Исход евреев из Египта

женщина-демон Ламашту, изображавшаяся кормящей грудью свинью и собаку, насылала на людей болезни, то, вероятно, поэтому у древних евреев и воз¬никло поверье о том, что поедание свинины вызывает болезнь. Однако жители многих районов страны Сеннаар не только сами регулярно ели свинину, но и приносили свиней обычным порядком в жертву богам (судя по одному из сохранившихся "меню" бога солнца Шамаша (Х1V в. до н.э.) из его  храма в городе Сиппаре (53.с109;62.с328).
Как известно (см. "Древний человек и божество"), в эпоху расцвета раннеземледельческой (матри-архальной) культуры, свинья (свиноматка) служила символом плодовитости (плодородия) Великой боги¬ни-матери, была её священным животным, одной из эмблем. Так, в Дельте Нила («область ниже Мемфиса»; город был расположен на западном берегу Нила), свиньи издревле использовались при засеве пашни (втаптывали семена в почву) и при обмолоте зерна (Геродот (2.14)). В Древнем Риме, перед началом сбора урожая зерновых (Катон), в жертву богине Церере (Деметре) приносилась свинья. Найдены глиняные статуэтки свиньи, сплошь уты¬канные зернами (символика концепции посмертного возрожде-ния). Скульптурные изображения свиньи в форме сосудов появляются в эпоху раннего не¬оолита. В частности, в Хаджиларе (Центральная Анатолия) откопан сосуд для воды (сер. VI тыс. до н.э.) в виде свиньи (высота - 26 см, длина - 40 см). Сосуды в форме свиньи обнаружены (М. Гимбутас) и в культурах линейно-ленточной керамики, "кукутени", а также "винча" (примерно V тыс. до н.э.).
У древних египтян свинья также считалась священным животным, поскольку соотносилась не толь¬ко с плодородием, но и с отправлением (как и у шумеров) хтонических ритуалов в честь владыки мира мёрт¬вых Осириса и его супруги Исиды (богини-матери). Согласно сведениям Геродота, описавшего Египет во второй книге своей "Истории", свиньи приносились в жертву Осирису и Исиде "в каждый день полнолуния". И лишь после жертвоприношений, в тот же день, египтяне ритуально вкушали свинину. Свиньи стоили дорого, и беднякам "по скудости средств" для участия в ритуале приходилось лепить "фигурки свиней из пшеничного теста", печь и приносить их в жертву. В другие праздники и в будние дни "они пренебрегают свиньями". На этот счёт у египтян существовало "непристойное" этио¬логическое сказание, содержание которого Геродот не приводит из чувства стыдливости (по-видимому, связанное с плодовитостью в архаичном культе богини-матери).
Характерно, что в Египте чёрные свиньи приносились в жертву также и красно-рыжему Сетху, наделённому рядом характерных черт архаичного бога-отца, владыки земли и её недр. Свиньи приноси¬лись в жертву и древнеримскому Сатурну, богу земледелия (и, предположительно, подземного мира), предшественником которого был, по-видимому, этрусский бог Сатре. У кельтов чёрные свиньи прино¬сились в дар богине сражения и смерти в бою Морриган (Барб).
В тоже время в Египте бытовало воззрение, что животное, столь неразрывно связанное с потус¬то-ронним миром (вепрь/кабан служил эмблемой преисподней ещё в неолите), но к которому сам Все-выщний (Пресветлый Ра) относился с чувством гадливости, являлось источником наивысшей скверны: «если кто-либо… коснётся свиньи, то сразу же идёт к реке и в одежде, которая на нём, погружается в воду» (Геродот). Таким образом, по уровню ритуальной нечистоты свинья стояла в одном ряду с трупом. Свинопасов, этнических египтян, не пускали зайти ни в один из храмов, дабы не осквернить их. «Никто не хочет выдавать за них замуж своих дочерей или брать в жёны их девиц». Общения с ними, носителями скверны, избегали. Заметим, что в цеховой иерархии месопотамских пастухов (города Лагаша) свинопасы тоже находились на одном из последних мест, но презираемы всё же не были.
Особо нечистым животным, «отвращением», свинья сделалась в Древнем Египте после изгнания гиксосов, в связи с внедрением ритуалов «Оссириады» (мифов о борьбе Гора с Сетом). Так, в мифе «Гор и черная свинья» («Книга мертвых», 112-я глава; Naville, 1925-1927, с.245 и сл.) повествуется: когда «Сетх принял вид черной свиньи и нанес жгучую рану глазу Гора, тогда Ра сказал богам: «[Да ста¬нет] свинья отвращением для Гора». [Поэтому-то] свинья и есть отвращение для Гора»; и, следова-тельно, для «бога живого» Атона (Ра-Горахте-Шу) и, соответственно, для Элоhим (Господа), см. ниже. Это чувство особого отвращения (и глубокой неприязни) к свинье, пожелавшей осквернить нанесе¬нием физического изъяна их божеству, ха-ибири вынесли из Египта при Исходе Моисея и сохранили как компоненту его учения (мозаизма). Следует отметить (подчеркнём), что древние (и библейские) евреи никогда не соотносили образ Сета (главного бога гиксосов Сетх-Баал-Хаддада) с таким живот¬ным, как свинья.
Заяц, согласно Танаху, также не входит в ряд "кошерных" животных и запрещён в пищу. И здесь, как представляется, просматриваются древнеегипетское (политическое) влияние. По свидетельству Плутарха, евреи не едят зайца потому, что находят в нём сходство с ослом (длинные уши). В частности, на одном из египетских рисунков (57.с200) представлена популярная сценка: "Гор убивает Сетха", где Сетх (который с древнейших времён изображался человеком с головой осла) показан в обличье риту¬ально нечистого зайца (т.е. фиванское жречество настойчиво осуществляло дискредитацию и образа гиксоского Сетх-Баал-Хаддада (божества, высоко почитаемого ха-ибри, хеттами, хурритами и др. в пост¬гиксосский период и позднее), и (в борьбе за власть) дом Рамессидов (чьим родовым богом счи¬тался Сетх ("Гиксосы и их потомки")).
Попытаемся выяснить, почему заяц считался ритуально нечистым животным. Так, у китайцев образ зайца даже служил эмблемой божества: в китайской мифологии (миф из «Хуайнаньцзы», II в. до н.э.) говорится о боге (архаичном боге-отце), находящемся на Луне в облике «лунного зайца» ("тёмное" мужское начало "инь" связывалось с образом (белого, как лунный свет) зайца (49.)).
Характерно, что и у древних египтян заяц соотносился с Луной. В Египте центром почитания божества Луны (а в стране первоначально Лунная религия была государственной) считался город греч, Гермополь (так греки называли этот город, поскольку отождествляли главного бога города Тота с Гермесом), др.-егип. «Хемену», коптск. «Шмун» (сем.-хам. "шмун(е)" - восемь, ибо в городе постоянно обитало восемь зооморфных богов (среди которых числился и заяц)), столица пятнадцатого нома, который и носил название «Заячий ном». Однако со временем (49.) культ "лунного" зайца в Египте был вытеснен культом Тота/Джехути (изначально бога-демиурга). Заметим, что по египетским представле-ниям, в «Заячьем номе» (номе № 15) заяц (как номовое божество) и должен был быть запрещён в пищу.
Показательно, что и в индуизме считалось, что Луна отмечена «знаком зайца» (т.е. и здесь, в частности в эпоху хараппской культуры, заяц соотносился с лунным проявлением неолитического бога-отца). Однако у всех индоариев заяц считался нечистым животным: в «Вишну-пуране» рассказано, что "запретное мясо зайца", положенное рядом с мясом для жертвоприношения, осквернило последнее. То же можно сказать (в части отношения к зайцу) и о древних египтянах, поскольку, бесчестя образ Сетха ("врага божия"), его изображали "порочным" животным.
По всей вероятности, причину того, что заяц считался нечистым животным можно усмотреть в его регулярной линьке (у русаков весной и осенью), когда старая заячья шерсть выпадает (отпадает) боль-шими клочьями, что вполне могло ассоциироваться с проказой и её последствиями (утратой (отпадом) частей тела в результате некроза тканей).
Злосчастный бог Сетх (изображавшийся в облике дикого афри¬канскоо осла, прирученного при-мер¬но в VI-V тыс. до н.э.) представлен, в частности, в мифопоэтических сказаниях Гераклеополя как "Светлейший" владыка, как неведающий страха герой-воитель, верный сподвижник бога Ра, каждо-дневно спасающий "Солнечную барку" Ра и Мир от смертельной опасности вселенского Мрака и Хаоса (от непомерно огромного змея Апопа, постоянно нападавшего на бога Ра). О древности пок¬ло-нения Сетху свидетельствуют и святилища, посвящённые этому божеству, которые в Верхнем Египте времён I династиии всё ещё устраивались (по традиции) в виде хижин, окружённых плетёной из ка-мыша оградой (М. Мюррей «Египетские храмы». 2008).
Непременно положительное сакрально-символическое видение образа осла, священного животного бога Сетха, присущее древним евреям ещё и в эпоху Судей, несомненно, связано с их гиксосским прош¬лым, в котором синкретический Сетх-Баал-Хаддад считался наиважнейшим богом. Так, белый (бла¬гословлённый Небом) осёл Мессии (Машиаха), на котором он въедет в Иерусалим, - символ мира и спасения. Валаамова ослица (Чис.22) оказывается не только мудрее своего хозяина, но и сообщницей Божьей воли. Осёл - не только священное животное пророков, но и царей, и судей: ремень из кожи осла использовался, согласно решению суда (49-2.с264), для наказания виновного. Особое отношение к ослу проявилось и в том, что первенца осла, которого (как первинки) надлежало принести в жертву Богу, разрешалось заменять только агнцем (т.е. обменивать на другую жизнь, уравненную с человеческой). Характерно, что именно гиксосское прошлое древних евреев сделало возможным (и даже предпоч¬ти¬тельным) осуществление ритуальной замены (жертвы замещения) священного животного бога Сетха (представляющего самого бога) на соответствующее жертвенное животное, символизирующее (эмбле¬ма) великих месопотамских богов "веры отцов" Сина или Энки (на ягнёнка или козлёнка); что указы¬вает на оценку их статуса (что нашло отражение и в мозаизме, см. ниже).
Отметим также египетский обычай, навсегда укоренившийся у евреев: не общаться с женщинами в храме, молиться порознь. Хорошая осведомлённость ха-ибри в египетских нравах отражена, в частно-сти, в библейском повествовании о том, как в Египте жену Авраама, красавицу Сарру, отдали фараону в наложницы.
Так, египетский царевич Гирсам воспевает красоту Сарры в следующих стихах (Кумранский "Апокриф Бытия", (99.с210)):
Нет никого прекрасней Сары:
Прекрасней нет её волос блестящих,
Сияющих очей, прямого носа
И лика светоносного её,
Её грудей округлых, белой кожи,
Изящных рук и пальцев нежных,
Проворных ножек, мягких бёдер!
Из всех девиц, невест,
Что в нашем поднебесье обитают,
Нет ни одной, подобной Саре,
Прекраснейшей из дев земных,
Столь совершенной обликом своим
И столь же мудрой и благочестивой.
Ах, как нежны движенья рук её!
В посвящённом Аврааму разделе "Апокрифа Бытия" говорится, что ещё до прихода в Египет, праотца посетил вещий сон, в котором он увидел себя в образе "кедра" (кедр - «Древо познания» шу-мерских мифопоэтических представлений), а свою жену Сарру - в виде "пальмы", дерева богини Иштар (т.е. как «Древо жизни»). И Авраам стал опасаться, что, домогаясь этой благоуханной пальмы, фараон погубит (срубит) могучий кедр ("Древо познания"). «Вот... (говорит он Саре), узнал я [в вещем сне о том, что будет], что [раз] ты - женщина красивая видом; и будет, когда увидят тебя