Остров второй. Декабрьский вечер на Острове Светлый

Вот выдалось свободное время, да и пришла пора рассказать о втором острове из моего любимого Архипелага. Называется он странно – Остров Светлый, хотя день и ночь на нем сменяют друг друга совершенно также как и на остальных островах, а ночи его ничуть не светлее и не короче. Но факт остается фактом, и именно такое название присутствует на моей карте.

(Еще много лет назад, когда я впервые писал об одном из островов, упомянул, что наткнулся на них совершенно случайно. Хотя такая формулировка, скорее всего, не точна - не совсем случайно. Случайно это когда вовсе не хочешь что-то сделать, не пытаешься, а оно получается. Нет, конечно, я искал их, вернее, искал что-то, а нашел Острова. Очень было тогда трудное для меня время, надо было как-то побороть одиночество и непонимание, и бросился я в путь без плана и маршрута. Хвала судьбе, она вывела меня на Острова!
Несколько десятилетий назад я написал, что никому не покажу дорогу к Островам, оставлю их себе. Это вовсе не значит, что мы с вами на них не встретимся. Каждый по-своему ищет свои острова, и, не ровен час, окажется, что в силу нашей похожести мы выйдем на один и тот же берег, потому что искали наши души одно и то же.
Уверен, что таких островов по миру разбросано множество, каждому припасены берега, на которых будет ему (ей) хорошо и уютно.
Всякий отправляется на поиск островов по разным причинам, а кого-то порой и заставляют искать. Помните, у одного из изгнанных Поэтов:

«Не следует настаивать на жизни
страдальческой из горького упрямства.
Чужбина так же сродственна отчизне,
как тупику соседствует пространство».

Но есть и те, кого устраивает все вокруг, зачем что-то еще искать. Не нужны им  Острова - будь благословенны счастливые люди!
Да, разны причины поисков. К примеру, не было бы у меня тогда повода душевного свойства, может я отправился бы на поиски, потому что суждено мне было родиться и жить у когда-то прорубленного на сырых болотах окна в Европу. Обустроено это окно так, что ни словами сказать, ни в сказке описать: город, пристроенный к окну, настолько замечателен, прекрасен, завораживает своим видом даже тех, кто в нем живет и привык к нему. Нет места очаровательнее. Но…. Но из этого болотного окна тянет влажным холодным воздухом, солнце в него заглядывает редко, дожди затяжны и холодны, ветра сильны и пронизывающи, а небо серо и низко, и большую часть года дни коротки, а ночи темны. Ни на что и никогда не променяю я этот город с его тяжким климатом, но порой так хочется вырваться на океанский берег, на яркий и теплый свет, туда, где нет раскисшего грязного снега, где теплый ветерок быстро разгоняет порой налетающие грозовые тучи, где солнце стоит высоко, где…. Ну, вы понимаете.
Вот и в этот декабрьский день, стоя в ожидании троллейбуса у подножья устремленного в небеса, сереющего в вечерних сумерках своим величием Исаакия, пронизываемый ветром с Невы, прищуривая глаза от сырых хлопьев смеси воды и снега, я в который раз устремился на свои Острова.
Я зажмурился,..)

…и вот я уже в холле гостиницы, где меня ждало начало истории Острова Светлый.

Удивительно было то, что история, которую хочу вам рассказать, была связана, прежде всего, с человеком, не являющимся коренным жителем Светлого. Более того, он посетил Остров в первый и единственный раз. Но случилось так, что его короткое пребывание здесь совпало по времени с моим ожиданием троллейбуса, и случайно мы выбрали с ним одну гостиницу – «Голубая Лагуна».
Весь мой рассказ построен на той информации, которую я получил от упомянутого человека, от нескольких незнакомых мне ранее, а также моих давнишних знакомых, живущих на Светлом.
Начнем с первого дня пребывания на Острове нашего героя, который звался – Карл.
Время для посещения он выбрал не очень удачно, если судить об этом с точки зрения обычного туриста, любящего палящее солнце, теплую океанскую воду и шумные вечера. Появился Карл на Острове в самом конце декабря и, конечно, встречен был порывами теплого, пропитанного ароматом океана ветра и редким дождем, прохладой океанской воды, пустотой улиц, закрытыми ставнями магазинов, обычно торгующих пляжными принадлежностями, скучающими официантами, дремлющими в машинах водителями такси и читающими толстые романы портье.
Ступил он на Остров с трапа знаменитого парома.
Позже, при наших беседах, он восхищался созданным сочетанием старинных колес с широкими лопастями и современными, удобными каютами, оборудованными по последнему слову техники и дизайна.
Но прежде чем ступить на Остров, он перенес утомительный, длительный перелет с материка на Центральный Остров, переезд на автобусе из аэропорта Города на побережье, ожидание парома, а затем и качку, сопровождавшую его весь путь от Центрального до Светлого.
Впервые я увидел Карла в холле гостиницы, где я сидел, листая местную еженедельную газету и с нетерпением ожидая скорого ужина. Вновь прибывший постоялец подошел к стойке портье. Вид у него был потрепанный: намокшие поля шляпы обвисли, пиджак на спине от долгого сиденья в мягких креслах напоминал морскую рябь при легком ветре, галстук ослаблен, на брюках несколько пятен, оставленных во время полетного завтрака и морского обеда, как следствие турбулентности, качки и тесноты. На вид ему было лет сорок пять-сорок семь. Круглые очки в тонкой проволочной оправе и растрепанные длинные светлые волосы придавали его внешности легкий творческий оттенок.
Как выяснилось позднее, он имел непосредственное отношение к творчеству – работал журналистом. Самое удивительное, что журналистом он работал в одной из принадлежавших ему газет. После недавней кончины его матери он унаследовал довольно солидное предприятие, владевшее тремя газетами и одним ежемесячным журналом.
- Понимаете, - объяснил он мне во время одного из наших совместных обедов, -  как выяснилось, склонности к руководству бизнесом у меня нет совершенно. Абсолютно! Хорошо еще, что выяснилось это давно, когда моя мать еще была способна сама вести дела. Вот она была совершенным  механизмом для бизнеса, все время голова была занята делами, все  помнила, все считала мгновенно. А я оказался каким-то несобранным, как она говорила – ветер в голове. Когда здоровье ее стало уходить, она вынуждена была взять управляющего, вместо того, чтобы меня посадить в это кресло. Как мне повезло, что чаша сия меня минула! Сейчас управляющий тот же, что был и при жизни мамы. Поэтому я работаю, как обычный сотрудник газеты, получаю у этого управляющего зарплату, а периодически выслушиваю его отчеты о деятельности компании. Такой парадокс.
Ситуация, действительно, была нестандартная.
- Мама болела долго и последние годы вообще уже не выходила из дома. Поначалу-то она периодически выезжала в офис, а в последнее время только могла принимать управляющего дома.
- Вы ему доверяете?
- Вполне. Он проверен несколькими годами, а самое важное - был проверен моей матушкой. А пройти проверку у нее, я вам скажу, дело сложное. В нашем округе человек, который придет устраиваться на работу и предоставит рекомендации, полученные от матушки, может рассчитывать на место практически стопроцентно.
Карл оказался словоохотливым и откровенным собеседником, как, впрочем, и большинство людей, путешествующих в одиночестве. Они охотно рассказывают о себе случайным знакомым, с которыми, вероятнее всего, больше никогда не встретятся и с которыми не имеют общих знакомых.
Официант принес кофе, и мы с Карлом закурили. Я был в благодушно-сытом состоянии, торопиться мне было некуда, собеседник был приятный, и я задал ничего не значащий вопрос, так для поддержания беседы:
- Карл, вы выбрали странное время для посещения Острова. Вы любите проводить отпуск в номере? Сезон дождей не позволит вам насладиться прогулками или экскурсиями.
И неожиданно этот пустой вопрос открыл для меня дверь в историю пребывания Карла на Острове. Предисловие к этой истории прозвучало так:
- Это нельзя назвать отпуском. Это скорее исследование или расследование. Даже не знаю, какое слово приемлемо в данной ситуации. Моя матушка перед кончиной дала мне некое поручение.  Даже не поручение, скорее просьбу. Видите ли, я плохо помню своего отца. Он исчез из моей жизни, когда мне было года четыре. Исчез однажды и навсегда…

И действительно, Карл никогда не испытывал нежных чувств по отношению к отцу, а точнее он почти никогда о нем не вспоминал. В его детских воспоминаниях не сохранилось четкого образа этого человека, он никогда не интересовался, где отец, что с ним, точно также как и отец не интересовало где Карл и его мать, что с ними. Видимо, поэтому почти никогда Карл с матерью не говорили об отце, если не считать того последнего разговора незадолго до ее кончины.
Когда в детстве Карл пытался несколько раз выяснить у нее, куда делся отец, она уходила от разговора, отвечала, что ничего об этом не знает.
При последней беседе мать неожиданно сама заговорила на эту тему. По ее сведениям, отец уехал на Острова в поисках темы для своего будущего романа.
- Подай полотенце, - как всегда командным тоном сказала мать.
Карл протянул ей полотенце.
Она обтерла выступивший на лбу пот и опять откинулась на высокие подушки. На секунду прикрыла глаза, тяжело вздохнула и продолжала:
- Я всегда чувствовала вину перед тобой, Карл. Я считаю, по моей вине ты был лишен мужского начала в твоем воспитании.
- Ма…
- Не перебивай. Я, конечно, старалась заменить тебе и отца.
Это было действительно так. Несмотря на постоянную занятость бизнесом, она всегда выкраивала время для Карла. Пока он был маленьким, принимала участие в его играх и развлечениях, учила стрелять в тире, плавать в бассейне, кататься на велосипеде, а позже и на мотоцикле, играла с ним и его приятелями в футбол.
Карл так и не знал, были ли в ее жизни мужчины. По крайней мере, ни один из них не оставался в доме на ночь, и не было ни одной ночи, которую бы она провела вне дома  в те годы, пока Карл жил с матерью.
Вся ее жизнь была заполнена сыном и работой или работой и сыном, правильно расставить приоритеты Карл не мог.
- Моя вина, я это поняла только недавно, в том, что всю жизнь я пыталась всех вокруг заставить думать и действовать так, как это бы делала я. Может быть даже и хорошо, что мне не удалось слепить из тебя свое подобие. Оборачиваясь на прошедшие годы, я начинаю сомневаться в правильности выбранного пути. Пути к достижению некой цели, созданию своей маленькой империи, которая со временем начала не давать радость жизни, а отнимать возможность пользоваться этими радостями. Империя отнимала время и силы, которые можно было бы использовать, может быть, не так выгодно, но зато… - она задумалась, казалось, даже впала в забытье.
Карл сидел молча, боясь пошевелиться.
С малолетства его мать воспитывали как будущую наследницу бизнеса. Воспитание строилось на постулате, что будущее их семьи зависит от ее упорства, ее заинтересованности и способности взвалить на свои плечи тяжесть руководства семейной империей (так называл их предприятие ее отец, хотя, по мнению матери Карла – это было преувеличением, но звучало красиво). Этой высокой цели было посвящено ее образование, постоянное участие в