страна, – Пилар заботливо положила картофельный омлет в тарелку Илюше, но тот, насытившись, осторожно отодвинул её от себя и посмотрел на отца.
Заметив еле заметный кивок, разрешающий ему покинуть обеденный стол, мальчуган поблагодарил всех, соскользнул со стула и подбежал к окну, из которого можно было наблюдать за бескрайним морем.
- Он очень воспитан, – прабабушка с восхищением любовалась на малыша. – Клим мне рассказал, что у вас есть жильё в городе, и что вы строите большой дом на собственной земле в какой-то деревне. Свой участок вы «поместьем» называете. Что это такое?
Серафима пояснила мужу суть вопроса. Довольный заинтересованностью Пилар их детищем, Глеб приосанился и начал было своё повествование, но, вспомнив, что без переводчика не обойтись, махнул рукой:
- Рассказывай, Сим, сама.
- Наше поместье очень схоже с твоим родовым домом, бабушка. Его тоже когда-то построили твои предки, посадили вокруг него деревья, и вместе с землёй он передавался из поколения в поколение. Мы с Глебом решили, что такой дом нам тоже необходим. Летом закончится его строительство, и мы будем в нём жить. Он сделан из огромных брёвен. Он очень красив. Настоящий русский терем получился. Вокруг него мы уже высадили деревья. Они ещё маленькие, но, пройдут года, и из них вырастут настоящие красавцы-великаны. У нас есть свой лес, свой орешник, яблоневый сад и фруктовый сад, в котором в дружном соседстве набирают силы сливы, груши и северные абрикосы. В этом году Глеб планирует выкопать пруд. Наш огород небольшой, но в дальнейшем он будет расширяться, чтобы полностью семья была обеспечена своими овощами и зеленью.
- А разве на ваших рынках невозможно их купить? – спросила изумлённая Пилар.
- Конечно, можно. Но то, что выращено на своей земле и своими руками, никогда не сравниться с покупными ни вкусом, ни полезностью. Кроме этого, поместье – это часть Родины, где всё пропитано любовью и миром.
- И много у вас земли?
- В три раза больше, чем у тебя.
Хозяйка маленького замка в удивлении подняла брови.
- Это большая удача – приобретение земли. Вам повезло. В Испании стать хозяином такого богатства не совсем просто.
Маленький Илья, увидев что-то в окне, подбежал к матери и с горящими от возбуждения глазами стал нетерпеливо теребить её руку:
- Там корабль!
На прибрежной глади моря мерно покачивалась рыбацкая лодка.
- Смотри! – малыш пальцем показал на неё и с гордостью заглянул в материнские глаза, ожидая восторга и похвалы.
- Это – лодка, сын. А корабль во много крат больше, – сильные руки отца подхватили паренька. – Если ты повнимательней посмотришь вон туда, то увидишь далеко-далеко в море белую точку. Она и есть корабль. Если эта лодка окажется рядом с ним, то из нашего окна её не будет видно.
- Я предлагаю спуститься к берегу и прогуляться. Там есть много интересного, – Климу хотелось показать внуку множество ракушек и красивых камушков.
Пилар была счастлива, что после многолетнего траура в её доме вновь зазвучал детский голосок и милое воркование молодых супругов. Она внимательно наблюдала за Серафимой, осматривающей из окна палисадник и старую абрикосовую рощу. Как выросла девочка и повзрослела! Она стала сильно походить на свою мать – красавицу Каридад. Все жесты, улыбку, походку Серочка переняла от неё. Клим рассказывал, какие мытарства и страдания пришлось ей претерпеть, но они не вытеснили всё доброе, что было вложено в неё с детства. Право быть счастливой Серафима выстрадала сполна.
Пилар снова посмотрела на Глеба. Спокойный, немногословный, уверенный и надёжный молодой мужчина, рядом с которым любая женщина будет чувствовать себя как за каменной стеной. Как же они подходят друг к другу!
Клим перенял из рук Глеба Илюшу и, не удержавшись, поцеловал его в пухленькую щёчку. Малыш в ответ улыбнулся очаровательнейшей улыбкой и, обняв его за шею, чмокнул в нос.
«Ах! – с горечью думала Пилар. – Почему так рано ушла из жизни моя милая крошка Каридад? Почему не видит эту встречу любимый Фернандо? Почему судьба так жестоко обошлась с ними?»
_
Неделя пролетела головокружительным праздником. Во время вечерних прогулок по живописным окраинам городка и посещений кафе, в которых можно было увидеть зажигательное фламенко-шоу, Серафима с Глебом встретили многих друзей её детства. Днём вся семья придавалась неге на пляже и много купалась. Маленький Илья с восхищением любовался на стаи медуз и искренне удивился, когда, поймав одну из них, на ладонях обнаружил бесформенный желеобразный сгусток. Все вместе с бабушкой Пилар ездили на открывшийся ежегодный Карнавал в Санта де Круус, от которого осталась масса незабываемых впечатлений и воспоминаний. От прогулок на катере с возможностью заглянуть в загадочный подводный мир не осталось равнодушных. Казалось, что они попали в добрую красивую сказку.
_
- Послезавтра уезжаем, – Серафима подсела к Глебу на ещё тёплый валун.
Солнце скрылось за горизонтом, уступая потемневший небосвод бесчисленному количеству звёзд. Штиль моря набегал рябью на каменистый берег.
- Не грусти. Мы ещё приедем сюда. Но лучше будет бабушку пригласить к нам в гости. Она, наконец, узнает, что такое русская зима, как прекрасна наша весна, какое звонкое наше лето и неповторимая золотая осень. У нас всегда всё по-другому.
- Конечно, пригласим.
Глеб обнял её за плечи, поцеловал в висок и положил руку на животик жены.
- Как он?
- Слушает прибой. Мне кажется, что он будет романтиком.
- Почему?
- Не знаю, ведёт себя иначе, не как Илья.
- Пойдём в дом – прохладно становится.
- А в России сейчас морозно…
Они поднялись с камня и, огибая кусты маквиса, направились в сторону дома.
_
Предпоследний день пребывания в Испании выдался ненастным. С утра шёл дождь. К полудню тучи поредели, и ненадолго выглянуло солнце. К обеду за окном снова послышался шелест падающих капель. За столом Пилар была немного рассеяна и задумчива. Дождав, когда горничная унесёт последние тарелки с чашками и оставшиеся пироги с миндальным кремом и пудинг, она, заметно волнуясь, произнесла:
- Дети мои! Я прошла долгую жизнь. Насколько она была праведной – судить Богу. Никто не знает, сколько человеку отмерено судьбой лет и дней. Его жизнь, как свеча под дуновением ветра, в любой момент может угаснуть. Я хочу раскрыть вам тайну, о которой мы с Фернандо поклялись никогда и никому не рассказывать. Но время – удивительное творение Всевышнего – дало мне понять, что человеку легче умирать с чистой совестью, с лёгкой душой. Я нарушу эту клятву. Клим, - старушка обратилась к зятю, - Каридад приёмная дочь. И она не испанка. Она – русская.
Пилар дрожащей рукой взяла кружевной носовой платок и сжала его в кулаке.
- Когда мы с Фернандо поняли, что не сможем родить ребёнка, невыносимое горе охватило нас. Наши престарелые родители с нетерпением ждали, когда наш старый дом, в котором родилось и выросло не одно поколение, вновь оживёт детским лепетом. Не помню, кто подсказал нам взять ребёнка из детского приюта… В Испании таких заведений нет, как и нет самих сирот. Любой ребёнок, оставшийся без родителей, находит кров у родственников, даже если эти родственники совсем-совсем далёкие. Мы мечтали воспитать малышку с младенческого возраста. Мы обращались в соответствующие организации, но ответы были безутешны: очередь на усыновление растягивалась на годы. Тогда было принято решение идти в обход закона, то есть нелегально вывезти ребёнка из какой-нибудь страны. А где такие государства можно найти, в которых бы закон не всегда стоял на защите своих граждан? Это страны третьего мира и Россия. Мы отыскали нужных нам людей, обещавших за определённое вознаграждение передать в наши руки ребёнка. Обязательно здорового ребёнка! Конечно, при отслеживании рожениц наши пожелания учитывались.
Пилар налила в бокал воды и сделала несколько глотков.
- Мне никогда не забыть тот день, когда я вошла в белом халате в какую-то комнату. На столе лежал запелёнатый младенец. Маленькая черноволосая кроха жмурилась от яркого света. Я сначала растерялась: уж больно она была мала, но лишь склонившись над ней, почувствовала такой прилив нежности и любви, что поняла: никакая сила не сможет отнять у меня моего ребёнка. Да! Она стала моей. Моей Каридад. В тот же день мы вылетели в Мадрид. Фернандо был счастлив. Он обожал нашу дочку. Она стала центром нашей семьи. Всё вращалось вокруг неё. Каждое наше дыхание посвящалось ей.
Каридад росла удивительным ребёнком. Она рано встала ножки, быстро заговорила. Она была в меру капризной и очень любознательной. Представьте, когда, подрастая, её детский пушок сменили густые чёрные локоны, насколько мы были рады: Каридад походила на настоящую испанку! Мы же в своё время утверждали, что излечились от бесплодия и сами родили малышку в Европе. Один только вопрос не давал многим покоя: почему у девочки зелёные глаза? Пришлось взять грех на душу и доверительно объяснять особо дотошным, что бабушка двоюродной сестры моего деда по линии отца какое-то время жила в Англии и, к великому стыду, не хранила целомудрие.
Пилар посмотрела на портреты предков, словно просила у них прощения за вынужденный обман.
- Мы постарались дать ей блестящее образование. Она объездила почти весь мир. Все дороги были открыты перед ней. Её все любили. Её невозможно было не любить, вы это сами хорошо знаете. На неё заглядывались лучшие парни округи. Приезжали просить руки дочки сыновья влиятельных людей провинции и даже столицы, но она всем отказывала.
- Почему? – Серафима впервые прервала исповедь бабушки.
- Она мечтала выйти замуж за русского. Представьте, что мы пережили, когда ещё маленькой девочкой она случайно услышала по телевизору перезвон колоколов русского монастыря. Её забило, словно в лихорадке! Она заплакала! Она плакала слезами тоски! Каридад позже просила нас свозить её туда, где находятся эти колокола. Что мы могли сделать? Мы прекрасно понимали, что перезвон пробудил в ней зов крови, и это нас пугало. Мы же воспитывали её, опираясь на испанские обычаи и традиции! Мы берегли её от любой информации, касающейся её настоящей родины, но чем старше она становилась, тем труднее было это сделать. Будучи подростком Каридад случайно увидела русский мультфильм у соседей. Если не ошибаюсь, он назывался «Красный цветочек».
- «Аленький цветочек», – поправил Клим.
- Возможно. Каридад в тот день умудрилась заплести себе косу на русский манер и стала просить, чтобы я купила ей такое же платье, как у Настеньки.
- У героини был сарафан, – уточнила Серафима.
- Наверно. Я не очень хорошо в этом разбираюсь. Она всегда стремилась побывать в России, но благо знакомые, которые хоть что-то знали о вашей стране, рассказывали ей не совсем приятные вещи. Они говорили, что там ужасные морозы до минус тридцати градусов по Цельсию. При таких холодах даже птицы замерзают на лету. По городам разгуливают медведи, и русские постоянно пьют водку. Они дерутся и никогда не работают. Но доченька им не верила. Мы никак не могли понять, почему, выросшая в любви и ласке, на крепких
