достопочтенный хе… то бишь – гер, никто иной, как Александр – друг детства нашего горячо любимого скульптора. Вглядитесь и насладитесь филигранной работой, в особенности на дряблую кучу песка, коей становятся дружеские отношения со временем, если их не подновлять встречами.
Множество добрых, умильных и курьезных воспоминаний сплели жизни мальчишек; накрепко, как казалось по наивности. Но взрослая жизнь расплела косичку судеб, предотвращая пересечения туманной, но непреложной причиной: «Некогда». С тех пор, как Александр обзавелся пассией, этот аргумент регулярно заканчивал телефонные попытки скульптора назначить встречу. Вот уже два года он не видел своего друга, и год, как перестал слышать, прекратив инициативу бесполезных домоганий. Время показало, что необходимость встречи испытывал только автор, и остается лишь констатировать факт, что дружба Александра была сублимацией отсутствия девушки.
Белокурый юноша склонился в глубоком поклоне пред выдуманной публикой.
– На этом наша экскурсия подошла к концу. Надеюсь, вы испытали удовольствие, разглядывая горести творца в экспозиции, которую я назвал бы так: «Все уходят…».
Девушка одобрительно похлопала в ладоши.
– Рада видеть тебя несломленным долгим изгнанием.
– Тосковала по мне?
– Да.
Ее шаги отозвались волнующим постукиванием каблуков по мрамору. Девушка остановилась перед юношей, без робости посмотрела в его смеющиеся глаза.
– Хех… Ты просто Леди Прямота. За это я тебя уважаю как никого.
– Я неспособна лукавить. Это не моя стезя.
– Словоохотливостью тоже не грешишь. Какова причина твоего приглашения? Я до сих пор теряюсь в догадках. Уверен, ты не могла забыть, что меня объявили баламутом, нарушителем покоя, мол, я вечно принуждаю заниматься самокопанием, надоел, изыди. Его Параноидальное Величество решил, что я на стороне тех мучителей, чувства к которым запечатал в статуи. Да я ненавижу этих сволочей в стократ сильней, чем он сам! Будь я на его месте – удавил бы каждого!
– Ты бы не сделал этого.
– Может ты и права. Да только его вариант бегства от терзаний еще более глуп, даже более того – откровенно туп! Невозможно забыть всего, что случилось в прошлом! Даже забетонированная, облаченная во мрамор – неотработанная боль остается. Посмотри на эти скульптуры несчастных людей! Сколько боли в мире! Она таится внутри каждого человека. Она вокруг. Ее целое море, – необъятный океан! – она проникает абсолютно во все, заражает добродетели: дружбу, доверие, любовь, узы семьи, сострадание, искренность, желание помогать. Боль есть во всем. Она может притаиться осиротевшим щенком в коробке, давить на жалость, она может верным псом служить своему хозяину, облаивая незнакомцев, может сторожевым цербером защищать логово хозяина, а может и сожрать его, как некормленая бойцовская псина.
Девушка едва заметно улыбнулась.
– Ты все так же проницателен.
– Значит, ты позвала меня, чтобы я причинил ему боль? Так что ли? А после – и меня во мрамор?
Юноша стремительно миновал расстояние до пустующего пьедестала, резво запрыгнул.
– Это местечко приготовлено для меня? Отлично! Молодцы! Передай ему мое пожелание – хочу быть запечатленным на ретивом коне, вставшем на дыбки. И с палицей. И чтоб в плечах пошире.
На щеках девушки наметились ямочки, обаятельно сморщился носик. Улыбка расцвела ярче, вот-вот станет ослепительной.
– Что ты смеешься?
– Нам всем недоставало твоего юмора и экспрессии.
– Ну конечно. Я же для вас всех шут гороховый.
– Разумеется нет. Просто очень ловко им притворяешься.
Юноша соскочил с постамента.
– А теперь давай серьезно. Коли ты говорить ничего не хочешь, будто напыщенный от мудрости буддистский священник, давай я поделюсь своими размышлениями. Этот пустующий постамент предназначен для будущей скульптуры, работа с которой уже началась в мастерской. Судя по всему – в этом главная зацепка. Лжесоветник все еще не показался, значит у него все в ажуре. Ни он, ни Его Величество о моем присутствии не догадываются, и дабы не привлечь их внимания, ты общаешься со мной односложными предложениями, не погружаясь в проблему.
– Я должна максимально подавлять тревогу, дабы не колыхать эмоциональный фон Валентина.
– Ура, хоть какие-то пояснения. Ты, конечно, всегда увиливала от аргументации, но нынешнее поведение – перебор даже для тебя. Будто сама с собой разговариваешь. Значит, ты даешь мне время подготовиться и собрать информацию.
– Времени осталось мало.
Девушка запрокинула голову и присмотрелась к небесной серости в дыре купола ротонды; юноша последовал ее примеру.
– Скоро все начнется, – посудила леди, замечая ей одной известные признаки. Гость опустил взгляд за ненадобностью, заметил, что контур силуэта собеседницы утратил четкость, фигура стала просвечивать, растворяться в воздухе, исчезать. Будто бы окружающий мир поведал ее заключительные фразы:
– Встретимся в апартаментах. Ты должен кое-что увидеть, Нит.
– Нит?! – гость ошеломленно дернулся. – Это мое имя?! Ответь мне!!!
Но рядом уже никого нет.
0.2
Комплекс зданий из красного кирпича, сохранивших добротный облик со времен Октябрьской революции, образуют просторный двор с разметкой парковочных мест. Постройки, некогда принадлежавшие шелкопрядильной фабрике, отданы теперь сфере услуг; на козырьке одного из зданий, которое в прошлом было цехом, красуется вывеска фитнес-центра.
Миновав стеклянные двери входной группы, Валентин остановился перед стойкой ресепшена. Невысокая девушка-администратор приветливо заулыбалась юноше; выдающаяся грудь натягивает ткань рабочей футболки, к которой прицеплен бэйдж с именем Анастасия.
– Добрый день, чем могу помочь?
– Здравствуйте. Мне назначена встреча с директором Чебрецовой Еленой Викторовной. Подскажите, как мне пройти к ней в офис?
– Одну минуту, – девушка взялась за телефон и отстранилась.
Валентин осмотрелся. Стены выкрашены темно-оранжевой краской, потолок разлинован решетками грильято. Стоят автоматы, продающие спортивное питание и напитки, а так же всякие полезности, вроде геля для душа.
– Директор готова принять Вас у себя в кабинете, – известила Анастасия. – Сейчас Вам нужно пойти вдоль коридора. Видите боковую лестницу? Поднимитесь по ней на третий этаж и поверните направо. Пройдете вдоль велотренажеров, и там начнутся офисы. Вам нужна третья дверь.
– Слева или справа?
– Там только одна стена.
– Понятно. Благодарю.
Планировка здания проста, заблудиться невозможно. Лестничный марш, зигзагом ступеней, соединяет все три этажа. Валентин поднялся на верхний и оказался на проходном балконе атриума.
Он подступил к перилам, чтобы свысока окинуть взглядом центральный зал, разбитый на четыре сектора. В левом – на полу выстелены татами. Адепты школы Айкидо, – в белых кейкоги и с разноцветными поясами, – пытаются схватить противника за ворот или рукав, но получают отпор и кубарем грохаются на твердые маты, оказываясь пленниками болезненных заломов. Дальше следует сектор с тренажерами; спортсмены пыхтят под увесистыми штангами, резво воздевают себя, чтобы выглянуть над турником, брутально тягают гантели. Третий сектор – скалодром; выше антресоли, почти вплотную к крыше, возведена угловатая арка с зацепами вдоль стен и под сводом. Последний сектор – футбольное поле с воротами и прорезиненным покрытием; правда сейчас посередине натянута сетка, и парные команды теннисистов, взвизгивая кроссовками при торможении, лупят ракетками желтый мячик. На этом заканчивается территория атриума, но на втором этаже, в зале за панорамным остеклением, Валентину видна еще одна группа занимающихся.
На цветных ковриках, спинами кверху, лежат молодые женщины и немногочисленные юноши. Головы повернуты в сторону инструктора. Она, – стройная, красивая девушка, – говорит им что-то и начинает без усилий выгибаться, упираясь руками в пол и не поднимая бедер. Ученики повторяют асану с разным успехом, но никто не может воспроизвести и часть той пластики, которой одарена девушка-тренер. Она с легкостью усложняет позу, начиная сгибать колени, вытягивая мыски и пальчики на них, превращаясь в прекрасный полумесяц.
Ничто не могло отвлечь встревоженного взгляда Валентина; разве что время, о котором вспомнил внезапно. Юноша вырвался из наваждения, испытывая волнение, которого не было минуту назад.
Оставив позади череду велотренажеров и беговых дорожек, Валентин отсчитал третью дверь и постучался.
– Добрый день, Елена Викторовна.
– Здравствуй, Валентин. Рада видеть тебя. Заходи.
Женщина в элегантном деловом костюме поднялась из-за стола, чтобы поприветствовать крестника скупыми объятьями. Благодаря уходам в салонах красоты, а так же использованию тех услуг, организацией которых занималась – ее внешность сильно разнится с паспортным возрастом. В действительности, крестной – тридцать шесть. Взгляд ее строгих глаз привык выказывать легкое недоверие, выдерживающее дистанцию со всяким собеседником. Закрытость прочно села в манере Елены держаться с людьми, но для крестника она постаралась смягчиться.
– Как Ваши дела? – опередил аналогичный вопрос юноша. – Как здоровье дяди Степана?
– Все хорошо. Ты, я слышала, окончил университет с красным дипломом.
– Да.
– Прими мои поздравления, коллега.
– Благодарю Вас. Вы ведь тоже располагаете дипломом экономиста?
– Так и есть. Хотя первые два курса отучилась как психолог. Сделать тебе кофе?
С языка едва не сорвался ответ, что сердце и без того бьется истово – вот-вот выскочит из груди.
– Нет, спасибо.
Капсульной кофемашиной Елена воспользовалась для себя, жестом руки предлагая сесть. Так ненавязчиво начинались испытания: Валентин знал, что приставленный боком стул нужно повернуть и сесть напротив начальника не вполоборота, а прямо. Так же следует положить руки на стол, как жест уверенности и открытости. Все эти важные мелочи Валентин исполнил и уловил одобрение во взгляде Елены.
Теперь настал черед прощупать характер хозяйки офиса. Юноша обратил внимание на стандартный набор офисной мебели в кабинете: не больше и не меньше, чем нужно для ведения документаций и собеседований. Интерьер умалчивает о личном.
Аромат крепкого эспрессо струйкой пара взвился над чашечкой-демитас, растекся по кабинету. Елена опустилась в кресло, пригубила эликсир бодрости, придерживая чашку за фарфоровое ушко одной рукой, и блюдце – другой.
– Значит теперь ты – дипломированный специалист в области экономики?
– Именно так.
– Чем планируешь заняться?
– Я хочу устроиться на работу в Ваш фитнес-центр.
– На какую должность?
– На должность менеджера.
– Мм… Пожалуй, у меня есть такая вакансия. Но ты точно готов взять эту ответственность?
– Точно буду готов после стажировки на должности администратора.
Елена чуть вскинула бровку. Юноша продолжил:
– Дабы не быть голословным, я бы хотел продемонстрировать Вам качества и знания успешного выпускника не только бумагами, но и делом. В любом случае, перед тем как начать руководить персоналом, мне необходимо пристально ознакомится с «кухней». На сайтах кадровых агентств я нашел Ваши объявления, в которых сообщалось, что Вы ищите администраторов.
Едва
