эти издевательства над собой? Это ничтожество делает все, что захочет, и я не могу пошевелить даже рукой. Я никогда не был в таком безвыходном положении и страшно зол на себя. Мне некого было винить. Я во всем виноват. Это мой конец!
И этот бесконечный вой.
– Уг-о-о-о-о-о! Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
– Уг-о-о-о-о-о! Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
– Уг-о-о-о-о-о! Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
Сергей сдавил руками уши. Вой прекратился. Открыл. Снова вой. Снова закрыл и так сидел пока не устали руки. Опустил их. Тихо.
Я наблюдал за ним глазами, я слышал его дикую белиберду, которую он нес в толпу сектантов, я все понимал, но был бессилен. Я не рыдал, не плакал, но чувствовал слезы на глазах. Это были слезы ярости. Вот Дурулл снова подошел ко мне.
– Ты плачешь? – участливо спросил он. Я покачал отрицательно головой.
– Это ничего. Это слезы счастья от скорой встречи с Духами.
Я готов был разорвать его на части, но только бессильно трепыхнулся связанными руками и ногами. Меня разрывала Ярость. Бессильная Ярость.
Вот Дурулл приблизился ко мне с ножом. Все, Сережа, отбегался ты, отпрыгался, отлетался. Где ты, Валида? И опять этот вой
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га! и
– "Бум-бум", "бум-бум", "бум-бум", "бум-бум"
Дурулл сделал надрезы на руках и ногах и продолжал что-то говорить, но я его уже не слышал. Моя ярость переполнила меня, и я отключился.
Потом были разные люди и Бару. Вроде была Валида. Или мне показалась. Где я? И в каком мире? Снова ничего не помню. Сижу один в комнате, и только этот вой:
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га! – и иногда тишина.
Бару несколько раз пытался подойти к Сергею, но боялся нарушить его мир. А вдруг будет хуже. Он со слезами на глазах смотрел на Сергея. Совсем недавно это был уверенный в своих силах и поступках человек и вдруг он пропал. Перед ним был сломленный, поникший, обессиленный и больной человек. На это трудно было смотреть. Бару выждал момент, когда Сергей перестал раскачиваться или затыкать уши, подошел к нему и подал кружку с напитком. Сергей взял кружку, посмотрел на Бару и виновато улыбнулся. Бару ободряюще кивнул ему головой и тот начал пить. Выпил все, отдал кружку и безучастно отвернулся.
– Как я теперь буду смотреть людям в глаза? Я, который ударом руки мог сбить человека, который мог отбиться от нескольких человек, который с голыми руками мог пойти на вооруженного противника. Об этом многие знали, и кто ж я теперь, раз очутился на жаровне, как баран? Баран я и есть! Нет Сергея Малыгина. Есть баран, которого по чистой случайности не сжарили при всеобщем обозрении. Так что прощай клуб "Двух клинков", прощайте все мои друзья. Я теперь не я, я – баран. Теперь под это
– "Бум-бум", "бум-бум", "бум-бум", "бум-бум" и
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га!
– Уг-о-о-о-о-о! У-у-у-га! У-у-у-га! – я буду засыпать и просыпаться. Вот опять завыли.
И Сергей снова зажал уши руками.
Бару только стоял в стороне и вздыхал.
На следующее утро пришел Терап. Он побеседовал с Сергеем, как он нам говорил: провел курс психотерапии, и сказал, что зайдет после обеда. После обеда все та же психотерапия и наставление – никого к нему не пускать. А Сергей хоть и реже, но все-таки садился в свою жалобную позу и то раскачивался, то хлопал себя руками по ушам. Заходили Валида и Аспир, но на вопрос "ну, как" Бару разводил руками, и они уезжали.
На третий день Бару попытался завести разговор о погоде, об озере. Сергей как-то оживился, поддержал разговор, что-то спрашивал, а Бару говорил и говорил. Начал рассказывать про лошадей, вспомнил смешной случай из жизни у дириков. Сергей даже раз рассмеялся. Бару боялся сбить эту волну и напомнил зачем-то про Рогула. Сергей вспомнил это и стал тоже говорить. Потом пошли обедать. Если раньше ему еду заносила служанка в комнату, то теперь Бару решил увести Сергея в столовую. В общем, появился какой-то успех, и его надо было закрепить.
Четвертый день был похож на третий, только Бару старался затронуть как можно больше тем в их разговорах. Он искусно вырывал из его памяти интересные эпизоды прошлой жизни и старался так, чтобы Сергей больше говорил. Уже в его разговоре появилась логика.
На пятый день это уже было что-то похожее на человека и по походке и по взгляду. Завтракали в столовой. И тут как что-то с ним произошло. Он опять сел на кровать в большой задумчивости. Опять пошел мыслительный процесс в негатив. Тут уж Бару не стал стоять в стороне и подошел к Сергею. А он как ждал его.
– Вот слушай, Бару! Один раз я упал. Повезло. Ты и Гурант подобрали меня, и я попал к Рогулу. Хороший он человек. Пусть всегда ему сопутствует удача! Второй раз я упал.
– Это когда?
– Да с лошади! Повезло! Я попал к Валиде и Аспиру. Ну, а что? Разве нам плохо здесь?
– Да нет! О такой жизни я и мечтать не мог.
– А вот в третий раз упал. Вернее завалили по моей дурости и чуть не зажарили как барана. Тут уж я сам виноват. Если бы не ты, Валида и Аспир, был бы я на небесах и разговаривал с Духами, а не с тобой.
– Ну и что? Чего ты накручиваешь да наговариваешь на себя?
– Да то, что бог троицу любит!
– Какую еще троицу?
– Да исчерпал я свой лимит везения. Все! Вектор удачи повернулся в другую сторону.
– Вектор? Вектор это что?
– Ну, как бы направление. Теперь мне уже ничто не поможет, и Ангелы меня не охраняют.
– А я? А Валида и Аспир?
– Ну, ты-то ладно, а они-то причем?
– Да ты знаешь, как рыдала Валида, когда узнала, что тебя похитили? Как она Аспира подгоняла. Она одна верила, что ты жив. А ты! Эх, Сережа, Сережа!
– Что? Она рыдала? Правда! Никогда не видел ее плачущей.
– А давай я тебе кляп в рот вставлю, руки привяжу к туловищу и всем скажу, что ты откинулся к духам от стресса или депрессии.
– А руки то зачем привязывать?
– Чтоб не мог кляп вытащить изо рта. Ну, что? Давай! И тогда посмотришь из-под своих ресниц, как плачет Валида.
– Ты что, Бару, совсем поехал? Ну и шутки у тебя! Дурацкие!
– А что, смотришь, и депрессия пройдет, и считать перестанешь, сколько раз ты упал. А почему ты не учел падения с кровати, с самолетом и другие падения? Или там наверху это не в зачет?
– Да пошел ты! Шутник!
– Да это тебе надо уходить, а не мне. А то, то сидишь, то лежишь. Сопли распустил и на пальцах считаешь. Радоваться надо, что от смерти ушел. Что я есть, что Валида рядом.
– Как рядом?
– А так рядом. Тут где-то возле дома в повозке катается. Туда-сюда. Туда-сюда. И все потому, что Терап сказал никого к тебе не пускать. Ведь у тебя стресс, у тебя депрессия, тебе покой нужен. Ты от этого покоя, сам скоро покойником станешь.
– Какой же ты зверь, Бару! Валиду не пускаешь!
– Ах, так! – сказал Бару и вышел из комнаты. Через мгновенье в комнату влетела Валида.
– Сережа, миленький! Как здорово, что ты жив! Что ты с нами! Правда, Бару? Вот! Давай поедем к Святому озеру. Там ты нырнешь со своей скалы, поплаваешь. Ты же мне обещал, что научишь меня плавать. А? Ну, чего же ты молчишь, Сережа? – все это Валида быстро проговаривала, и как бы еще не веря глазам, то держала Сергея за руки, то трогала его за плечи, уши, лоб, щеки.
– Да, а куда я хоть слово вставлю. Ведь ты же строчишь как из пулемета.
– Сережа, а пулемет это прилично?
– Прилично, прилично, – засмеялся Сергей.
– Ну, так мы едем?
– А у меня есть выбор?
– Нет! Нет у тебя выбора! Бару запрягай повозку! Ой! Зачем запрягай. Ведь я же на повозке приехала.
Через час они были у Озера. Бару остался с лошадью, а Валида взяла Сергея за руку и повела к камню. Они шли и изредка поглядывали друг на друга. Иногда они останавливались и тогда Валида, взяв Сергея за вторую руку, смотрела ему в глаза. Смотрела как-то напряженно-ласково, как бы не веря в то, что он здесь, или опасаясь, что он может исчезнуть. Иногда она прижималась к нему, и Сергей обнимал ее и смотрел в ее глаза. Его волновала эта близость. Волновали ее волосы, которые касались его лица, ее руки, ее взгляд. Как-то получилось, что он взял ее за плечи и прижал к себе, а Валида только закрыла глаза и молчала. Ее губы влажно блестели так близко, что Сергей не сдержался и поцеловал их. Сначала робко, слегка. Валида прижалась к нему еще сильнее, не открывая глаз. Тогда Сергей охватил своими губами ее губы и стал целовать и целовать их. Его язык искал ее язык. Коснулся. Она немного напряглась, а потом расслабилась и стала отвечать своим языком на его движения. Никогда Сергей не целовался с такой страстью и нежностью. Они, чуть ли не задыхаясь, на время отстранились друг от друга. Но потом Сергей снова стал целовать ее в глаза, щеки, уши, шею. Валида смеялась, говорила, что ей так щекотно, но хохотала и отвечала ему своими поцелуями с не меньшей страстностью. Потом, уже тяжело дыша и улыбаясь друг другу, она спросила.
– Сережа, а что это ты делал со мной?
– Как что? Целовал!
– Это у вас так принято?
– Да! У нас вот так парни говорят, когда они любят девушку.
– А-а! А я не поняла. А ты скажи еще раз.
– И скажу!
– И скажи!
– Ах! Так! – и Сергей, прижав к себе Валиду, снова начал целовать и целовать.
– А ты знаешь, у вас интереснее говорят, чему нас. У нас только носами трутся. А давай теперь я тебе скажу.
– Что? – спросил Сергей и слегка нагнулся. Тут уж Валида не упустила момент и впилась своими губами в губы Сергея. И так они стояли долго-долго. Незаметно подошли к камню.
– Так ты будешь прыгать с камня?
– Да ну его этот хоккей! В следующий раз!
– Какой хоккей?
– Да это у нас иногда так говорят, когда не очень хотят сделать то, что обещали.
– Сережа, скажи, а там у тебя дома, ты тоже так целовал девушек?
– Валида, целовал. Но так как тебя никого, и никто меня так не целовал, как ты.
– Правда? Да? – и Валида прижалась к Сергею.
– Сережа, я даже не представляю, как бы я жила, если бы с тобой что-то случилось.
– А я до последнего момента верил, что ты меня спасешь. Ведь ты же меня уже раз спасала. Я верил и вот мы вместе, – проговорил Сергей, обнял Валиду и снова поцеловал.
Впереди показался храм Святого Огня. Валида вырвалась из объятий, побежала вперед вприпрыжку и громко прокричала.
– Святые Духи! Вы спасли Сергея! Вы спасли меня! Спасибо Вам! – она бежала по прибрежной волне, разбрасывая хрустальные брызги во все стороны, и счастливо смеялась.
Назад ехали молча, держась за руки и улыбаясь друг другу. А Бару на козлах тоже улыбался. Он был рад такой перемене в Сергее.
«Все-таки Валида лучше борется с депрессией, чем Терап» – подумал Бару и рассмеялся вслух. Сергей и Валида с минуту недоуменно посмотрели в его спину и затем тоже расхохотались.
Вечером приехал Аспир.
– Ну, как там, Сережа? Что с ним?
– Была Валида. Ему стало лучше.
– Ну, вот, а Терап сказал, чтоб никого к нему не подпускать. Молодец, Валида! И ты молодец, Бару! Без тебя было бы очень трудно. Мне Маркус о тебе рассказывал. Продолжайте выводить Сергея из депрессии. Он мне нужен будет через три дня.
– А вы скажите об этом Валиде. Меня она может и не послушать, – хитро прищурившись, посоветовал Бару Аспиру.
– Обязательно скажу!
На следующее утро к дому Сергея подъехала повозка Валиды. Ее встретил Бару.
– Ну, как он?
– Да вроде нормально. По крайней мере, не сидит, скукожившись на
