После ночи всегда наступает рассвет. Глава 19 ( часть 2,3,4 )

-2-
Шасси плавно выехали из корпуса самолёта и коснулись взлётной полосы Мадридского аэропорта. Серафима взглянула в иллюминатор, и её сердце защемило: воспоминания детства весёлым фейерверком стали вспыхивать в памяти.  Видя возрастающее волнение, Глеб накрыл своей ладонью руку жены.
- Всё будет хорошо. Я рядом.

Она кивнула в ответ и украткой смахнула слезу. Маленький Илюша мирно дремал на коленях полюбившегося дедушки, обожавшего внука.
Серафима вновь устремила свой взор в окошко самолёта, в котором мелькали вечнозелёные кипарисы. Своими острыми верхушками он тянулись ввысь к бездонному небу.  Величественные дубы и буки с ветвистыми кронами улавливали каждым листочком щедрость ласковых солнечных лучей.

Она давно отвыкла от привычного для юга пирамидального строения деревьев и неосознанно сравнивала их с плакучими белоствольными красавицами-берёзами, кудрявыми русскими клёнами, весёлыми липами и мудрыми в своём спокойствии соснами.

«Даже солнышко здесь совсем другое, – её мысли вернулись к покинутому два дня назад поместью. – Как там дедушка Матвей и мама Валя? Шныря, наверно, сидит у своей конуры с заиндевевшей мордой и жмурится от слепящего морозного ярила. Баюн, скорее всего, с печки не слазит.  Старый он стал: вся голова седая, и ходит тяжело. Грустится почему-то, хотя впереди радость встречи с бабушкой Пилар, с домом, где прошла часть детства. Не успела сюда прибыть, а уже по России скучаю. Поместьюшко зовёт. Совсем я в домоседку превратилась».
К самолёту подали трап. Клим, оберегая сон Ильи, бережно нёс его на руках, а Глеб, поддерживая беременную жену, старался оградить её от всякого рода неприятностей.

                                                                   _
Идеальное шоссе петляло между заросшими кустарником гор. Мирт, можжевельник, дикая фисташка, ладанник гармонично сочетались с густыми травами подножья гор, вызывая восторг необычными для русского человека формами.

То тут, то там к ровному без единой трещины и выбоины дорожному полотну вплотную подступали небольшие селения и городки.  Они удивляли плотной сгруппированностью построек. Жилые дома, магазины, школы располагались необычайно близко друг к другу. В центре поселения или городка непременным элементом была своя центральная площадь, церковь и ратуша. Громкоголосые, темпераментные испанцы постоянно находились в движении, занимаясь каждый своим делом.

Машина Пилар, присланная в аэропорт за зятем и семьёй внучки, припарковалась на рыночной площади Мансаранеса. Маленькому Илье порядком наскучила езда, и ему хотелось проявить активность, размять ножки. Взрослые тоже были не против прогулки.
Глеб осмотрелся по сторонам, с неподдельным интересом наблюдая за жизнью другой нации.

«Как они могут так быстро говорить?» – дивился он, прислушиваясь к неторопливой беседе двух пожилых дам, выбиравших для себя украшения в одной из лавок базара.
Продавец зеленью и овощами достаточно неохотно снижал цену вяло торгующемуся покупателю. Русскому гостю показалось, что они ссорятся.

- Это нормально. Это они так общаются, – объяснила ему Серафима. – Ларёчники не уважают тех, кто берёт товар, не глядя. Для них важен сам процесс продажи. А не только её результат.
Прижимая к себе маленького Илью, молодой папа заворожено слушал бурные дебаты тестя с торговцем сладостями.

- Они не подерутся?
Серафима в ответ только рассмеялась:
- Это мы -  северяне – любим размеренность и степенность, а испанцы – совсем другие люди.
К Глебу и Серафиме вернулся довольный Клим и радостно сообщил:
- Вполовину цену сбил. Угощайтесь.
Он протянул в пакетах орехи в меду и горячие вафли.
- Отдохнули? Нужно поторапливаться, чтобы до захода солнца успеть приехать в Адру. Пилар, наверно, места себе не находит от томительного ожидания.

                                                                _
Через открытые окна автомобиля ощущалось дыхание моря.
- Мы выехали на побережье? – Глеб потянул носом воздух.
- Ещё нет, но скоро, – задумчиво отозвалась Серафима, с лёгкой грустью всматриваясь с детства знакомые пейзажи.
- Видишь у горизонта край поля? – Клим охотно пояснил зятю дальнейший путь. – Там заросли карликовых пальм. Дорога обогнёт их справа и через шесть километров станет подниматься по пологому склону горы. Оттуда ты увидишь Средиземное море. А там и рукой подать до особняка. Какие-то полчаса, и мы окажемся на месте.

Серафима прерывисто вздохнула и положила руку на животик:
- Малыш запинался. Наверно, тоже волнуется.
Глеб обеспокоенно обернулся:
- Ты хорошо себя чувствуешь?  Мы можем остановить машину, и ты погуляешь, отдохнёшь…
- Нет-нет, поехали. Не стоит затягивать столь утомительный переезд.

                                                                _
Машина бесшумно въехала через открытые массивные ворота каменного дома, похожего на маленький замок и стоящего в стороне от небольшого городка. Просигналил клаксон, и через несколько минут на высоком каменном крыльце появилась пожилая дама.  Одной рукой она держалась за поручни перил, другая лежала на сердце. Женщина неподвижно наблюдала за выходящими из автомобиля людьми и молчала. Молчали и гости. Они какое-то время смотрели друг на друга.

Шофёр беспристрастно открыл багажник машины и достал оттуда сумки и чемоданы. Вопросительно посмотрев на хозяйку дома, он отошёл к кустам гариги и стал терпеливо ожидать дальнейших распоряжений.

- Пилар! – воскликнул на испанском Клим. – Что же ты дорогих гостей на улице держишь? Неужели ты не можешь поверить радости, которая пришла в твой дом?
Женщина вздрогнула и, не сводя карих глаз с Серафимы, медленно спустилась по лестнице. Она протянула руки вперёд, не в силах вымолвить ни слова.
Глеб, держа на руках сына, внимательно рассматривал вновь обретённую родственницу.

Пилар была среднего роста и плотного телосложения. Её гармонично сложенная фигура даже на склоне лет демонстрировала грацию и изящество движений. Длинные чёрные с проседью волосы, уложенные в красивую причёску, и царская осанка говорили о принадлежности её к древнему роду. Глеб с удовольствием отметил, что, не смотря на морщины, её лицо оставалось достаточно миловидным и светлым. «Если она, дожив до старости лет, сохранила такую стать и красоту, то какой же она была в молодости? – думал он. – Стоит ли удивляться и гадать, откуда у Серафимы княжеские манеры и великосветское воспитание?»

- Святая Мария! – наконец, прошептала Пилар. – Серафима, внученька моя! Боюсь поверить своим глазам, что вижу тебя! Ты здесь, рядом. Бедный мой Фернандо… Его сердце не выдержало горя… Но он видит с небес нашу встречу и радуется вместе с нами. Ну, же, милая, подойди к своей бабушке, позволь обнять тебя, маленькое моё сокровище.
Серафима прильнула к мягкому плечу хозяйки особняка:
- Бабушка…

Толстые, метровой ширины из серого камня стены дома, старый плющ, кустарники, земляничное дерево и дикая маслина напоминали о прошедшем беззаботном детстве. Глазами, застланными слезами, сквозь время Сима видела яркие и зажигательные карнавалы в Сантонья и Тенерифе, парад барабанов «Ла Тамборрада» в Доностия-Сан, Праздник Сбора Урожая в Анкетере, Летний Фестиваль Музыки и Танца в Нерхе. Всё это непостижимым образом переплеталось с шумом морского прибоя и оглушающей тишиной высокогорных лугов, которую изредка прерывал пронзительный крик ястребов и грифонов.

- Не плачь, милая, – Пилар поцеловала внучку в обе щёки и вытерла их от слёз. – Тяжесть расставания позади. Перестанем печалиться. Войдём в дом и начнём долгожданный праздник.
В знакомой с малых лет уютной гостиной, где находился старый рояль, стоял накрытый стол. Старинные витые стулья располагались в строгом порядке.

Серафима и Глеб остановились у портретов, висящих на стене, на которых руки художников запечатлели её далёких предков. Она сама удивилась тому, как быстро и правильно вспомнила имена пращуров, их прозвища, титулы и главные события их жизни.  Глеб со свойственным ему вниманием слушал её, всматриваясь в застывшие лики.

- И до какого столетия ты знаешь прародителей?
- К сожалению, только до шестнадцатого века, – с еле заметным сожалением ответила она и обернулась на вошедшую в гостиную улыбающуюся Пилар, нёсшую на руках посерьёзневшего и пока притихшего в незнакомой обстановке правнука.
- Круто, – Глеб задумчиво посмотрел на следующий портрет. – А я о своих прадедушках и прабабушках даже ничего не слышал. Ни имён их, ни кем они были, не знаю. Даже стыдно стало.

- Ещё ничего не потеряно – обратись в архив! Думаю, что наступило время начинать писать свою родовую книгу. Я тебе рассказывала об их существовании на Руси. У Агнии Кирилловны была такая, – Серафима положила руки на грудь мужа. – Подрастут Илья и другие наши дети, и попросят рассказать об их бабушках и дедушках. О чём мы им поведаем? Кем и чем они будут гордиться, не зная свои корни? Не на кого им будет ровняться и не перед кем ответ держать за свои поступки, разве что только перед нами.

Глеб невольно вздохнул:
- Ты права. Вернёмся в Россию, начну поиски.
К супругам подошёл Клим:
- Ребята, Пилар всех к столу пригласила. Неловко заставлять её ждать.
Маленький Илья восседал рядом с прабабушкой и щедро делился с ней долькой мандарина. Его совершенно не смущал языковой барьер. Полное взаимопонимание осуществлялось при помощи широкой доброжелательной улыбки.
- Он настоящий ангел! – восторгалась Пилар.

В зал вошла горничная, и дразнящий аромат паэльи настроил всех на мажорность обеда. Большой стол ломился от обилия закусок и холодных блюд, но Глеб, привыкший в своём доме к многообразному меню, воспринял это как должное. Клим с гордостью посмотрел на Пилар и Серафиму, свято чтущих гостеприимство и хлебосольство своих народов.  Сама же молодая женщина обвела взглядом несколько видов супов, блюд из бобов и морепродуктов, мясных блюд, задержалась на чоризо и сардинах в эскабеше, припоминая рецептуру и способ приготовления.

- Ты сделала всё, как было раньше, - Серафима с признательностью посмотрела на бабушку.
- Никто не может менять устоявшиеся традиции. Ими сильны семья, народ, страна, – лицо Пилар излучало счастье и покой. – Я слышала, что русские женщины тоже любят кормить гостей от всего сердца, при этом всегда говорят странную поговорку: «Угощайтесь, чем Бог послал».

- Это от скромности, – Глеб налил себе рыбный суп боулависа, а Клим с удовольствием перевёл реплику вопросительно посмотревшей на него пожилой испанки.
- А что готовят русские женщины для своих семей и гостей? – мудрая Пилар сразу заметила, с какой любовью и нежностью смотрит на её внучку Глеб.
Так может смотреть на свою женщину тот мужчина, который не только испытывает к ней искренние чувства, но и уважает её как хорошую хозяйку и мать.

- Различные супы, – начала перечислять Серафима. – Щи, рассольники, грибовницу, борщи, солянки, овощные и молочные супы, готовлю уху, окрошку, свёкольник, всем известные сибирские пельмени, множество мясных и рыбных блюд. Мне будет не просто всё назвать. Мы любим кушать наши русские каши, блины, оладьи, пироги, расстегаи, булочки, кисели…

- Я ещё раз убедилась, что национальная кухня русских так же огромна, как и их