чащобу, в бурелом.
Роща белела пушистой головой, лапами... Тронешь дерево – и звенит дерево сосульками, а с веток –радужная пыль из снега!
Небесная лазурь! Как на картинах художников... Смотришь –не насмотришься!
-Я тебя фотографировать буду! Встань у дерева, -попросил Виктор.-Знаешь, получится хорошее фото,-произнес он, всматриваясь в объектив. -Ты и сама, стройная, как березка!
Я встала у дерева, припорошенного снегом, приобняв ствол...
-Меня ты так не обнимаешь, -заметил он, смеясь. –Наверное, у дерева есть причина...
Мы шли по берегу реки, взявшись за руки, не чувствуя холода... А, чувствуя трепет нежного прикосновения рук...и звук замедленного дыхания... Казалось, мы прислушивались друг к другу...
-Я должен сказать тебе, что ты мне нравишься, - тихо произнес он, не глядя на меня, остановившись у воды. –Но это нормально! Ты молодая, красивая девушка! Трепетная! И у тебя вся жизнь впереди, в отличие от моей...
Он присел у ледяной коросты, замерзшей у края реки. Воды...прозрачной, живой, как пульс, бьющейся подо льдом.
Казалось, что и у меня тот же пульс... От волнения и ожидания слов.
-Почему ты так?-прервала я его монолог, который сама же и ждала...
Дорожка спускалась к ручью, который местами был застелен снеговым одеялом, местами припорошен снегом, через который виднелся лед, а порой из льда проглядывала темная вода.
- Да! Так есть! -сказал он, глядя себе под ноги. –Видишь, я уже умудренный опытом, жизнью, отягощенный семьей, человек...Темная вода!... А ты еще и жизни не видела, не знаешь...Только начинаешь жить, двигаться...прикасаться... к ее незнакомому ... «течению» ... Завидую тебе, по-человечески, -как-то грустно сказал он и посмотрел на меня, окидывая всю взглядом.
-Зачем так грустно?- спросила я.
-Это не грусть, а констатация факта! Такова жизнь! Селяви, -как говорят французы... И поломать ее –значит, поломать все свое представление о жизни, -проговорил он в задумчивости. –Человек должен строить, а не ломать, уничтожать...
Мы как-то враз оба замолчали.
-Вот тебя никогда не смог бы тронуть, как этот гад... Карим, -сказал он вдруг после долгого молчания
.-Ты для меня, как та снежинка, на ладошке...
(продолжение следует)
