Армянский коньяк! – дополнил Роман.
- Добро – отправляюсь за бухлом и закуской на кухню, на кухню! – роботизированным голосом пропел Руберовский и, исполняя движения танца робота, двинулся к холодильнику, - Я твой слу́га, я твой работник… Мои папы роботы, о-о-о-о!

Никто из них даже и в кошмарном сне не мог предположить, что всё произойдёт настолько быстро. То есть, наступит финал этой гнусной истории, под названием молодецкая удаль. Финал, который давно ждали все терпеливо внимающие этой трагической повести.
Над землёй ещё плыл светлый сентябрьский день прекрасного бабьего лета, а все участники коньячно-вискарных посиделок уже были накачаны до состояния частичной невменяемости. Когда и как они оказались за рулём транспортных средств, никто из них, пожалуй, даже не заметил. С полным арсеналом вооружения в салоне зелёного Москвича, разбойники мчались по городу наперегонки друг с другом. На перекрёстке, не остановившись на красный свет, не вписался в поворот тяжёлый Урал Козырева и, пропахав на левом боку дюжину метров, с грохотом въехал в пожарный гидрант. Агрегат сломался у основания – мощная струя холодной воды, смывая с пьяного байкера грязь и кровь, завертела его по асфальту, словно кухонную скалку. Собутыльники, дав по тормозам, схватили парня под руки и затащили в машину, закинув размягчённое тело мотоциклиста на заднее сиденье машины…

Первым подстрелили Домбровского. Громкий хлопок выстрела прозвучал рядом с новым маркетом, заставив вздрогнуть полусонных обывателей сентябрьским погожим днём. В это время Влад, после заброски Кирилла в машину, совершал рейд за пачкой треклятого Кэмэла, дым от которого не травил его лёгкие вот уже несколько лет кряду. Стрелком был старший брат Кулепова – того самого наркомана, убитого летом в третьем рабоче-студенческом общежитии. Он давно выслеживал убийц своего нерадивого младшего братишки, но тому всё не представлялось удобного случая для пальбы. Кулепов в упор саданул Владу под рёбра из атипичного огнестрельного самопала под макаровский патрон, когда тот, ничего не подозревая, шатающейся походкой миновал двери магазина. Разрядив пистолет, декласированный бандитский элемент, не оглядываясь, серым городским зайцем поскакал вдоль по улице. Только его и видели! Влад до приезда скорой помощи оставался лежать в луже крови на пороге магазина. Не теряя сознание, храбрый уличный хулиган, делал попытки рвануть за трусливым мстителем, но сильная боль уложила его на горизонтальную плоскость асфальта.
- Грёбаные дешёвки! – хрипел Влад, схватившись обеими руками за́ бок, - У вас нет даже нормальной волыны – нищие ментовские жополизы! Вешайся лучше са-ам, жмур ходя-ачий! – догоняло грозное эхо улепётывающего по бардюрам Кулепова.
Гонщики, не заметив потери бойца, летели за город, всё быстрее приближаясь к новому коттеджному посёлку без названия, прозванному в народе Цыганским… Мотоцикл так и остался сиротливо лежать у фонтанирующего гидранта, пока на место происшествия не прибыли милиционеры, пожарные, медики и эвакуатор…

- Дьявол окуни меня мордой в огненную лаву! А куда это подевался наш дорогой Владик?! Ведь его нет, верно? Чтоб я сдох, если это не так! – пьяно зевал Антон, давя на чёрную кнопку звонка. Они стояли перед железной дверью высокого забора, красной грудью заслоняющего огромный четырёхэтажный кирпичный коттедж.
- Чёрт! – в сердцах сплюнул Роман, - Мы ж его в магазине оставили! Этот чёртов парубок, захотел вдруг курить и пошлёпал за сигаретами в шоп-маркет!
- Я всегда считал, что курение очень вредит его здоровью! – бросил Кирилл реплику с саркастической подоплекой и громко икнул. Он мялся на месте сильно припадая на левую ногу.
- Э, нет. Скорее, сегодня оно повредило нашему единению! – дополнил Антон, - И я от этой далеко не маргинальной мысли стал катастрофически трезветь!
- Насчёт влияния никотина на его здоровье я уже начал сильно сомневаться, - рассуждал Роман, тоже поминутно икая, - Он отстал от нас из-за сигарет, ну и, слава богу – может, хоть он теперь выживет! Из этого делаем вывод – курение полезно для здоровья и жизни Влада. Хотя, вполне возможно, его уже кто-нибудь грохнул…
- Кактус тебе под мышку! – проклял его Кирилл.
- Не кактус под мышку, а типун на язык! Сколько раз тебе говорить! – пресёк Антон локальное косноязычие, продолжая звонить, - Да где там этот долбанный бача́! У меня уже ломка начинается! – блефовал он, видя закреплённые в стене камеру и микрофон.
- Это точно тот дом? – засомневался Кирилл.
- Да тот, тот. Бывали мы уже здесь разок.
- А может, там никого нет?
- Да есть, есть. По моим последним данным, сегодня там вся нечисть на шаша… баш… на шабаш со… собирается!
- Может, достаточно давить на звонок, видишь, не открывают – значит, никого нет! – терял терпение и смелость Кирилл.
- Слушай, Кир, ты не мог бы заткнуться на пару минут, а? А то ты мне всё ограбление века сорвёшь! – осадил его Руберовский.
- Идут! – предупредил всех Роман, - Слышны голос и шаги!
- Камера отключилась! – радостно поведал Кирилл, - Лампочка не горит!
В центре двери со звоном отодвинулось окошко, и в проёме появилось большое самодовольное чернявое лицо.
- Кончай на звонок давить, дурень, я уже здесь! – улыбнулось лицо наглой ухмылкой, по какой-то причине еле сдерживая смех, - Чё хотел то, долбень?
- Оконце у вас, прямо как в тюряге на дверях камер! – вместо ответа показал Руберовский золотую коронку, растянув губы в страшной улыбке, - Что, на большее фантазии не хватило?
- Это не ко мне! Ла-адно, вали отсюдов, а то не до тебя щас. Хы-хыыы! Ограбление века он собрался делать, хреносос костлявый! Ну, ты уморил всех – нечисть, говорит, на шабаш собирается. Скажи спасибо, что хозяин это не слышал, а то насверлили бы в твоей деревянной башке ещё восемь дырок! Ххххыыы!
Антон открыл рот, чуть качнувшись в сторону.
- Семь.
- Что?
- Я говорю, у человека в голове семь дырок – рот, два глаза, два уха, и две ноздри.
- Хыыыы-аааа! А у тебя будет восемь! Хыыыыааа!
- Послушай, мнэ-э, холоп хозяйский, мне Барин срочно нужен, понимаешь? Передай ему, что Министр культуры пришёл.
- Хаааа! Хыыыы! – ржал охранник, - Министр Культуры! А я Билл, блин, Клинтон! Проспись сначала, потом гони пургу, синяк Бичегородский!
- Мы с Ивановской и Питерской! – пошатываясь, возмутился Козырев, - С центра!
- Обдолбанные нарки с Центра! Клёво! – продолжал веселиться мордоворот, - Что, центровой чувачилло – ломка у тебя говоришь? Гони бабло, ща я те подгоню на дозняк! Гыы.
- Зуб даю, если ты, сучонок, сейчас мне не откроешь, то вскоре будешь иметь вид очень бледной и довольно неподвижной поганки! - пискнул Антон, нарочито высоким сопрано.
- Гхххыыы, - ещё больше покраснело лицо в оконце, - Бля, такой талант клоуна пропал, а! Гхххаааа! – брызнул слюной, как из брандспойта секьюрити, подмочив плащ Антона, - Будешь, говорит, иметь бледный вид поганки! Гыыыы!
- Слышь, подь сюда, чё скажу, - ещё не потеряв надежду на успех, махнул рукой Антон. Охранник с радостью приблизил свою рожу поближе к новому кумиру – к самому краю оконца, о чём уже через секунду серьёзно пожалел: Руберовский, аккуратно взяв его за нос, сдавил его с такой силой, что из ноздрей чернявого брызнула кровь в перемешку с прозрачными соплями, - Ну так как, жирдяй тухлый, до задвижки то дотянешься своей качупаткой?
- Одбузди, зуга, больда же! Ды зегоддя здогнешь! – бухтел охранник, говоря в нос.
Руберовский свободной рукой достал из-под полы АКМ, но повертев его, вдруг передумал и, не отпуская охранный нос, поставил автомат к стенке.
- Слушай, Ромыч, дай мне свой пэ-эм, а то автоматом в таком положении угрожать как-то не с руки, - обыденным тоном попросил он.
- Свой иметь надо, - буркнул Плетнёв, копаясь за пазухой, - Смотри, от сердца отрываю! Должен будешь.
Холодная сталь глушителя вдавила глаз секьюрити в череп.
- Ещё секунда – и твой мозг, взорвавшись серыми вонючими брызгами, размажется по этой дорогой брусчатке! – предупредил он охранника.
- Ага, ага, отгрываю – дольго не зтреляй бажалуста!
- Ну, дык, слово гардемарина!
Щёлкнул засов, дверь приотворилась. Глушитель, неловко соскочив с глазницы, ткнулся охраннику в рот. Указательный палец Антона непроизвольно надавил на курок. Раздался резкий щелчок. Части челюстей и зубы охранника, быстро запрыгав по земле, разбросались по лужайке.
- Вау! – открыл рот Кирилл, замерев в немом удивлении.
- Клянусь адом, ч-честное слово, я не х-хотел! – побожился Руберовский, - Сорвалась рука! Я думал… разнести ему череп! Ну вот, опять не сдержал слово перед самим собой…
- Да пошли уже, хорош тут светить! – зашипел Роман, вталкивая их внутрь, - Хотите, чтобы нас кто-нибудь спалил?!
Бандиты прошли мимо дёргающегося в агонии тела, виновато косясь на творение рук своих. Ещё пара щелчков – и два выскочивших из укрытия крупных Шницельшнауцера, шипя и скуля от боли, задёргались на земле…

Антон оказался прав. Действительно, на деловом шабаше присутствовало несколько человек в костюмах. Если бы он не был трезв, то, наверное, ушёл в глубокий шок, увидев здесь господина Пака. Но его пьяное сознание сейчас воспринимало окружающую действительность в штатном философском режиме. Первого он решил убить Пака.
- Товарищ Пак? Так ты не уехал на родину? – безразлично спросил он, лишь только завидев его.
- Скорее, он снова вернулся назад. По делам, - вымученно улыбнулся Барин, продумывая, как бы так быстро и незаметно извлечь пистолет из кобуры, покоящейся под его ослепительно белым пиджаком.
Лицо корейца враз похудело и стало похоже оттенками цветов на мел, перемешанный с глинистой землёй. Он мгновенно смекнул, с какой целью появились здесь его новые Русские партнёры.
- Стравствуйте, стравствуйте, э-э… - забыв почти все русские слова, тянул он руку дружбы к человеку с автоматом.
- Что-то мне не нравится вон тот господин в белом, - подозрительно произнёс Антон, кивая в сторону Баринова, - Он задумал что-то нехорошее! – щурился он, глядя в беспрерывно бегающие глаза местного магната.
- Который? Вон тот, что держит себя руками за горло? – спросил Роман и выстрелил в одного из белых пиджаков.
Пак схватился за шею, пытаясь остановить кровь, покидающую быстрыми толчками тщедушное тело.
- Нет, нет – вон тот, который упал! – ответил Антон, дав длинную очередь из автомата по второй персоне в белом.
- Что ж вы все сегодня все так одинаково принарядились то? – сильно икая, с осуждением обратился Кирилл к оставшемуся ещё в живых, - Ну ей-богу, как клоны какие-то! Так ведь и запутаться можно совсем! Вас нужно срочно проредить! - он поднял пистолет и застрелил последнего