Лешкин пирог с черникой...

с Голиафом, надеясь на поддержку Господа. Но он обладал и сам смелостью, решительностью, имел навыки работы с пращей (метательным оружием в виде ремня). И хотя в то время воевали с мечом и в шлеме царя Саула, Давид же — отказался от общепринятых приспособлений, а взял камни плоские, что более всего подходили для пращи. И с этим скудным орудием, без защиты он ринулся в бой. Ну а что бы случилось, жди он только помощи Господней? Не прилагая собственных усилий? Победы Давид не одержал бы, а ведь именно такими примерами нас Господь подводит к верному пониманию Его помощи и воли. «На Бога надейся, а сам не плошай». Природа живёт ритмично, а ритм-это движение: весна, лето, осень, зима. Так бьётся наше сердце… оно отдыхает после каждого удара». С той поры и я... живу в ритме природы. Знаю, что тело в любой момент может отказать. Но пока… пока я буду жить! Работать! Работать и радоваться тому, что имею. Не сдамся. Сейчас вот... осваиваю гитару. После вас придёт учитель; мы с ним по бартеру обучаемся: я его компьютеру учу, а он меня игре на гитаре.
– Хочу у вас купить эту картину, можно? — внезапно спросил Александр. 
Все удивлённо на него посмотрели. 
– Купить?! — неуверенно переспроси Алексей. 
– Да! Она источает свет... Необыкновенный какой-то, — добавил, размышляя вслух, Саша. Мне очень нужна она. Пожалуйста, почти умоляя, — добавил он.
– Да ну что вы! — засмущался Лёшка. - Нет, конечно! Не продам... Просто подарю. 
Александр не стал спорить и поблагодарил его. Мария Степановна уложила картину в большой пакет и с неизменной доброжелательной улыбкой поставила рядом с Сашей.
– Ну все, друзья, пирог готов — будем чаёвничать. 
Я помогла ей навести порядок на Алешиной кровати, разложив по местам аккуратно приспособления для активной жизни, чтобы ему легко было их доставать, не прося о помощи. Вместо синтезатора теперь перед ним разложили столик и поставили чайные принадлежности. Пирог уже был разрезан, красуясь на тарелочках. Чаепитие проходило под восторженные причмокивания, выражающие чувства к вкуснющему пирогу. Составив ему программу на три месяца, пока меня не будет — мы распрощались. Выйдя из подъезда, Александр порывисто и резковато, как могло показаться… — обратился с просьбой ко мне: 
– Ничего сейчас не говори! Пожалуйста! Просто молчи!
Я выполнила. И только на прощание он многозначительно крепко пожал мне руку... Быстрой походкой пошёл к машине.
***
     ***
            ***
  Вернувшись из Японии, закружилась в вихре неотложных дел, оставленных без надзора, но решила хотя бы позвонить Алёше. Прийти никак не получалось. 
– Надежда Илларионовна! Мы так ждём вас! Вы просто обязаны приехать. 
Не могла отказать и согласилась. Уже собиралась положить трубку, но он мне торопливо ещё что-то продолжал говорить. – Постойте, постойте! Но вы же не знаете нашего адреса... 
– Как?! – хотела удивиться, но… 
– Записывайте... Ни о чём не спрашивайте... 
Я записала и совершенно сбитая с толку — поехала по странному адресу. 

    Это оказался кирпичный девятиэтажный дом перед самым морем, если не учитывать небольшой рощицы из цветущего кустарника без высоких деревьев — между ним и морем. Но дому ничто не перекрывало вид на великолепное зрелище. На пороге встретила необычайно светящаяся мать, а Лёша возлежал на огромной кровати с профессиональными наворотами... Вокруг неё на удобных подставочках стояли, лежали, весели приспособления для полноценной жизни. С заговорщицкими лицами хозяева поили меня чаем, попросив не торопиться, загадочно поглядывая на часы. Я даже не решалась спросить, откуда неожиданное добро... (вполне заслуженное и достойное любого человека, а уж... инвалида, положившего жизнь за Родину...). Подумала, что это страна, как герою Чечни, но… Тут раздался звонок, и в комнату не вошёл, а влетел Александр... 
– Надюха-а-а-а, привет! С приездом, наша дорогая! 
Схватил меня и закружил по огромной комнате, окно которой соединили с лоджией, и теперь Алешкина кровать стояла на таком уровне, что он свободно мог любоваться морем. Слушать чаек днём и ночью, не призывая на помощь ежеминутно мать. Мечтать, вглядываясь вдаль на мелькающий огонёк маяка, освещающий путь выходящим из бухты «Золотой рог» кораблям. Ему достаточно было при помощи пульта раздвинуть жалюзи в виде живописных штор с изображением весеннего леса, либо закрыть. Сашок вёл здесь себя как дома… Дома, в котором тебя очень... очень ждут и любят. Мария Степановна помчалась на кухню кормить его, а Лёша тихо, заговорщицки так сказал: – Спасибо вам за друга! Я расплакалась от счастья и пошла за ними следом есть с Сашкой солянку... 
И, конечно же, по рюмашке... 
– А что же… с Сашкиной депрессией?! — спросите вы. 
– Да какая там депрессия?! Ему сейчас не до неё. 
Дел полно. 
1996г. 
Лёшки не стало в 2000 году. 
Но живёт память о лучезарном, жизнелюбивом человеке. 
Он оставил след — движения вперёд... 
Чего бы это ни стоило... 
Только вперёд, ибо большая часть жизни зависит от самого человека. 
Ты выжил, значит так надо. 
Обязан, должен жить и заниматься любимым делом. 
Дарить людям надежду на будущее. 
Он не сдался. 
И я… и мы... не сдадимся. 
А иначе... зачем?