Мой Темный Квартет. Глава 47.

Белый. Слишком яркий белый. Неприятный, мерзкий, проливный, противоестественный.
Лекс медленно открывает глаза, хлопая ресницами, моргая, чтобы привыкнуть к этому свету. Старается приподнять голову, но она словно набита камнями, а руки не слушаются, длинные провода тянутся от ее кожи к непонятным приборам, которые циркулируют ее кровь. Девушка немного дернула рукой и поморщилась от неприятной боли.
– Лекс, детка!, - послышалось где-то совсем близко, и бледное лицо матери появилось в поле зрения, - о, солнышко! Жак, Жак! Она пришла в себя!, - надрывалась она, крепко сжимая ее руку и глядя куда-то в сторону, откуда спустя мгновение вынырнуло лицо отца. Его шершавая, грубая ладонь сжала ее вторую руку.
– Малышка, ты очнулась, - он прижался к ее руке губами, и брюнетка увидела слезы в их глазах.
– Мам? … Пап?, - что с голосом? Почему он не слушается? Почему так хрипит, дребезжит? Это не ее голос. Она напряглась, стараясь принять более-менее вертикальное положение, и родители всполошились, взбивая и поправляя ее подушки.
– Выпей, детка, - попросила Эббигейл, поднося к ее губам какой-то голубоватый кругляшок и стакан воды. Словно марионетка, девушка механически подчинилась, глотая таблетку и противную воду с неприятным привкусом.
– Мам .., - позвала она, прикрывая глаза. Ее слепит, слишком ярко. И голова, голова болит...
– Да, милая?
– Можно … можно меньше света?..
– Я сейчас, - отец вскочил, и через мгновение несколько лампочек погасло, - так лучше, солнце?, - он снова сел рядом с ней и обхватил ее ладони, согревая.
– Где я?.. Что … что произошло?, - слова даются с трудом, словно она учится говорить. Словно она ребенок, не умеющий мыслить и осознавать.
– Вы попали в аварию, - прошептала миссис Маллейн, - вы возвращались из коттеджа, и машина врезалась в дерево, съехав в дороги. Ты была впереди, и тебя сильно приложило к стеклу от ударной волны. Но врачи говорят, что легкие нормализуются, и голос вернется со временем …
– Вот откуда эти стекла в горле .., - прохрипела брюнетка, давясь.
– Там уже ничего нет, детка. Врачи делают все, что могут, и они говорят, что тебе уже лучше, и скоро ты сможешь перейти в другую палату.
– А мальчики?, - вот что мучило ее все время. Лекс распахнула глаза, словно обретя сознание, и испуганно посмотрела на родителей, - где они? С ними все в порядке?
– Они в соседних палатах, - улыбнулась Эббигейл, сглотнув, - Алану в глаза попали осколки, но ему уже лучше, их вытащили, и он проходит специальные занятия по нормализации зрения. А его сломанные пальцы уже почти в норме. Айзек сломал ногу, потому что она при столкновении попала между передними креслами, но его явно радуют смайлы на его гипсе. Он никогда не унывает .., - она помолчала, - Чаку досталось меньше всего, потому что он находился четко за креслом. У него было легкое сотрясение и незначительные ушибы. Именно он после аварии был в состоянии позвать на помощь. Он вызвал скорую. Линдси же, как мы поняли, должна была ждать вас около магазина на выезде из города, но вы не доехали … Но зато с ней все хорошо … слава богу .., - ее голос сошел на нет, и она беспомощно посмотрела на мужа.
– А Брайан?, - последние несколько минут девушка вся обратилась в слух, жадно ловя дорогие имена. Она облегченно вздыхала каждый раз, когда узнавала, что с ее друзьями все хорошо и они идут на поправку, но самого важного имени она так не услышала, - с ним все в порядке? Он очень волнуется? Он приходил сюда?, - родители медленно переглянулись, поджимая губы, - что? Что не так? Он не приходил? Что?
– Милая .., - начал Жак, сжав ее пальцы и пододвинувшись поближе, - понимаешь, Брайан, он … он вел машину. И весь удар, вся ударная волна пришлась … пришлась именно на него. Когда скорая приехала, уже нельзя было ничего сделать …
– Нет .., - вырвалось из груди Лекс, и она покачала головой, забывая дышать, - нет …
– Он погиб, солнце .., - мужчина сглотнул, часто моргая, - нам очень, очень, очень жаль …
– Да, детка, мы .., - прошептала Эббигейл, но девушка оборвала ее, резко тряхнув волосами.
– Нет … нет … вы … вы врете … Оба врете мне. Этого не может быть … нет, - она поджала губы, глядя в одну точку, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, - это … это же Брайан … он не мог … он просто не мог … Он обещал, он обещал мне вернуться. Он обещал, - она подняла бешеные глаза на родителей и отодвинулась, вырывая руки, - он обещал вернуться ко мне.
– Милая .., - мать, глотая слезы, попыталась обнять ее, но брюнетка, почувствовав неизвестно откуда взявшуюся силу, рванула в сторону и, оторвав от себя провода, пронырнула под рукой отца и выскочила из палаты, шлепая по холодным плитам босыми ногами.
– Лекси!, - закричал ей вслед мистер Маллейн, но девушка не остановилось: она неслась по коридору, распахивая двери и врезаясь в стены. Она ничего не видела и ничего не слышала, не различая цвета и лица, подгоняемая своим бешеным сердцебиением и этим страшным «нет» в ее голове.
Ворвавшись в какой-то зал, она увидела около стены Алана и Чака, а около них, на коляске, Айзека. Парни негромко переговаривались между собой, не поднимая глаз. Она видела их бледные, измотанные лица, следы от заживающих царапин, гипс, усталость в пустых глазах. Рванувшись вперед, она вклинилась в их круг.
– Это не так!, - закричала она, надрывая связки. Ее голос подскочил, напоминая серену, - этого не может быть! Он не умер! Скажите, что он жив! Скажите, что они мне врут!
– Лекс .., - Чак протянул к ней руку, но она отшатнулась, глотая крики.
– Нет! Просто скажи, что с ним все хорошо! Что они жив! Что он тут! Стоит где-то и курит! Или ждет нас дома! Просто скажите мне это!
– Лекси .., - Алан болезненно сжался, заламывая руки. Его глаза покраснели, - пожалуйста …
– А, я поняла!, - вдруг воскликнула Маллейн, и в ее голосе проскользнула нотка надежды, - это очередное испытание, да? Эта сучка опять нас испытывает? Да? Нам нужно просто продержаться, так? Не дать ей понять, что мы сдались? Я права? Права?!, - закричала она, сглотнув, - просто скажите мне правду! Чак, Алан, Айзек! Пожалуйста, скажите, что все хорошо! Умоляю, - она пошатнулась, прижимая руки к груди и едва не падая, - мне нужно это услышать … пожалуйста …
– Лекс, прекрати, - послышался сзади холодный, дрожащий голос. К ним из-за угла вышла Линдси, прижимая руку к горлу. Растекшаяся тушь, давно нечёсанные волосы, бледная, покрасневшая кожа, искусанные в кровь припухшие губы. Она дрожала всем телом, глотая слезы, - прекрати … Его уже не вернуть!, - выдохнула она, качаясь, - не вернуть все равно!, - она задохнулась в рыданиях, прижимаясь виском к стене.
Брюнетка замерла, глядя на сломленную фигуру подруги, потом подняла глаза на парней, которые смотрели на нее все теми же пустыми измученными глазами, в который царила смерть, боль, страх, они сами едва сдерживали крики. Она отшатнулась, заламывая руки и качая головой, как в припадке.
– Нет!, - закричала она настолько оглушительно, что люди вокруг поморщились, - нет! Он не мог! Не мог умереть! Только не Брайан! Только не он! Почему не я!? Почему он?! Почему он?! Почему всегда он?! Нет … нет … нет!, - она кричала и била ногами, ломая ногти о стены, бросаясь на них в бешенстве, переворачивая стулья, отбрасывая горшки с цветами. Она не могла перестать кричать, надрывая горло, душа себя этими воплями, отшатываясь от друзей, которые тянули к ней руки, желая помочь. Но она не хотела, не хотела думать о том, что не только ей одной больно. Она думала только о той бездне в груди, что засасывала ее, погружая в себя полностью, без возможности вздохнуть. Она кричала, падая на колени и раздирая грудь сломанными ногтями.
Неожиданно что-то больно врезалось в плечо, и девушка воскликнула, шипя и отдуваясь, как кошка.
– Держите ее, - предупредила медсестра, - я должна ввести ей полностью шприц, - Чак и Алан подскочили к ней одновременно с Жаком, и все трое удержали ее на месте, лишая возможности двигаться. Отец прижал ее голову к своей груди, глядя ее по волосам.
– Все успокоится, милая. Дыши, только дыши .., - шептал он, дрожа вместе с ней. Лекс чувствовала, как какая-то жидкость течет по венам, делая ее тело непослушным и тяжелым. Потом веки отяжелели, а ноги отказали слушаться. Она стала заваливаться набок, и отец подхватил ее на руки, удерживая от падения.
А потом наступила тьма.


***

В голове, как наваждение, мелькали картинки: лицо Брайана, когда она впервые врезалась в него; его глубокие шоколадные глаза, надменная улыбка, взлохмаченные волосы, словно перья ворона, завышенная самооценка; вечные подколы, недовольство, язвительность, хамство, грубость; Брайан, бросающий ее в бассейн, его довольная физиономия кота; Брайан, превративший ее издевку с салатом в представление; Брайан, прижимающий ее к шкафчикам и издевающийся над ее духами; Брайан, выливающий на нее яблочный сок и с насмешкой глядящий на пятно, расползающееся на ее белой новой блузке; Брайан, до сумасшествия кажущийся сексуальным в розовой краске и блестках; Брайан, бросающий ей вызов своей дерзостью; Брайан, сидящий рядом с ней в автобусе; Брайан, вытащивший ее из воды, с испуганными глазами и такими нежными руками на ее щеках; Брайан, чьи губы оказались слишком близко во время резкой остановки автобуса; Брайан, подвозящий ее до дома; Брайан, с его широкой спиной и блаженно пахнущей кожаной куртке, когда вокруг ревет ночной город; Брайан, чей голос звенит от напряжения, просящий приехать к Алану в больницу; Брайан, целующий ее так страстно и так неожиданно, что срывает крышу, выбивая землю под ногами; Брайан, обезумевший от смерти друга; Брайан, искренне улыбающийся, как ребенок, видя, что Алан жив; Брайан, бросающий на нее незаметно взгляды; Брайан, поджимающий губы и вечно торопящийся уйти; Брайан, дарящий ей щенка, его кривая, но такая добрая улыбка, его нежные, неожиданно крепкие объятия в ответ на благодарность; Брайан, вытащивший ее на танцпол, его плавные, уверенные движения, отсутствующий взгляд, мягкое дыхание на ее щеке; Брайан, заступающийся за нее перед полицейским; Брайан, отвлекающий все внимание на себя от ее боли и волнения за мать; Брайан, не дающий ей впасть в отчаяние при исчезновении матери из палаты, его тихий, спокойный голос, нежные прикосновения, умиротворение и ощущение полной безопасности; Брайан, знакомящийся с Эббигейл, флиртующий и до дикости милый; Брайан, смеющийся над ней; Брайан, прикрывший ее перед учителем на уроке; удивление в его глазах, когда она влепила ему пощечину; их пение в унисон, когда воздуха не хватает и весь мир растворяется в свете его глаз; Брайан, вжимающий ее в шкаф в библиотеке, его губы на ее шее, его руки на ее бедрах, их сердца, бьющиеся как одно целое, и воздух, которого катастрофически не хватает; Брайан, ведущий себя как равнодушный подонок, издевающийся над ее непереносимостью трупов; Брайан, неожиданно открывшийся перед ней в лесу, его глаза, устремленные в пустоту, тихий голос с ноткой дрожи, его невероятно красивое лицо; недовольство в его глазах, когда их отвлекли; Брайан, засыпающий с ней на полу в гостиной, его дыхание, запах, сводящий с ума; Брайан, выигравший ей плюшевого мишку; Брайан, успокаивающий ее на Колесе Обозрения; Брайан, укрывающий ее ночью после игры в Доску Уиджи, его сердцебиение рядом с ее; Брайан,