комнату.
«К счастью», - улыбнулась я.
Я приподняла голову, чтобы увидеть дочку, но ее кроватка была пуста. «Наверное, это Глеб унес ее из комнаты, давая мне поспать. Господи, какой он заботливый! Сейчас встану и приготовлю ему завтрак, как настоящая любящая жена».
Я поднялась и пошла, искать свою семью. Но квартира была пуста. Их не было ни на кухне, ни в ванной. Я даже заглянула в комнату Виктории Осиповны, которая стояла открытой.
«Может, Глеб пошел с дочкой гулять? - строила я догадки. – Но тогда почему они не взяли коляску?»
Коляска стояла на своем месте, рядом с входной дверью.
Легкая тревога закрадывалась в сердце, начинала волновать. Я еще раз обошла всю квартиру, заглянула в нашу комнату, проверила детские вещички. Они все были на своих местах. Не хватало только комбинезона, который подарила нам Анна Львовна.
«Значит, они все – таки гуляют, - у меня вырвался вздох облегчения. – Ему просто захотелось прогуляться, держа дочку на руках. Интересно, когда он собирается уехать? Я вчера так его и не спросила».
Занявшись домашней работой - помыв полы во всей квартире, вскипятив чайник и поставив тесто на оладьи, в завершении даже вымыв голову, я все время прислушивалась – не раздастся ли звонок в дверь.
В комнате я еще раз переложила пеленки и несколько ползунков дочурки, мне очень хотелось, чтобы Глеб заметил, какая я замечательная хозяйка, как у меня все аккуратно. Коробку с конфетами и пустую бутылку шампанского я вынесла на кухню и тут только заметила на подоконнике две пачки долларов.
Я тяжело опустилась на кровать, продолжая разглядывать иностранные деньги. Что – то нехорошее творилось в душе, страх нарастал с каждой минутой. Я огляделась, но не обнаружила в комнате никаких вещей Глеба - они исчезли вместе с ним и нашей маленькой дочкой.
На ватных ногах я дошла до комода, в верхнем ящике которого лежала справка о выписке из родильного дома. Ящик был пуст, точнее там лежал мой паспорт и еще не столь важные документы. Не хватало одной только справки.
Не понимая до конца, что происходит и что мне надо делать, я заметалась по квартире. Надев на ночную рубашку пальто, нацепив старые сапоги на босые ноги и прихватив сумку, в которую положила две зеленых пачки денег, я решительно вышла из квартиры.
На лестничной площадке стоял хмурый сутулый парень в грязной куртке, при виде меня он вздрогнул и сделал шаг назад, чуть не покатившись с лестницы.
- Осторожней! – крикнула я.
- Тань, все нормально! – назвал он меня по имени.
- А мы разве знакомы?
- Ты меня не узнаешь, сестра?
- Господи, Ваня, неужели это ты? Что с тобой случилось и почему ты в Питере?
От былого ухоженного мальчика со стильной стрижкой и пухлыми щеками – ничего не осталось. У Вани был изможденный вид – серое лицо, огромные синяки под тусклыми глазами, грязные взъерошенные волосы. Шея стала худая, длинная красная, с выпирающим кадыком, как у молодого индюшонка. Одежда грязная и явно с чужого плеча. Мне страшно было на него смотреть.
- А где же мне быть, я тут типа учусь! – пожал плечами брат.
- Вань, но вы - же продали квартиру и уехали в Волгоград? Я заезжала, там чужие люди живут.
- Не твое дело, - еще больше нахмурился брат. – Слышь, Тань, дай чего нибудь поесть лучше, а то я сейчас умру от голода.
- Ванька, а у меня, кажется, беда. Похоже, что у меня дочку украли. – Сказала я, пропуская его в квартиру.
- Как это дочку украли? – искренне удивился Иван. – У тебя, что, дочка была?
- Была, совсем маленькая. Я ее два месяца назад родила, - заплакала я в голос.
Ванька топтался у двери и непонимающе смотрел на меня.
- И че теперь делать? Украли то с целью выкупа?
- Какого выкупа? – устало проговорила я. – Мне, похоже, еще денег дали, вон, смотри, - и я показала брату две зеленые пачки.
- Ух, ты! Это реальное бабло! – Ванька протянул к деньгам худые красные руки с грязными ногтями.
- Не трогай! Я их хочу вернуть, мне только дочурка нужна, а он пусть улетает на свои секретные операции.
- Куда? – не понял брат.
- Да агент он секретный. Все время летает по миру.
- А! Ну-ну, - хмыкнул Иван. – Это ты нашей маме будешь рассказывать.
Я пропустила мимо ушей Ванькино замечание, в моей горячей голове появился план, как нам вернуть мою девочку.
- Вань, ты мне поможешь, верно? – я достала из холодильника все, что можно было считать едой, и торопливо нарезала на тарелку сыр, колбасу, делала бутерброды с маслом, поставила на огонь воду для пельменей, на старой сковородке уже жарилась первая партия оладий.
Ванька торопливо ел все, что попадалось ему под грязные руки.
- Вань, нам надо поехать к его родителям и устроить там шум. Пусть вернут мне дочку. Лидия боится скандалов, да и ребенку она, вроде, не рада. А больше пойти ему некуда. Я отдам им деньги, а они пусть отдают малышку. Господи, да и зачем ему вообще понадобилась моя девочка? Он же все время в командировках, а кто будет с ней? Ты поедешь со мной, ладно? Ты бы видел, какая она красавица! – засмеялась я сквозь слезы, радуясь, что нашла такое простое решение.
Брат продолжал поглощать еду, не поднимая от тарелки глаз.
- Вань, что ты молчишь? Мне нужна твоя помощь!
- Далеко надо ехать? – деловым тоном осведомился брат.
- За город. Во Всеволожск. Его родители там все время проживают. За три часа должны обернуться. Ты же не торопишься?
- Да есть у меня пара дел, но что не сделаешь для родной сестры. Надо, значит надо! – Ванька сыто откинулся на стуле, глядя на меня осоловевшими глазами.
- Если ты наелся, то поехали, время очень важно!
* * *
В электричке Ванька все время засыпал, роняя голову мне на плечо, и еще теснее прижимаясь своим худым боком, словно искал защиты. А мне вдруг стало удивительно спокойно рядом с ним. Я почувствовала голос крови, что ли. Что вот сидит рядом со мной родной мне человек, мужчина, брат, который способен если не защитить, то хотя бы поддержать меня в трудную минуту.
У меня даже появилась новая идея. Если вдруг окажется, что Глеб с дочкой уже уехал, я не буду отдавать деньги его родителям, а найму на них частного сыщика. Пусть он вернет мою малышку. При воспоминании о ней, на глаза снова наплыли слезы, я торопливо полезла за платком.
- Ты чего? – сонно пробормотал Ванька. – Уже приехали?
- Нет, еще, можешь поспать! Я только платок хотела взять из сумочки.
Поезд медленно подъезжал к станции, пассажиры потянулись к выходу.
- Пойду, покурю в тамбур. Сон пройдет, - вскочил братишка.
Я смотрела на его давно не стриженый затылок и гадала, как же произошло, что мама оставила своего любимца без контроля? Надо будет сейчас все расспросить. А то накинулась на него со своей бедой, а ему самому похоже помощь нужна.
Электричка, выпустив порцию пассажиров, вновь стала набирать скорость. За окном мелькал унылый февральский пейзаж с заснеженными просторами и оголенными перелесками. Кое - где вздымались многоэтажные дома, построенные по гениальным планам градостроительства прямо в чистом поле. К ним сиротливо жались почерневшие деревянные домики со своими грустными историями.
Но вот замелькали добротные дома престижного когда – то дачного места. Нам тоже пора было выходить. Я прошла в тамбур, там было пусто. Не было Ваньки и в соседнем вагоне. Я беспомощно осмотрелась. Может, он присел на лавочку и вновь уснул? На меня глядело несколько пар равнодушных чужих глаз, Ванькиных среди них не было.
Не понимая, что опять происходит, я вышла из поезда, который как раз подъехал к станции и медленно пошла в сторону дома Глеба. У меня уже не было того героического порыва, не было той уверенности, что все у меня получится. Я расценивала Ванькин поступок, как предательство, перестав на какое – то время думать о своей беде.
«Сбежал, как трусливый пацан. И чего испугался? Зачем вообще за мной потащился, сел в электричку. Сказал бы правду, что не хочет принимать участие в моих проблемах. А может, испугался, что я его буду расспрашивать о его жизни?»
Дом был пуст. Я это сразу поняла по заснеженным нечищеным дорожкам. Белое ровное покрывало нетронутым слоем лежало на всем участке - на старой лавочке и мелких кустиках, на подъездной дороге к гаражу.
Я смотрела на эту белоснежность и не знала, куда мне идти дальше. Прижавшись лбом к холодным прутьям ограды, я молила Бога, чтобы поднялись сейчас тяжелые ворота гаража и мне навстречу вышел Глеб с моей дочкой на руках. Он бы отдал ее мне со словами: «Прости, Таня, я только хотел показать нашу девочку своим родителям. Чтобы они увидели, какая она красавица!» И я бы смеялась от счастья, что мы снова все вместе.
Слезы текли и текли по моим щекам, мне уже было нечем дышать, я захлебывалась ими и судорожно всхлипывала. Но ворота все не поднимались.
Оторвав, наконец, себя от калитки, я побрела по заснеженной аллее, не зная, куда мне идти, где искать дочку. Что произошло, в конце концов, и почему Глеб так поступил? Или, может, я себе все напридумывала, и их таинственное исчезновение объясняется просто. Но как просто? Как? Я шла и от отчаяния тихо поскуливала, так мне было легче вынести свою боль.
Навстречу мне шла молодая мама, катя перед собой широкую яркую коляску. На женщине вся одежда была белого цвета: шубка, вязаная шапочка, пушистые рукавицы и даже сапожки. Она больше была похожа на Снегурочку или сказочную принцессу, я остановилась не в силах оторвать взгляд от такой красоты. Что – то неуловимо знакомое было в этой молодой маме. И гордая прямая осанка, и улыбчивое лицо с румяными щечками и неповторимые зеленые глаза. Такие глаза были только у одного человека в мире – у моей подруги детства.
- Наденька, милая, неужели это ты? – слезы моего горя еще не высохли, а им на смену уже наворачивались слезы счастья. Как же все перемешано в нашей жизни!
- Танюша?! – Надя остановилась, не отрывая от меня глаз.
Мы стояли с ней, тесно обнявшись на узкой заснеженной улице старого дачного поселка. Слова сейчас были не нужны, наши объятия говорили все за себя. И как мы скучали, и как нам не хватало друг друга, и что теперь мы вместе.
Господи, ну почему в жизни не бывает полного счастья? Я потеряла дочь и нашла подругу. Почему нельзя все вместе?
* * *
- Танюшка, ты только не отчаивайся! Сейчас придет Федор и обязательно даст мудрый совет. Он у меня знаешь, какой умный! Я только боюсь, что сама разучусь думать, так и буду только его умом жить. – Успокаивала меня Надя на своей кухне, после того, как я поведала ей свою грустную историю.
Точнее, кухня была ее свекрови, где проживала моя подруга со своим семейством. Я все никак не могла до конца поверить, что моя Надюша нашлась, да еще и стала мамой двух изумительных мальчиков.
- Мы тут всего неделю живем. Дом достраиваем, квартиру пришлось продать, сами бы мы и так там могли прожить, но не везти - же мальчишек в пахнущие краской комнаты. Там еще рабочие свои недоделки устраняют. Вот свекровь и предложила пока у нее на даче пожить. Мама сейчас гриппует.
О себе Надежда говорила неохотно.
- Вот она – моя жизнь, - показывала она на двух одинаковых бутузов, которые сосредоточенно сосали теплое молоко из бутылочек. – Это долгая история, как я пришла к своему счастью, я тебе потом все расскажу, сейчас главное – найти твою малышку.
Федор появился, когда мы с Надей искупали мальчиков и, одев их в
