Здравствуй, Тонда! С приветом к тебе твой русский друг Алекс. Давно не получал от тебя писем, да и сам не писал, время было такое, сам понимаешь – не до писем. Не знаю, где ты сейчас, по старому ли адресу проживаешь, или сменил, поэтому, пишу наудачу, на старый адрес.
Помнишь, мы с тобой вместе отдыхали в Крыму, в поселке Черноморское?.. Мы встретились на дороге Красноперекопск-Евпатория, ты стоял возле своей «пятерки» с таким потерянным видом, что я остановился, хотя ты и не «голосовал», и не просил помощи…И детишки опасливо выглядывали черными, как маслины, глазенками из окон машины, мальчик и девочка, почти ровесники моим.
Я подцепил твою «Пятерку» к своему «Запорожцу», мы благополучно доехали до поселка Черноморское, и там разместились в автокемпинге. И после уже не расставались целый месяц. Какое прекрасное было время!..
Помнишь этот поселок?.. Хотя, какой там поселок – настоящий город!.. Мы бродили по его улочкам, вдыхали этот неповторимый, присущий всем южным городам запах, заходили в магазины, или валялись на пляже в бухте, и были счастливы.
Какое там чистое море!.. Я как-то надел маску и полез в воду, посмотреть подводный мир, и так мне страшно стало! Вода прозрачная, ее совсем не видно, не чувствуется, а внизу, метрах в трех, колышутся густые водоросли, словно тропические джунгли. Такое ощущение, что вот сейчас упадешь, ничто тебя не держит, не за что зацепиться.
А какое там вино!.. Помнишь, мы облюбовали «Бастардо», густое красное вино местного винзавода. Его продавали в разлив в местных магазинчиках, мы наливали двухлитровую банку, и вечером шли на берег моря. Брали складные стулья, шашлыки, и сидели, погрузив ноги в песок (чтобы не кусала мошкара), сидели и потягивали из бокалов божественный нектар… Какая была благодать: тишина, темное небо, усыпанное брллиантами звезд, воздух, напоенный ароматом трав и цветов, густой и сладкий, как вино в наших стаканах. И тихий шорох волн…
Как мы мечтали тогда: кончится когда-нибудь это безумие, рухнут стены, откроются границы, и можно будет не только тебе, но и мне приехать к тебе, в Прагу. А пока меня не пускали, «невыездной» был. Советская власть считала меня своим врагом, — не могу понять, почему! – и за границу не пускала. Даже в «соцстрану», как у нас тогда говорили.
Эти стены рухнули даже раньше, чем мы ожидали, и вот я в Праге. Сижу в небольшой, уютной гостинице, и пока жена с наслаждением плещется в ванной, я включил ноутбук и пишу тебе письмо. Целый день бродили по Праге, по Швейковским местам. Впрочем, ты ведь не знаешь, кто такой Швейк. Я помню, как рассказывал тебе о Швейке еще тогда, в Черноморском, желая сделать тебе приятное, а ты недоуменно смотрел на меня: а кто это – Швейк?.. Герой Гашека?.. А кто это – Гашек?
Чтобы чех, да еще и пражанин, – и не знал Швейка!.. Я не мог этого понять.
Сегодня, приехав в Прагу, понимаю. Швейк, литературный герой Ярослава Гашека, а Гашек для чехов предатель, сотрудничавший с Советской Россией, с «оккупантами». Не удивительно, что я с трудом нашел улицу «На боиште», где располагается знаменитый трактир «У чаши» — никто не мог подсказать, как туда пройти. А потом, уже на Малой Стране увидел афиши Музея Коммунизма, вот эту чудовищную матрешку с оскаленной пастью и добродушного Олимпийского Мишку с автоматом Калашникова наперевес. Для меня это стало ушатом холодной воды за шиворот.
Что же случилось? Когда между нашими народами пробежала черная кошка?.. Может быть, в сорок пятом, во время Пражского восстания?.. Шестого мая восстала Прага, а восьмого и война закончилась. Смешно?.. Нет, не смешно: мы понимали, что фашисты готовились пустить ваш прекрасный город на воздух. Радио Праги призывало: «Руда Армада, на помоч!». Тогда никто не считал русского солдата оккупантом, и наши шли на помощь, и умирали, умирали в последние дни войны!..
Или, может быть, в послевоенные годы, когда наша страна из последних сил помогала Восточной Европе восстанавливать народное хозяйство, восстанавливать промышленность?.. Своя страна лежала в разрухе, женщины впрягались в плуги и пахали землю, чтобы вырастить скудный урожай и послать в «братские страны». Выгребали буквально все, чтобы поддержать «оккупируемых»!.. Где, в какой истории ты можешь найти такие примеры – чтобы оккупанты так заботились об оккупируемых?.. Разве немцы так заботились о вашем народе?
Или, может, в шестьдесят восьмом, во время так называемой «Пражской весны», когда чехи высыпали на улицы и встречали наших солдат бутылками с зажигательной смесью?.. Наши войска вошли в Прагу со строжайшим приказом: оружие не применять!.. А их встретили «коктейлем Молотова»!.. Правильно ли поступил СССР, что ввел войска, или неправильно, не нам судить, очевидно, были у нашего руководства свои соображения. Я считаю, что правильно: нельзя было допустить расширения НАТО, мы были научены горьким опытом и не хотели, чтобы снова случилась «внезапность». Ведь ваша страна явно не собиралась сохранять нейтралитет и тут же вошла бы в состав НАТО.
Интересно, как ты все это объяснил своим детям? Какие слова нашел?.. Сумел ли убедить, что та семья с двумя девочками, с которыми вы отдыхали в Крыму, оказывается, оккупанты?.. Те девочки, с которыми твои дети так увлеченно лепили куличики и строили замки из песка, с которыми плавали наперегонки на надувных матрасах, — те девочки, оказывается, дети оккупантов!
Я проделал путь бравого солдата Швейка из Праги до Будейовиц (хотя, тебе это ни о чем и не говорит), и скажу, что Чехией очарован. Красивая страна, ухоженная, причесанная, зажиточная. Как игрушка! Страна, в которой хочется жить. Не в пример нашей… У нас зарастают поля, ветшают города, гибнут села!.. Я уж не говорю о людях, которые живут в этих селах и городах. Не живут – существуют! Доживают век.
Во многих наших городах и сегодня еще нет газа, даже электричества нет, зимой отключают отопление. Ты можешь себе такое представить?.. В начале двадцать первого века?
Нам некогда было заниматься собой, мы боролись за чью-то независимость, отстаивали чьи-то интересы, восстанавливали чью-то экономику… Мы помогали всем! И остались у разбитого корыта. А те, кому мы так бескорыстно помогали, сегодня посылают нам вдогонку проклятия, клеймят нас оккупантами.
И почему именно нам, русским, такая судьба? Вот ведь, Чехия — столько лет жила под пятой Гитлеровской Германии, настоящих оккупантов, и боролась по-своему, но что-то сегодня никто об этом не вспоминает. Читают ли у Вас еще «Репортаж с петлей на шее», который был написан не в Москве, а здесь, в Праге?.. Нас же, потомков тех, кто спас в мае сорок пятого Прагу, да и не только Прагу, клянут оккупантами! И не только в Чехии! Взять Польшу!.. Единственная страна в Европе, которая, надо отдать ей должное, по-настоящему воевала с Германией, — а нет в Европе страны, нет такого народа, который ненавидел бы нас больше, чем поляки. Братья-славяне!.. Хорошо, хоть памятники нашим солдатам пока не сносят! Пока.
Мы ехали через Братиславу, там, на одной площади памятник: бронзовая женщина приветствует освободителей букетом полевых цветов. И надпись на постаменте: «Советской армии-освободительнице благодарна Братислава». Веришь ли, слезы на глаза навернулись, как увидел!.. А у вас, в Праге, — Мишка с автоматом! Музей коммунизма.
Твоя страна наконец-то вступила в НАТО, сбылась мечта!.. Ну, и как живется под защитой натовского оружия? Спокойно спится? Ведь вам теперь некого бояться, в случае чего – НАТО защитит!.. Не понятно, правда, от кого.
Может, от сербов защитит, которых НАТО подвергло варварской бомбардировке, а вы ему в этом помогали?.. Ну, да, это же сербы вам угрожают!.. Как же неприлично выглядела твоя страна в своем холуйском подобострастии, в неуемном желании лизнуть заокеанскую задницу!.. И что-то никто не рисовал Яна Непомуцкого с венчиком из шести звездочек и атомной бомбой в руках.
Во время бомбардировки Белграда осколком «высокоточной» кассетной бомбы (запрещенной, между прочим, к применению мировым сообществом!) была убита маленькая девочка Милица. Ее кровь на совести представительницы чешского народа Мадлен Олбрайт, которую югославы спасли от фашистов, когда ей было столько же, сколько и Милице. Может, пора уже открыть в Праге музей НАТО и нарисовать плакат, на котором чешка Олбрайт с окровавленной пастью занесла топор над ребенком?.. Наши матрешки и мишки, по крайней мере, детей не убивали!
…Вот такое невеселое получилось письмо. Что поделаешь – время такое, невеселое! И все же, несмотря ни на что, я верю: и это безумие когда-нибудь закончится, и мы снова увидимся – как старые друзья. И поэтому я не говорю тебе сегодня: «Прощай», я говорю: «Насхледанов, судруг!» До свидания, товарищ!
