ВИЗИТ

заметил Амон.
— Всё шутите, — покосился Саймон.
Обойдя девушку и Амона, направился к дверям. Они с интересом проследили за его перемещениями, завершившимися в тире.
— Опять ошибся! — донёсся оттуда голос Саймона, а затем появился и он с озадаченным видом. Подняв голову, с подозрением посмотрел на Амона. — Частное судно, говоришь? Случайно контрабандой не промышляете? Там, у вас, — он мотнул головой в сторону тира, — только гранатомёта и не хватает. А так, полный арсенал.
— Почему не хватает? — глумясь, воскликнул Амон. — Соизвольте посмотреть налево.
Вдоль стены, чинно, в ряд, стояли орудия внушающие страх своим смертельным предназначением.
— Тебе какой гранатомёт нужен? — полюбопытствовал Амон. — У нас имеются ручной, подствольный… — повернулся к оторопевшему Саймону. — Не устраивает? Тогда, скажем… Противопехотный, противотанковый или может станковый?
— Это вы напали на корабль, на котором я плыл, — заикаясь, подвёл итог увиденному Саймон, пятясь от Амона назад. — Пираты! Боже, я попал к пиратам! — он схватился руками за голову.
— Без драм, — поморщился Амон. — Пока, — он подчеркнул слово. — Тебя никто не трогает.
— А! Вам нужен выкуп, — понимающе покачал головой Саймон. — что ж… тысяч пятьдесят моя компания, думаю, сможет выплатить.
— Пятьдесят тысяч? — фыркнул дьявол. — Что-то ты себя низко ценишь. Когда забирался сюда, неужели не подумал об этом?
— Но я обещаю, что буду держать язык за зубами и никому не скажу, что видел контрабанду оружия, — клятвенно сложил руки Саймон. — Может, вы ещё и наркотиками промышляете? — поддавшись вперёд, спросил он. В его словах прозвучало не просто праздное любопытство. Это был явный интерес к происходящему на корабле. Глаза его алчно сверкнули.
— Ну, ну, умерь свой пыл, — успокаивающе сказал Амон. Весёлые искры заплясали в его глазах. Перейдя на русский, обращаясь к Светлане, заметил: — Каков шельмец. Уже подумывает, сколько содрать с нас шантажом. Верткий проныра… — повернувшись к переступающему с ноги на ногу в нетерпении Саймону, сухо приказал: — Следуй за мной, — и уже покидая спортзал, добавил: — Разберёмся с твоим делом в более тёплой обстановке, — с ухмылкой, которую идущие сзади не увидели, заключил: — Так сказать: в дружественной.
Компания поднялась на верхнюю палубу. Следуя за Амоном, направилась к светящимся окнам кают-компании. Саймон зябко поёжился, под пронизывающим осенним ветром. Промокшая ткань была ненадежной защитой в холодную ночь. Громко чихнув, потер, согревая одну ногу о другую. В спину, идущему впереди него Амону, сказал:
— Надеюсь, переодеться во что-нибудь у вас найдётся? И я бы не отказался от горячего кофе.
Проигнорировав вопрос, Амон не оборачиваясь, прихрамывая, подошёл к дверям каюты. Распахнул её, застыл на пороге, разглядывая присутствующих. Потом, громко по-русски спросил:
— Юм, это ты играл с канатом? — лёгкая злоба звучала в его голосе.
До стоявшей в стороне Светланы, донёсся заинтересованный голос Юма. Он с вызовом ответил:
— Да, я!
— Зачем? — последовал короткий вопрос. Амон, по-прежнему стоял в дверях.
Саймон со Светланой позади, слышали происходящий в помещении диалог, но не видели его участников, кроме Амона. Ко всему прочему, Саймон не понимал по-русски. Он стоял на ветру, мокрый, злясь, что его не впускают внутрь каюты. Ринувшись вперед, он наткнулся на руку Амона, задержавшую его дальнейшее передвижение. Ухватив за лацкан пиджака, удерживая его на расстоянии, Амон ждал ответа Юма на свой вопрос. И он прозвучал с поспешной быстротой, в нём сквозило любопытство:
— Ловил кита. А что?
— Посмотри, какую рыбу выловил, — прошипел Амон, входя в каюту, рывком втаскивая, еле устоявшего на ногах Саймона. Протащив его вперед, качнув головой в сторону мужчины, сказал: — Давай, разбирайся со своей рыбой.
Присвистнув, Барон поднялся с кресла. Всплеснув руками, весело улыбнулся Саймону, сохраняя улыбочку на лице, повернулся к развалившемуся неподалеку от него Юму. Причём, по мере разворота улыбка претерпела некоторые изменения и когда окончательно остановилась на Юме, то он увидел лишь её жалкое напоминание. Она странным образом превратилась из лучезарной, сияющей в ехидную, насмешливую. Юм, приподнявшись, лениво бросил взгляд на свой «улов». Барон, всё ещё улыбаясь, подтолкнул его:
— Давай, принимай гостя.
Юм, фыркнув, отвернулся. Уже куда-то в угол, брезгливо сказал:
— Он какой-то мокрый…
— А где ты видел сухую рыбу? — Барон был сама любезность.
Саймон зашевелился. Ничего не понимая из диалога, решил действовать решительно и энергично.
— Кто тут главный? — шагнув к Барону, спросил он.
— Хозяин, — последовал незамедлительный ответ Барона.
Юм, в свою очередь, повернулся и впялил зелёные глаза на свой улов, молча изучая его.
— Это понятно, — раздражённо кивнул Саймон. — Но он здесь?
— Нет. Он у себя, — так же незамедлительно ответил Барон. Рухнув назад, в кресло, скинув с него кота, сказал: — От коньяка, я думаю, ты не откажешься?
— Предпочтительней виски, — смягчаясь, сказал Саймон, принимая приглашение и присаживаясь к столику.
— Кто говорит, что это коньяк? — воскликнул Барон, потрясая бутылкой, в которой жидкость изменила свой цвет и стала прозрачной.
— Вы и говорили, — заметил Саймон.
Послав ему одну из своих лучезарных улыбок, Барон, разливая виски, поспешил оправдаться:
— Оговорочка, прошу прощения.
Амон повернулся к дверям, втянув стоявшую на пороге девушку внутрь, захлопнул их. Саймон с благодарностью посмотрел на него:
— Давно пора, а то дует, — откинувшись на спинку кресла, выдохнул. — Хорошо тут у вас. Уютно и тепло.
Взял протянутый стакан, с изумлением осмотрел его, вероятно удивляясь его размерам. Поднес к губам. Отпить из него, так и не удалось. Чёрная тень до этого спокойно залегшая между кустов, пошевелилась, потянулась, и, учуяв чужого, бросилась со злобным рычанием. Кресло полетело в одну сторону, Саймон в другую, крича и отпихивая рукой нависшую над лицом оскаленную пасть с длинными, жёлтыми клыками. Прежде чем Амон оттащил Пса от Саймона, тот успел несколько раз с наслаждением вонзить зубы в тело. Ругаясь плачущим голосом, Саймон, наконец, смог встать на ноги. Испугано уставился на вспоротую клыками руку, побледнел.
— У-у-убийцы, — прошептал он, шатаясь на ногах, заикаясь и хлюпая носом.
Подскочивший Барон поднял кресло, усадив покалеченного гостя, с заботой склонился над окровавленной рукой.
Амон, выведя пса за дверь и закрыв её, присоединился к Светлане, сидевшей на высоком табурете за стойкой бара, с интересом наблюдая за суетой возле Саймона. И когда уже дрожащей, перевязанной рукой, Саймон опять ухватился за стакан, ещё больше предыдущего, Амон, фыркнув, отвернулся, чтобы налить себе коньяку.
— Положение у тебя незавидное, — с сожалением и сочувствием произнёс Барон, щедро подливая виски в опустевший стакан Саймона.
— Почему? — забеспокоился тот, с тревогой заглядывая в глаза собеседника.
Деланно вздохнув, Барон пояснил:
— Яхта в Америку не идёт, мы прямо оттуда.
— Как же так, — открыл рот Саймон, не в силах выговорить больше ни слова.
— А вот так.
— Я заплачу. — Саймон полез во внутренний карман, вытаскивая и раскладывая на столе промокшую чековую книжку. Из того же кармана выудил ручку. Наставил её на чек, замер, в ожидании суммы, исчисляющей его спасение.
— О! Это мне начинает нравиться, — потёр ладони Барон. Блеснув зеркальными очками, заключил: —  Этак мы придём к консенсусу тихо и мирно. Значит, ты готов заплатить за своё спасение?
— Я сказал! — оскорбился Саймон. — Я своему слову не изменю. Говорите цену, выпишу чек.
— А потом попросите банк приостановить выплату? — поддавшись вперед с хитрой улыбочкой, уточнил Барон. Юм, сидевший на столике, выжидающе уставился на «улов».
— Нет, — вскинул голову Саймон, — вы получите всё наличными в любом банке. Это я вам гарантирую.
— Поверим? — повернулся к Юму Барон. Дождавшись, когда тот с презрением отвернётся, сказал: — Видите, даже кот тебе не доверяет. Он сомневается, что ты выполнишь своё обещание.
— Клянусь! — убедительно произнёс Саймон, прикладывая руки к сердцу.
— Чем? — заинтересовался Барон.
— Да хоть чем. Своей жизнью, например, — пожал плечами Саймон, и снова ручка замерла над чеком. — Говорите. Сколько?
— Скажем… — замялся Барон, поднял глаза к потолку, что-то подчитывая.
Но его опередил гнусавый голос, прозвучавший со стороны бара.
— Восемьдесят три миллиона, четыреста семьдесят тысяч долларов, — отчеканил Амон, заставив Саймона смертельно побледнеть.
— Но, — судорожно сглотнул. — Но... Это всё, что у меня есть. И то, если продам фирму, дом, виллу, машины, я только-только наскребу такую сумму. Я останусь без гроша в кармане!
— Ну, ну, — успокаивающе заметил Барон, — Мы же не изверги, мы не претендуем на твой бумажник. А там, насколько мне известно, тысчонок шесть имеется. Без гроша ты не останешься.
— Нет. Так не годится, — заупрямился Саймон. — Называйте другую цену. Разумную.
— Как низко ценишь ты свою жизнь, — Амон, покинув бар, приблизился к Саймону. Встав позади кресла, положил руки на плечи, перегнувшись через спинку, заглянул в лицо. Тихо прошептал: — Подумай, разве жизнь можно оценить? Она же бесценна.
— Я подозревал, что вы контрабандисты, но никак не мог предположить, что попал к убийцам и вымогателям, — отодвигаясь от Амона, в отчаянии простонал Саймон. — И откуда вы имеете столь точные данные? Неужели кто-то из моих доверенных лиц вами подкуплен?
— И чтобы заполучить тебя, напали на пассажирский лайнер? Бросили канат и дождались, когда ты тёпленький по нему поднимешься? — закончил мысль Барон. Изумлённо покрутив головой, спросил: — Неужели ты такого высокого мнения о себе? Это случай, но случай роковой.
— Вы просите слишком много, — возразил Саймон. Внезапно идея озарила лицо, и он поделился ею с остальными. — Давайте, я лучше подсоблю с контрабандой оружия. Я имею связь с некоторыми странами, они охотно заплатят за груз звонкой, жёлтой монетой. И в дальнейшем согласен на сотрудничество, разумеется, чтобы я был в доле.
— Вот шельма! — презрительно проговорил Амон. Кинжал в его руке заставил Саймона искать спасение в спинке кресла. Вжавшись в неё до предела, он умоляюще рыскал глазами по сторонам в поисках защитника.
Кинжал отстранился.
— Хорошо, — примиряющее сказал Амон, — у тебя есть время на размышление. Пока судно идет вдоль материка, можешь думать. В течение тридцати часов, ещё посмакуй ощущение миллионера. После, ты будешь либо мёртвым миллионером, либо нищим. Впрочем, бумажник можешь оставить себе.
Амон обвёл присутствующих взглядом, словно спрашивая согласия, убрал кинжал в ножны. Положив руки на плечи Саймона, с усмешкой спросил:
— Возражений нет? — получив кивок Барона и Юма, заключил: — Единогласно.
— Я не согласен! — завопил Саймон, пытаясь вскочить на ноги.
Амон рывком усадил его обратно, так и не дав встать. Прижав плечи к спинке, с ехидцей ответил:
— Нас меньше всего волнует твоё мнение. Ты поклялся.
Девушка, сидевшая у бара, встала, направилась к дверям.
— Ты куда? — обернулся Амон, с интересом посмотрев на неё, спросил: — Ничего не хочешь сказать?
Девушка развела руками:
— Похоже, моё мнение вас