открылась дверь, Он европейцем стал теперь. \Был Павел очень озадачен, Когда узнал, что лучший друг Совсем ведёт себя иначе, Что стал он неприступен вдруг. И «встрече с Вами будут рады, Но только записаться надо». Так, заглянув в свой календарь, Назначил встречу секретарь. \Не став неделю дожидаться, Наш Павел город осмотрел. Решил, что глупо обижаться. Не так уж сильно он хотел Такого сноба снова видеть. Знать, тот желал его обидеть. Кто другу часа не найдёт, В беду тот, точно, попадёт. \Решив доехать до Турина, Он взял машину напрокат. И утром выехав из Рима, Пейзажам южным был он рад И с ними свыкся понемногу. Хотя не раз за всю дорогу Пришлось на толлингах платить, Чтобы по ровному катить. \В Турине он простым туристом Пешком по центру походил, По улицам прошелся чистым, Музей Де Руффья посетил. Потом смотрел дворец Мадама, Который думал и о дамах, Но и с крестьянками грешил, Я, впрочем, тоже так же жил. \Он до последнего держался За привилегию свою. Как рыцарь за неё сражался, И словно лев он пал в бою За право первой брачной ночи. Убит народом. Врут же, впрочем, Что он - последний феодал, Что это право соблюдал. \Не правы те, кто заявляли: -В нас кровь оттенков голубых. - Коль так, они не представляли, Что есть она и в слугах их. Но всех потомство их равняет, Чьи гены (каждый это знает) - Набор стандартных хромосом, Не всё ль равно, кто был отцом?\Жестоки нравы были в прошлом, Наукой будет это впредь Тем, кто живёт в дворцах роскошных: За право должно умереть. Что ж Павел? В тихом ресторане Он пробовал еду гурманов: Язык ишачий дорогой, Ел с кукурузой молодой. \Официант менял там блюда, Не дав доесть, но не вино. Мартини – винных ягод чудо - Сперва наш Павел пил одно. Сыры заказывал любые, От плесени чуть голубые. Пьемонтский аромат вдыхал И так душою отдыхал. /Улиток он запил «Мадерой», Шашлык из крабов оценил. Наш человек не знает меры, И он привычек не сменил. И перебрав излишеств этих, Обед оставил в туалете, Там раковину облевав, На дух стерильный наплевав. \На почте утром он в «Ristante» На паспорт, что давно нашел, Забрал конверт с портретом Данте И взять «Роллс-ройс» в прокат пошел. В конверте том был номер счёта И не по-русски было что-то. Еще достал от сейфа ключ И в урну выбросил сургуч. \И к банку, сделав вид как Мессинг, Что он персоной важной был, Что он богат, что он известен, Он на «Роллс-ройсе» подкатил. В таких делах важно не сходство,- Уверенность и благородство. А фото наших молодцов Для клерков их - одно лицо. \Приятеля же подпись зная, Труда не стоило ему Такую ж точно там поставить Свободу даровав уму. Себя представив депонентом Или финансовым агентом. Вздохнул он, чтоб наверняка…И подпись выдала рука. \Банк посетив, назад в «Роллс-ройсе» Доехал он до номеров, То есть отеля. Часто роюсь Я в словаре российских слов, Во многих новый смысл открылся. И в прошлой жизни часто рылся Я книжным в словаре червём, Но не встречал «отеля» в нём. \А впрочем, есть ли вред какой-то, От слов залётных нам, как знать? Слова – монеты, да и только. Коль больше их, полней казна. Так, я о чём? Да, вспомнил. Павел… Его в отеле я оставил. Водою с гор, непохмелён, Из крана жажду залил он. \Но эйфория не настала, Довольство разлетелось в прах, Тоска тупая обуяла, Напал необъяснимый страх, Панический какой-то ужас. И я сейчас представить тужусь, Зачем бежать и от кого? Как будто ловит чёрт его. \Он сам того понять не может, Но чует: смерть ему грозит. И что ему теперь поможет Угрозу эту отразить? Да, не у всех на этом свете Есть мудрая способность эта: Примет значенье уловить И страх, осмыслив, подавить. \Лишь позже осознал наш Павел, Что он неверный сделал шаг: Всего лишь, при себе оставил Преступный воровской общаг? Утопленник был вор в законе. Теперь последует погоня. Его, конечно же, найдут И помолиться не дадут.\И снова он куда-то мчится, Меняет в спешке города, И надо ж было приключиться, - За ним несчастья по пятам. Позавчера он был в Мадриде, Там сотни гибнут на корриде, Куда и он хотел сходить, Чтоб жар сердечный охладить. \То, чем на днях он любовался - В печальных кадрах новостей. Там жертвы, кто-то подорвался, Там кровь, беспомощность властей. Еще вчера он был в Париже, К России чуточку поближе, Сегодня хаос охватил Те улицы, где он ходил. \Не мог я знать, что мой Дубровский Или британский Робин Худ - Борцы за справедливость в доску - Народ в бандиты позовут. Как ни приятен был Владимир, Героя подлинного имя — Дубровский, правда, но Андрей. Россия, свергнувши царей,\ Как Машенька свою вручила Судьбу разбойному уму. Владимиру, все так случилось, Как я сказал, но почему? Террор – защитник обделённых, На божий мир всех обозлённых. Он - дьявол с богом на устах, Он строит счастье на костях. \Стихий разгулом и террора Наш Павел в труса низведен. И ждать чего: потопа, мора, От новостей - не знает он. Отчаянное беспокойство И нервов полное расстройство Опять в Турин его зовет, Где пассия его живет.\ Он ищет Веру в Интернете: Ни сайта, ни e-mail’а нет. Как будто нет ее на свете. Молчит о Вере Интернет. Обидевшись, она решила, Что уж довольно нагрешила, Раз ей не отвечает он, Роман их, значит, завершён.
Туринка и принц
В Турине на роскошной вилле, Что продал им испанский гранд, России дети – заправилы. Хозяин – русский иммигрант. И дочь – моей подобна музе – В глазах своих чуть-чуть кургуза. Хотя уже и не юна, Очаровательна она. \А угрызений всех причина — Едва заметный сколиоз. Спины порок чуть различимый, Который вызвал столько слез. Она себя приговорила И юность в келью затворила. Так совесть наша, плачь – не плачь, Нам суд и плаха и палач. \Она не знала макияжа, Журналов мод, помад, духов, Была скромна, стыдлива даже, Страстей не знала и грехов. Но вся она преображалась, Когда в науку погружалась. Лишь в ней она нашла себя, Одни лишь формулы любя. \Как говорят, нет дев за двадцать, Ей было так порой невмочь Одной на вилле оставаться, В томленье проводя всю ночь. Её и вам бы стало жалко. Она как римская весталка, Жила монашкой много лет, Как будто Весте дав обет. \Она жила в наивной вере, Что принц на свете где-то есть, Что распахнёт пред нею двери Неведомых ей королевств. Учась в Сорбонне, не влюблялась, В пирах хмельных не появлялась, Не тусовалась вечерком, И синим прослыла чулком. \Её сравнить хочу с Татьяной. Но та – других времен дитя. Она и замуж вышла рано, Да и жила, словно шутя. Но как я только что заметил, Устроено все так на свете: Коль девушке за двадцать лет, Невинности не уцелеть. \В письме последнем по имейлу Писала Вера, что уж год Она намеренье имела Поехать в Ниццу, где народ, Что с толком отдохнуть стремится, Проводит лето, и что в Ницце Вдали от шума и тревог Её он летом встретить мог. \И в Бухте Ангелов у тетки Она гостит. Догнать своё Спешит, и старая кокотка В курс моды вводит вмиг её. Ей променад Des Angles в Ницце Помог с невинностью проститься. Гулять там кто толкает в бок Девиц, как не инстинкт иль Бог? \Так получилось, в Ницце Павел. По променаду походил, О месте мнение составил, Песчаный пляж там посетил. Он чувствовал, что Вера рядом, И встречных дев ловил он взгляды, Но, всё ж, не встретившись, прошли Они как в море корабли. \Там и встречает Вера принца, Его приняв за жениха. От счастья голова кружится. Недалеко и до греха. Конечно, он ее не знает В такой редакции, считает Она, готовая на всё, И завертелось колесо... \Они вдвоём пришли на берег, И яхта тихо отплыла. Жизнь словно улыбнулась Вере. Она уверена была, Что видит русского, с которым Она соединится скоро. Вниманьем принца польщена, Как спичка вспыхнула она…\Вот так, приняв его за Павла, Она соблазну отдалась. Хоть находила очень мало В словах, о чем у них велась По Интернету переписка. На яхте от залива близко, Вдруг осознала, что она Совсем в другого влюблена. \Словам он внемлет безучастно, Общенье их в сети забыв. И после ночи сладострастной Все так же он самолюбив, Нет и следов от разговоров, Научных отголосков споров, И не владеет русским он – Весь - словно скучный покемон. \И говорит он как Антихрист О власти над планетой всей Вполне серьёзно. Есть в нем лихость, Нет лишь улыбки на лице. Едва поняв свою ошибку, Обиженно скривив улыбку, Она в слезах в отель бежит, Раскаяньем смывая стыд.
Начало преображения
В тот час и в этом же отеле Наш Павел сверток свой достал И с виду непонятным делом Упорно заниматься стал. Вот так больной лекарство ищет Или игрок: «хотя б полтыс’чи», Чтоб снова ими рисковать, Но банк наверняка сорвать. \Нашел листок. Над ним часами Он то ли думал, толь дремал, Толь спал с открытыми глазами, Толь процедуры принимал. В нем шли незримо перемены, Он словно выходил из плена Всего, что бренно. Побороть В себе стремясь и дух и плоть. \Иль их преобразить чудесно, Христу подобно одному. И сознавать такое лестно Наверно было бы ему. Но только он преображенье Победой или пораженьем Назвать в тот час едва бы мог, Будь супермен он или Бог. \То духа чистку означало. Он должен совершенным быть, А для того ему сначала Путь вверх до неба предстоит. И для того, кто богоравным Захочет стать, должно быть главным - Терпение и страсть иметь И быть подобным Богу сметь. \Ступени совершенства духа Назло своей судьбе пройти, И не привычные для слуха Эпитеты приобрести: Сперва войти в ряд освящённых У христиан то – быть в крещённых. Стать богоизбранным потом, Почти что, как для нас – Христом. Святителем преосвящённым, А после – ангелом простым И в тайны Бога посвящённым, Богоподобным и святым. И в иерархии духовной Кто стал архангелом верховным, Тот может чудеса творить, И даже с Небом говорить. \ При том, совсем неотличимым Быть от других умеет он. На то имеется причина – В свой сан собой он возведён Не для того, чтоб возгордиться, Или хозяином рядиться. Сверхчеловек – творенья цель, То, что увидеть Бог хотел, \По образу нас создавая, Нам не забыв свободу дать, Нам лишь усилье оставляя, Подобными когда-то стать Создателю земли и неба, Когда всем людям хватит хлеба, И все научатся любить И вечными как боги быть. \Бог, как и чёрт, порою шутит, И выбирает не из тех, Кто прочих нравственности учит, И кто не знает слова «грех». Так выбрал он, наверно, Павла. Когда тому так плохо стало, Что Бог грехи ему простил И пару званий пропустил, \И долго он лежал, уткнувшись В рисунок—матрицу лицом. И кем он был теперь, проснувшись? Пытался вспомнить он как сон. Он видел горы на рассвете. За пеленою облаков. Сияли пики хладным светом Вновь народившихся снегов И слабый свет звезды последней, Горевшей ночью как фонарь, Погас в рассветной дымке бледной, И вспыхнул золотой пожар. Заря рассветная алела. Сомнений смятые листы Дотла в её огне сгорели, И явью сделались мечты. Теперь он видел всё иначе, Значительнее и богаче. Я знаю, мир так видит тот, Кто в бесконечности живёт. \И ум его обыкновенный Был странным делом изменён Мутацией какой - то генной, И стал подобным Богу он. То, что считают идеальным И априори нереальным, Доступно стало всё ему, Но почему, я не пойму.\Информац’онным резонансом Узор тот странный обладал. И наградил он Павла шансом, Что мир доселе не видал, Который, впрочем, нас и создал Когда, как серьги сёстрам, роздал Способности, что в нас живут, Феноменами их зовут. \ Теперь в нём все объединились Таланты, что
