"Распутье"

ему в машину. Тётя Вера была права: её сыночку нужна такая, чтоб держала в руках. И эти ребятки сейчас берут власть над Россией! А я сижу в захолустье и бьюсь над сокращением количества двоек!.. Витька ругал Миху за цинизм и рвачество. С его слов, наш Жадов  крупный бизнесмен. После танцев отнесли в дупель пьяного Шныря в кочергарку: приятели бросили на лавке  у школы (- 25!) Иду к Игорьку в баню, потом встречаем Новый год у Татьяны. Прощай, проклятый 1993-й!
                                                             7
  … - Кто там носится по коридору? – Костя приоткрыл дверь кабинета.
  Никого не было видно, но чьи-то голоса доносились из рекреации.
  - Пишите, пишите! – повернулся он к восьмиклассникам. – До конца урока десять минут, а вам нужно ответить на два вопроса самостоятельной.
  Костя вышел в коридор, оставив дверь открытой. «Ладно, пусть хоть
183
немного спишут, а то у всего класса будут четвертные двойки», - подумал он, мягко наступая толстыми подошвами зимних ботинок на доски старого пола, которые, как оказалось, скрипели громко и каждая на своей нотой.  «Интересно, а на перемене их не слышно», - удивился Костя. Он дошёл до лестницы и увидел троих мальчишек из 6 «А».
  - У вас уроки закончились?.. Что молчите? Сергей?
  - У?
  - Уроки закончились?.. У вас что, приступ скромности?
  - Выгнали нас, - наконец, неохотно процедил один.
  - С какого урока?
  - Литературы.
  - А кто? Лилия Романовна?
  - Не-а… Екатерина Фёдоровна.
  - Ну-у, если уж Екатерина Фёдоровна выгнала, то, наверное, что-то серьёзное вытворили.
  - Да это девки… Катька там записку передавала…
  - А вас выгнали?
  - Ну… Она постоянно: чуть что – сразу на нас… Девки болтают, а мы виноваты…
  - Что-то мне не очень верится. Вообще-то выгонять с уроков запрещено в целях вашей безопасности. Я думаю, у Екатерины Фёдоровны всё-таки был серьёзный повод, чтобы наказать вас.
  - Хе, - усмехнулся Серёга, единственный не подававший до сих пор голоса. – Все выгоняют… из-за всякой ерунды, сразу…
  - Ладно. В любом случае вы не должны мешать мне вести урок. Спустились бы лучше на первый этаж. В восьмом самостоятельная.
  Костя вернулся в кабинет. В классе было шумно, но, когда он тихо вошёл и бросил взгляд по рядам, ни один ученик не хлопнул учебником и не поднял глаз от лежащей на коленях книги. «Неужели они настолько глупы, что даже
184
списать не могут?» - подумал Костя, не зная, радоваться или огорчаться своему наблюдению. Он прошёлся между рядами столов в конец класса, вернулся вдоль окон к доске. На пяти-шести листочках, в которые удалось ненароком заглянуть, заметил не более двух строк. Не выдержал – стал напоминать восьмиклассникам, о чём они собственно пишут, но вскоре замолчал: никто не вдумался в его слова, чтобы вспомнить учебный материал, лишь некоторые схватились записывать услышанное, которое к вопросам самостоятельной относилось косвенно.
  «Каков учитель, таковы и ученики, - ставшая под конец полугодия частой гостьей мысль принесла с собой тоску и раздражение. – Надо на каникулах думать, искать какие-то приёмы обучения… Только сначала эту четверть закончить. Двоек будет, как у кошки блох… За что я получаю зарплату, если учу в среднем на два с половиной?.. Это не они так учатся – я так учу… В пользе своей любимой науки не могу убедить ни одного из доброй сотни своих учеников.
  Работать до звонка восьмиклассникам не позволили: по коридору забегали ученики разных классов, отпущенные прежде времени. Костя уговаривал доделывать работы добросовестно, но шум победил, и он написал на доске домашнее задание.
  После звонка, убрав самостоятельные работы со стола в портфель, он пошёл в учительскую поменять журналы. Обычно женщины, пережёвывая деревенские сплетни, отдыхали здесь от напряжения уроков, и Костя иногда садился узнать слухи и расширить свои представления о деревне. Однако после случая с Закатиловым, придавленный клеветой и общением с милицией, молодой учитель стал чуждаться людей и предпочитал на переменах сидеть в своём кабинете. К счастью, чувства горечи и обиды уходили от него на время уроков. С детьми, увлечённый темой, он забывал своё настоящее и временно жил историческим прошлым, более ярким и теперь неопасным. Но вот угроза уголовного преследования миновала, и теперь нужно было перенастраивать себя, не жить тем, что «придут и заберут», а планировать свою жизнь самому. Разговор между двумя словесниками – Добрихиной и Галицкой – заинтересовал Костю, и он решил задержаться в учительской и послушать более опытных коллег.
  - … Спрашивают: «Почему мы должны это изучать?» - недовольным тоном говорила  Лилия Романовна.
185
  - Как же вы заставите их прочитать произведение, не объяснив его положительных сторон и художественных достоинств? – возразила Галиицкая и, не зная того, приобрела себе в лице Кости сторонника: он и сам объяснял детям пользу каждой темы.
  - Есть программа! – решительно ответила Добрихина, поворачиваясь к собеседнице профилем, чтобы продемонстрировать недовольство ею.
  «Точно как курицы у Абрамова, - по-деревенски отметил Костя, - когда хотят что-то рассмотреть…»
  Эмоциональная Галицкая покраснела, и это было признаком того, что внутри у неё вскипело и только природная интеллигентность помогает выпускать слова небольшими порциями, не давая прорваться вулкану резких фраз.
  - Слово программа для них – пустой звук. Это мы, учителя, должны её выполнять. У детей такой обязанности нет.
  - Мы обсуждаем всё, что положено, в конце изучения. Особенно если нужно писать сочинение.
  - А как же быть с учебным интересом? На мой взгляд, это одна из главнейших задач учителя на уроке…
  Заходили коллеги, настороженно прислушивались к резкому спору о чём-то, им непонятному, переходили на разговоры вполголоса. Вдруг маленькая девчушка-второклассница боязливо приоткрыла дверь учительской и, вспыхнув улыбкой, радостно спросила: «А Нина Ефимовна здесь?!» Все заулыбались, многие, подделываясь под детский тон, стали отвечать, и девочка скрылась.
  - Ой, меня десятиклассники рассмешили! - сказала Елена Николаевна, словно забыв неоконченный спор с коллегой. – Саша Проценко спрашивает: «А про кого сказка «Богатырь»? Это у Салтыкова-Щедрина, значит. Я ему: «Догадайся». Богатырь сидит в дупле, все его боятся, а он уже издох и почти съеден мышами. И что вы думаете? Саша говорит: «Про СССР».
  Кто прислушался, усмехнулся. Пётр Евгеньевич рассмеялся. «Сам придумал. Я такого не говорил», - подумал Костя.
  - А разве это произведение есть в программе? – одновременно со звонком
186
спросила Добрихина.
  На шестом уроке Костя, приведя в порядок карты, которыми пользовался в течение дня и проследив за своими дежурными, двумя ненадёжными мальчиками, снова задержался в учительской, на этот раз с организатором школьных дел Ольгой Васильевной. Костины пятиклашки, а вместе с ними и он сам сильно переживали за новогодний праздник и усиленно репетировали чуть ли не каждый день ещё с начала декабря. Но одно из заданий к Новому году у них никак не получалось.
  Крат была крайне занятым работником. На переменах она обычно раздавала поручения классным руководителям и куда-то спешила. После уроков же, когда Костя освобождался, организатора уже не было в школе. Вслед за Кравчуком, который все свои дела, включая собственные уроки физкультуры, выполнял с утра, исчезали и его замы Крушак, Крат и завхоз Растрепаева. Только Маргарита Львовна иногда задерживалась, добровольно возлагая на себя те административные функции, какие могли быть востребованы в конце учебного дня.
  В начале сентября Ольга Васильевна известила Костю о том, что будет регулярно посещать его классные часы и оказывать всяческую методическую помощь в деле воспитания школьников. Костя старательно готовился к визитам завуча: поначалу – потому что был исполнительным и ответственным по своему характеру, потом – предполагая, что начальство только выжидает момент, чтобы неожиданно нагрянуть. Заканчивалось полугодие, на днях он провёл с пятиклашками пятнадцатый классный час, но проверки так и не дождался.
  - Ольга Васильевна, я хотел уточнить по Новому году, - остановил он Крат, вся фигура которой указывала на спешку.
  - Ой, только если недолго, Константин Александрович…
  Ольга Васильевна поставила сумку на стол, достала какую-то тетрадь, заглянула в неё и сунула обратно. Костя поторопился изложить суть проблемы.
  -  У нас никак не выходит этот танец. Обязательно рэп? На мотив «В лесу родилась ёлочка…»?
  - Ой, ну как же без этой песни? Новый год всё-таки. Песня самая такая
187
новогодняя. У нас и взрослые под неё хороводы водят…когда подгуляют…
  - Я не о песне. Почему именно рэп? Никак у нас эта штука импортная не получается…
  - Да что там получаться-то? Посмотрите по телевизору. Тот же Майкл Джексон американский. Знаете, такой речитатив под музыку. А вам можно какой-нибудь ритм отбивать шумовой. Очень интересно получится… О, Виктор Степанович, вы здесь? А я вас искала.
  - Да вот, позвонить надо. Что-то у меня внизу телефон барахлит…
  Директор прошёл к столу, взялся за трубку.
  - Что я хотела спросить?.. Ёлка будет на Новый год?
  - Ёлка – в смысле, дерево?.. Даже не знаю…
  В это время кто-то с гиканьем промчался по коридору, и директор поморщился. Костя узнал по голосам своих дежурных.
  - Ну, пацаны…
  - Ой, да они сегодня все, как бешеные. Чувствуют конец четверти.
  - Конец четверти?.. Ну, да… Ёлка, наверное, будет. Я ещё раз проработаю этот вопрос. Позвоню и скажу вам…
  - Нет, как же без ёлки?.. Хоть сосну какую-нибудь… Для детей без ёлки и не Новый год совсем…особенно для малышей…
  - Да-да, конечно. Я понимаю… Время для страны трудное, сами знаете. Но я порешаю этот вопрос. Уверен, доставим детям радость.
  - Ой, хорошо бы. Ёлка малышам обязательно нужна.
  Крат резво взялась за сумку, но, повернувшись в сторону кости, притормозила.
  - Ага, что ещё?.. Шумовой ритм, мальчишки там, например, чем-нибудь…
  - А как танцевать под «шум»? ведь нужен танец.
  - А как Майкл Джексон танцует?..
  - Ольга Васильевна, может, заменить рэп чем-то таким, под что можно
188
Сплясать? Народное, например…
  - Народный танец взял себе 5 «А». вам  только рэп остался.
  - А какой-нибудь современный танец?
  - И современный уже взяли… И танец дикарей умба-юмба – у седьмого класса.
  - Может, гимн никто не брал?
  - Гимн?.. Да нет… А как вы будете его изображать?
  - Можно?.. Как изобразить, мы придумаем. Это трудно, но легче, чем рэп, - Косте пришла в голову мысль о том, чтобы спародировать популярные некогда спортивные пирамиды, непременный и главнейший номер художественной самодеятельности любого советского концерта школьно-клубного уровня, но пока решил умолчать о задумке.
  - Ой, да пожалуйста… - Ольга Васильевна, сомневаясь, хотела ещё что-то сказать, но словно некая сила, подчиняющая себе волю завуча, заставила её подхватить сумку и вытолкнула из учительской.
  Костя посмотрел на часы: до конца шестого урока, когда ученики разных классов должны прийти к нему исправлять двойки, ещё оставалось достаточно времени, и можно было просмотреть и заполнить журналы классов, у которых уроки уже закончились. Степаныч продолжал накручивать телефонные номера