добрые! – Тону! Тону!
Пока её вытаскивали из воды, то ещё всё было ничего. Тетка, как огромная белуга покорно шла к берегу. Но когда она, поднялась во весь свой немалый рост, с прилипшей к телу расстёгнутой одеждой и так предстала на обозрение пред всем добрым людом, то сама не на шутку испугалась: Позор, то какой! – Нагая я! Да ещё перед всем честным народом стою!
Её арбузные груди, со всем своим богатырским трепетом, гулко зашлёпали спасающих её казаков, куда попадя. И таким образом, с трудом, она сумела повернуться к ним, своей мощной спиной.
- К сразу же: оторопевшим спасателям, и невольным обалдевшим от такого зрелища, столпившимся на берегу казакам. Но получилось, ещё смешнее, чем она могла бы предположить.
Эта буйная тётя спасла свою ослепительную богатырскую грудь от позора – от сглазу людского! Но взамен, представив им: на всеобщее народное обозрение, ещё более завидный, необъятный свой зад.
- О – о – х! – невольно выдохнула толпа зевак. Некоторые зрители и глаза закатили.
Этот предмет восхищения, без единого выстрела сразил всех наповал. Похватали подруги казачки, в руки свои одеяла, и бросились прикрывать свою товарку, от позора.
- Суета кругом, и от этого ещё смешнее стало! Веселится народ, и советы подаёт! А всё жадность помешала: теперь ни бочки, ни стыда нет! Так тебе и надо Лукерья!
Другие казаки вторят им: С такой мортирой и города брать можно, без всякого выстрела. Только показать стоит. - А если жахнет такая орудия? - и тут же говоривший, чуть не падает от смеха, договорить застрявшую в горле фразу не может. Представил он, как всё это выглядеть будет. И другие казаки тоже всё это образно представили. А некоторые и на
