"Распутье"

то, что огород засаживался не полностью: полосы в два-три метра шириной, примыкавшие к соседским огородам, заросли высокой травой, словно обороняли участок от нападений.
  «Господи, ну, нет здесь мужика, но не настолько же запускать всё. Доярка ведь, не целый день на работе», - подумал Костя и постучал в окно веранды. На стук чужака все три пса и с ними соседские ответили ленивым лаем, но ближе не подступали. Петух посреди двора с интересом проводил взглядом одного глаза проходившую мимо курицу и пошагал в другую сторону.
  Костя постучал во второй раз. Что-то зашевелилось внутри дома, но к двери никто не подошёл. Подёргал дверь: она оказалась запертой изнутри на крючок. Третий стук был более продолжительным, и собаки, сойдясь вместе, залаяли решительнее, но тут же без всякого видимого повода передрались между собой.
  - Кто там? – спросил детский голос за дверью.
  - Мама дома? Позови маму.
  Ребёнок ушёл, ничего не ответив. Всё стихло. «Проклятье, - попенял себе Костя, - сейчас не дозовёшься. Надо было удержать каким-нибудь разговором или спросить о Сергее.» Он вновь собрался тарабанить, но за
83
дверью раздались шпаги, и крючок откинули. Из темноты квартиры пахнуло, как из землянки.
  - Здравствуй, Серёжа. А ты чего не открываешь? Я уже минут десять здесь стою. Едва окошко не вылетело от моего стука… Ну, как твои дела?
  - Нормально, - Сергей прятал взгляд и ерошил одной рукой волосы.
  - А чего же ты в школу не ходишь?.. Что молчишь?
  - Я приду… Мамка сказала с малыми дома посидеть…
  - Та-ак. А где сейчас мама?
  - Иди что стоишь, как дурак?! – прогнал Сергей младшего брата и не ответил на вопрос классного руководителя.
  - Сергей, где сейчас твоя мама?
  - Да её нет.
  - А где она?.. На работе?.. Может, вышла куда?
  - Уехала…
  - Куда она уехала?
  - К их папке на зону…на свиданку…передачку повезла…
  - Та-ак… И давно она уехала?
  - Да…позавчера. Нет, два дня назад.
  - А когда вернётся, сказала?
  - Завтра вернётся…
  - И что, вы втроём живёте два дня? А кто вам варит?
  - Тётка приходит…
  - Какая тётка?
  - Да мамкина сестра… Вон там живёт… Корову доит и варит…
  - За хлебом-то ходите?
  - Светка ходит.
84
  - Сестра?
  - Ну.
  - А сколько ей лет?
  - Семь… Нет, шесть.
  - … Да-а, дела…
  Костя почувствовал, что на него накатывается то состояние, которое он не любил больше всего: что-то среднее между бессилием, разочарованием и скептицизмом, презрением к жизни.
  - Что ж с тобой делать?.. Слушай, но сестра-то большая. Могла бы полдня и без тебя посидеть дома с братиком.
  - Да мне не в чём в школу идти. Обутки нету… Мамка в городе купит…
  - А в чём же ходил до этого?
  - Да порвались… Выбросил…
  - Ну, вы даёте…стране угля… Покажи мне точнее, где тётка живёт.
  - Да её нет дома… Она вечером будет… завтра уже мамка вернётся. Я приду в школу, Константин Александрович…
  - Точно придёшь?
  - Приду.
  - Сам-то готовить умеешь7
  - Чё?
  - Варить умеешь?
  - Умею.
  - А продукты есть? Да не мусоль ты волосы!
  - Есть всё: и мясо, и крупа. Малая картошку умеет чистить…
  - И не страшно вам?
Да что страшно? Телевизор вечером смотрим, когда погуляем…
85
  - Ну, ладно, Сергей. Если тебя послезавтра не будет в школе, я опять к вам.
  - Я буду.
  - И передай маме, чтоб она тоже зашла в школу. Обязательно. Передашь?
  - Ага.
  - Обязательно пусть придёт.
  - Передам…
  Костя снова перепрыгнул через маленький ров с водой под калиткой и медленно пошёл по улице. Свербила мысль о том, что, может быть, что-то он сделал не так, не нужно было просто уходить, надеясь, что за два дня всё утрясётся. Но если не уходить, то что сделать? Дома, точнее, в гостинице, ждут не написанные ещё планы уроков, пачка тетрадей с самостоятельной работой десятого класса, на проверку которой понадобится не меньше часа. Эти Трусенко вроде не голодают: в собачьей чашке возле крыльца вермишелевый суп. Опять же помощь родной тётки… Бог его знает, как тут поступить. Надо завтра обязательно посоветоваться с директором.
  Костя прошёл по переулку на другую улицу и остановился у калитки небольшого старого дома, где жил другой его ученик Ященко Игорь. Собак не было видно, и Костя вошёл во двор. Он знал, что дом этот маме Игоря совхоз дал недавно, и сейчас легко различил признаки старых и новых хозяев. У окна, между двумя сиренями, стояла оригинально сделанная беседка; на сирени висели какие-то тряпки и облезлый половик, а в беседке валялись бутылки. Вдоль дорожки от калитки к дому тянулась клумба, выложенная побеленными кирпичами, но часть кирпичей выворотили и употребили на импровизированный очаг, на котором, очевидно, что-то варили или запаривали для домашнего скота. Посреди двора стоял телёнок и дёргал с телеги пучки соломы: дверь в кошару забыли закрыть.
  «Смена власти произошла быстро и решительно. Черты новой экономической фармации проросли сквозь старую», - пошутил про себя Костя и постучался. В перерыве между стуком от постарался собрать всё своё спокойствие и выдержку: с такой женщиной, как мама Игоря, на мирный разговор надеяться не приходилось. Однако и просто ругаться было не в его планах. У мальчишки совершенно не ладилось с учёбой, хотя уроков он не пропускал. Все учителя жаловались Косте, как классному
86
руководителю, на постоянное невыполнение Игорем домашних заданий и отказ от дополнительных занятий. Поэтому предполагалось сначала похвалить маму мальчика за то, что её сын перестал быть прогульщиком, а потом осторожно выяснить, созданы ли дома условия для приготовления уроков.
  После пятого стука дверь сама по себе отворилась от ударов по ней, и Костя решился войти. Раз не заперто, значит, внутри кто-то должен быть.
  - Есть кто дома? – громко спросил он с порога.
  Ответа не последовало, но откуда-то из глубины помещения донеслось нечто похожее на храп. Костя, на разуваясь (носки б не отстирал), заглянул на всякий случай в кухню: никого. На грязной газовой плите стояли две сковородки одна в другой, на столе без скатерти или клеёнки – большая кастрюля и грязная посуда. Всё остальное, что бывает в местах, где готовят пищу, находилось в относительном порядке, только у печки валялась зола, выпавшая из открытой дверцы.
  В комнатах теперь уже явственно захрапели, и Костя почти крикнул: «Есть кто дома?!» Ему вновь не ответили, и, немного постояв в нерешительности, учитель рискнул пройти дальше. Не хотелось, чтобы и второй сегодняшний визит закончился неудачей: слишком уж много претензий накопилось у него и к родителям Сергея Трусенко, и к родителям Игоря.
  Костя прошёл в первую комнату. Там стояли железная кровать и телевизор, на полу валялись тряпки, но людей не было. В третий раз услышав храп, он заглянул в другую комнату. На одной кровати – кроме неё в комнате стоял только шифоньер – расположилось два с половиной человека. Мать Игоря, растрёпанная, с красной распухшей мордой, лежала у стены и наполовину замоталась в полусорванное со стены, вылинявшее от времени покрывало. С краю на кровати спал какой-то коротенький мужичонка. Лица его не было видно, он закрыл его двумя грязными кулачками, как будто играл в прятки, и только обросший рыжими волосами подбородок виднелся меж локтей. Вторая женщина лежала на кровати лишь наполовину, вся нижняя часть её тела съехала на пол, одежда сбилась, открыв грязное бельё, а голова с грязными , всклоченными волосами поместилась между кирзовыми сапогами мужичонки, забывшего разуться. Все трое посапывали или храпели: женщины мягче и тише, мужик – с длительными перерывами, но резко и
87
отрывисто, как бы опасаясь ответственности. В комнате почему-то горел свет и словно усиливал вонь перегара и грязи, которая била по обонянию. Костя почти что на цыпочках повернул обратно. Он не только не подумал разбудить пьяную родительницу, но испугался, как бы та не проснулась сама: объясняться в таком смраде стало бы настоящей пыткой.
  … Переполняемый впечатлениями от всего увиденного, шёл Костя по улице.  На душе было гадко, но, когда чувства немного остыли, он стал думать о том, как мало можно потребовать в школе от детей, которые живут в подобной обстановке. Хорошо ещё, если в такой дом ребёнок придёт ночевать. О приготовлении домашнего задания просто нечего и говорить. От коллег Костя слышал, что мать Игоря пьёт постоянно и довольно часто меняет «пап» своему сыну. «Бедные дети, бедные дети… Вырасти в таком болоте и сохранить нормальную психику… Ребёнку это не по силам… Дом не дом, мать не мать, жизнь – собачья. Убивать этих уродов надо… Вернуться, поднять этих сволочей пинками да погонять вокруг дома, пока придут в чувство…»
  От таких мыслей на Костю словно во второй раз пахнуло всем тем, что увидел и ощутил он в жилище Ященко: грязь и неуютность, беспорядок и бедность, резкий запах и тусклый свет сквозь закопчённые окна… «Господи, Господи, и это русские? Великая нация?.. Сколько таких выродков по всей стране?.. Миллионы… Зато рожают в таких семьях куда больше, чем в нормальных. Плодят и плодят идиотов и дебилов, озлобленных и невежественных. Запретить бы им вообще иметь детей. Прошла специальный тест – рожай, не прошла – не надо нам твоего потомства, будущих воров да люмпенов… Спроси у такой, где её ребёнок – ни за что не скажет. Да ей и всё равно. Встанет и будет искать, где б похмелиться. Из совхоза уже два раза по тридцать третьей выгоняли и снова выгонят. Ещё и деньги, что на ребёнка дают, наверняка, пропивает…»
  Со всем этим эмоциональным багажом подошёл Костя к дому Зубцовых. Крепкий, высокий забор укрывал двор, образуемый домом, большой летней кухней и выбеленными или даже покрашенными хозяйственными постройками. Через калитку было видно, что середину двора украшают четыре клумбы, сделанные из старых автомобильных покрышек. Многого Костя не успел рассмотреть: здоровенная овчарка, хрипло залаявшая, бросилась на калитку и только из-за цепи не перемахнула её. Через минуту по усилившемуся ожесточению пса Костя понял, что кто-то вышел, и
88
отступил на пару шагов, чтоб собачий лай не мешал заговорить.
  - Татьяна Николаевна?
  - Да.
  - Здравствуйте, я классный руководитель вашей Оли. Константин Александрович.
  - Здравствуйте. Сейчас я собаку успокою… Ольга! Ольга! А ну-ка иди сюда!.. Ты что там натворила, в школе-то?! Отвечай!.. Смотри, если натворила что серьёзное, ни видиков тебе, ни компьютеров, и в город с отцом не поедешь!..
  - Да вы не торопитесь ругать. Она не закоренелая двоечница, вот только ленивая. Она передавала, что я просил вас прийти в школу?
  - Говорила… Я-то думала позвоню, но что-то с телефоном у нас на ферме.. Прийти-то самой некогда, целый день на работе, и никто не отпустит…
  - Оля, ты маме не объясняла, почему я её вызываю?
  - Я сказала, что у меня по математике двойка…
  - Только по математике? У тебя пять двоек по разным предметам, и все их ты упорно не желаешь исправлять… Вы смотрели её дневник?
  - Дневник-то я проверяю. Да твм не было двоек. Тройка, по природоведению что ли…
  - Вообще-то я все пять двоек в дневник выставил. Все они за одну неделю. И на этой уже учителя жаловались, что ничего дома не учит.
  - Ну, я тебе устрою! Ты у меня поездишь в Приморск! К телевизору не подпущу!..
  Длинная белая иномарка притормозила на дороге и