НЕТЕРПИМОСТЬ

спросил он.
     - Да, - односложно ответил Славка.
     - Если, правда, себя нормально чувствуешь, можешь опять ко мне по-партизански.
     - Конечно, - не в силах сдержать радость, отозвался он.
     - Тогда до вечера, Славеныш.
     - До свидания.
     Славка повесил трубку.
     - Есть будешь? - как-то особенно посмотрев на него, спросила мать.
     - Можно, - ответил Славка, усаживаясь за стол, - В магазин сходить?
     - Сама давно сходила, пока ты спал.
     - Прости, ма...
     Славка был до того счастлив, что забыл про их внутреннюю вражду, назвав ее, как в детстве.
     - Прям светится весь, как из больницы вернулся, - проговорила мать, ставя перед ним тарелку с борщом.
     - Как сказал один великий, чтобы начать жить, нужно сначала умереть, - ответил ей Славка.
 
 
  13.
 
      Прошло лето, настала осень. Славка вышел на работу, и жизнь вошла в свою колею. Мать после его попытки самоубийства смотрела на него иначе, перестала приставать с покаянием, но по глазам Славка видел, что все равно смотрит, как на пропащего. Однако перемены в поведении сына успокаивали ее.
      К Николаю Славка ездил только тогда, когда она работала в ночь, и успевал вернуться до ее возвращения. Он невольно стал оберегать отношения с Николаем как что-то дорогое для себя. И вообще, с тех пор, как тот появился в его жизни, многое, что раньше мешало, отошло на второй план - опущенные глаза жильцов при встрече в парадном, недоброжелательность соседей, грубость пассажиров.
     Они ездили несколько раз с Николаем за город. Один раз в лес под Вырицу, где жарили шашлыки на костре, другой - за грибами в Лемболово, а дважды просто погулять по паркам Павловска и Царского села.
     С наступлением зимы решили кататься вместе на лыжах. Специально для этого, они купили их для Славки, и теперь они стояли в квартире Николая. Славке было приятно видеть в его доме принадлежащую ему вещь, но самым приятным сюрпризом был подаренный ему Николаем на день рождения мобильный телефон. Теперь они могли общаться постоянно, а не только в отсутствии дома матери, и звонили друг другу по несколько раз на дню.
     Только одно омрачало отношения - занятость Николая. Ему все время звонили какие-то люди, он всегда кому-то что-то обещал, у него постоянно менялись планы. И хотя, судя по разговорам, речь шла не о каком-то интиме, Славке было неприятно. Кажется, Николай и сам почувствовал это.
     - Трудно тебе со мной? - спросил он как-то Славку.
     - Я только понять не могу, чем ты все время занят?
     - Разным. Работа, потом я помогаю в детской больнице, да и по жизни есть люди, которым нужна моя помощь.
     - Странный ты, - пожал плечами Славка, - всем готов помогать.
     - Я понимаю, что тебе неприятно это, но принимай меня таким, какой я есть.
     - Стараюсь... Лазил, кстати, у тебя по компу, - добавил мрачно Славка, - Мальчиков до фига на фотках, и письма тебе пишут.
     - А ты читал эти письма?
     - Хотел. А потом раздумал. Пусть уж я лучше ничего знать не буду.
     - А ты почитай. Нехорошо, конечно, но у меня от тебя секретов нет.
     Николай подошел к компьютеру и открыл какую-то папку. На мониторе возник красивый парень в приспущенных плавках.
     - Это Миша. Познакомились на каком-то форуме, в жизни не встречались. А это, - он открыл другое фото, - теперь его друг. Я помог им найти друг друга. Показалось, что это именно то, что им нужно обоим. И не ошибся. Правда, это, наверное, единственный случай. Они сами хотели найти свою половину, а это бывает не часто. Почитай, если не веришь.
     - Верю. Просто мне не хочется тебя ни с кем делить.
     - Ты не делишь, будь уверен. Но, с другой стороны, не будь я таким, мы бы и с тобой тогда не познакомились.
     Здесь Славке действительно было нечего возразить.
     Николай открыл еще несколько снимков.
     - Ты лучше это посмотри. Это из моей поездки по Израилю. А ты за границу ни разу не ездил?
     Славка покачал головой.
     - Поехали вместе. Делай загранпаспорт.
     - Куда?
     - Да мало ли куда, раз ты нигде не был?  Теперь это стало доступно, надо пользоваться.
     - Да как? Я и языка не знаю...
     - Думаешь, я полиглот? А съездил, и ничего. В магазине можно все показать пальцем, а экскурсии заказать с русскоговорящим гидом.
     - Если только потому, что с тобой, - сказал Славка.
     Николай обнял и поцеловал его:
     - Мне хочется, чтобы ты увидел мир...
     Настала зима. В тот вечер они собрались сходить на гастрольный спектакль московского Ленкома. Славка мечтал посмотреть на живого Караченцова. Отдохнув немного после смены, он приехал к Николаю. Тот встретил его озабоченный:
     - Проходи, раздевайся...
     - Так чего раздеваться-то? Мы же сейчас пойдем, наверное?
     - Понимаешь, Славеныш, - с долей неловкости сказал Николай, - у меня неожиданно изменились планы...
     Славка помрачнел:
     - Опять?
     Николай обнял и поцеловал его.
     - Прости. Мы сходим в театр в другой раз, я обещаю, а сейчас мне надо исчезнуть буквально на три часа. Я вернусь, и мы проведем вечер вместе...
     - Кто-то умирает, да? Могут быть неотложные дела у врача, но ты же простой санитар. Тебя что, некем заменить?
     - Я не только санитар...
     - А кто ты? Где ты вообще работаешь? - вскинулся Славка, - Ты все рассказал про себя, про меня все знаешь, а это скрываешь!
     - Слава, разве это имеет значение? Разве я больше или меньше любил бы тебя, работай ты не водителем, а еще кем-то?
     - Для меня тоже не важно, но я не люблю, когда мне врут!
     - В том-то и дело, что я не хочу врать, - потупил взгляд Николай, - Просто я не уверен, что ты адекватно это воспримешь...
     - Что?! Что я не восприму? Ты киллер? Рэкетир? Криминальный авторитет? Тебя ищут?
     - Ну, что ты говоришь такое?
     - Я хочу знать, кем работает человек, которого я люблю и вижу голым в горизонтальном положении, - твердо сказал Славка, - Я имею на это право?
     Николай вздохнул и на мгновение задумался.
     - Пошли, - решительно сказал он.
     - Куда?
     - Со мной, если ты хочешь все знать. Наверное, так будет лучше.
     Они вышли из дома и направились к автобусной остановке.
     - Как мама? - спросил Николай.
     - Нормально. Успокоилась последнее время.
     - Познакомить нас не хочешь?
     Славка нахмурился:
     - Потом. Догадается.
     - Ну, вот видишь, - мягко, но внушительно сказал Николай, - У каждого человека могут быть причины на необъяснимые поступки...
     Они стояли на задней площадке автобуса, прислонившись к стенке у окна. На остановке вошли две старушки, и слегка улыбнувшись, поклонились Николаю. Он ответил им. То же произошло и на следующей.
     - Уже интересно, - заметил Славка, - Откуда они тебя знают?
     - Сейчас поймешь. Выходим.
     Они вышли из автобуса. Напротив остановки находился храм.
     - Нам туда, - сказал Николай, когда они переходили улицу.
     - Куда? - не понял Славка.
     - Туда, - указывая взглядом на храм, повторил Николай.
     - В церковь? Ты что - поп?!
     Николай твердо взял его под руку и провел мимо храма к примыкающему к соседнему дому скверу:
     - Пойдем, поговорим немного...
     Славка оторопело шагал рядом. Он предполагал все, но только не это. Хотя его шокировали иконы, когда он впервые пришел к Николаю домой, но он решил, что, возможно, это дань моде, и ничего не спросил. Он видел серебряный крестик на цепочке на его шее, но крестики тоже носят многие. А тот сам никогда не заводил разговора на эту тему. Скорее, даже уходил от нее, когда заговаривал Славка.
     Они вошли в сквер и остановились у скамейки.
     - Ну, вот ты и знаешь, где я работаю, - спокойно глядя ему в глаза, проговорил Николай, - Только я не поп, как ты выразился, а чтец-алтарник, церковнослужитель. Хотя, вряд ли тебе это о чем-то говорит...
     - Да не хочу я знать ваших дел! - воскликнул Славка.
     - Не кричи так, - попросил Николай, оглянувшись на улицу.
     - Боишься? Ну, как же! Вдруг узнают, что ты гей?
     - Бог все знает, Слава, - спокойно сказал Николай, - Надо пощадить людей, для которых это может стать шоком, как стало для тебя известие, что я церковнослужитель.
     - Нет... Ну, это вообще, - истерически хохотнул Славка, - Вот все вы там такие!
     - Какие?
     - А такие! Двуличные, лживые, лицемерные! Говорите одно, а сами...
     - Ты много с нами общался?
     - Да моя мать общается! Мы с ней чужими людьми стали из-за того, что ей какой-то поп наплел.
     - Какой-то, это еще не значит - все.
     - Да? А другие лучше? Те, что с иконами пришли громить гей клуб в Москве? Те, что участвовали в разгоне гей-парада? Я сам выдел по телевизору, как они со своими е...нутыми фанатиками били нас крестами по голове!
     - От имени церкви, если хочешь знать, может выступать только Святейший патриарх, - твердо ответил Николай, - А он никаких заявлений по этому поводу не делал и крестом по голове никого не бил. Если какой-то неадекватный священник проявляет своеволие, не имея на то благословения, это не повод судить о всей церкви. Я поэтому и не хотел раньше времени открывать тебе всего. Я знал, что ты это не воспримешь. Правда, не думал, что до такой степени...
     Со стороны храма послышался колокольный звон.
     - Слава, прости, у меня служба, - сказал Николай, - Приходи вечером, и спокойно обо всем поговорим. Я не изменил к тебе отношения.
     Он повернулся и пошел по направлению к храму.
     Оставшись один, Славка закурил и в волнении сделал несколько кругов по скверу. Такого он действительно не ожидал. Ему было горько. Единственный человек, которому он доверился во всем, к которому прикипел душой, и с которым делил постель, оказался из ненавидимых им церковников.
     Он никогда не забудет глаза матери, когда она кричала ему в лицо:
     «Батюшка сказал... Батюшка велел... Таким нельзя родиться, таким можно только стать...»
     Чужие, одержимые глаза. Глаза, напоминающие те, что он видел в телерепортаже о разгоне гей-парада. И избиваемых ребят... Таких же, как он сам.
     «И что теперь? - подумал Славка, - Опять на плешку?»
     Славка почувствовал, что глаза его непроизвольно наполняются слезами. Он понимал, что по-прежнему относиться к Николаю уже не сможет, и чувство непоправимой утраты овладело им.
     «Я люблю его... Его сильные руки... Его каждую клеточку... Его самого...»
     Откуда это? Ну, да. Так говорил Женька про своего Руслана, когда они случайно встретились в Катином садике.
     Неожиданно Славке показалось, что точно так же он мог бы сказать сам о своих чувствах к Николаю.
     Он утер набежавшие слезы, закурил и сел на лавочку в раздумье. Что же делать? Придти вечером, как предлагал Николай, обо всем поговорить? А о чем? Что эти разговоры изменят? Стало быть, и приходить не стоит. Отрубить, так сразу. Меньше боли...
     Славке вдруг так захотелось взглянуть на Николая в последний раз, хотя бы издалека, что, бросив сигарету и преодолев предубеждение, он направился к храму.
     Шла всенощная под Введение. Когда Славка вошел, служилась лития, и духовенство стояло на середине храма. Прихожан было много. Стараясь никого не толкнуть, он протиснулся в сторону и встал у стены.
     Что-то возгласили, запел хор, и из боковых дверей на возвышении, завершающем